Ты - наша (СИ) - Зайцева Мария - Страница 18

Камень, сам того не ведая, изящно разрулил эту ситуацию, прикрыв меня.

Теперь бы еще с ним обсудить…

И выяснить, с какого перепуга он ввел парней в заблуждение и, вообще, тут сидит и на меня смотрит?

27

— Ты… Ты чего такое говорил сейчас?

Мой голос похож на хрип, даже горло дерет, словно наждаком.

Камень осматривает меня с ног до головы, медленно и крайне нахально. Напоказ, лениво перекатывает во рту непонятно, откуда взявшуюся зубочистку…

А после просто разворачивается и идет прочь!

Молча.

Не удостоив меня даже прощальным взглядом!

Я пару секунд в полной оторопи смотрю на удаляющуюся по коридору широченную спину, обтянутую черной футболкой, хлопаю ресницами, ощущая себя крайне глупо.

Это что такое происходит?

Сон, что ли, какой-то дурацкий?

Нелогичность поведения Камня зашкаливает, а еще у него серьезные проблемы с головой, похоже.

Сначала устроить концерт в зале, опозорить меня перед парнями, потом спокойно выйти со мной в коридор, подальше от лишних ушей и глаз… И молча свалить в закат, не пожелав ответить за свое поведение!

Я бестолково и беспомощно оглядываюсь, словно пытаясь найти ответы на свои вопросы, но никому вокруг до меня дела нет.

Народ ходит, полностью загруженный, да и мало его, народа. Основные пары закончились, только такие, как я, зубрилки, в универе сидят, по различным допам.

Ну, и еще где-то далеко по коридору вижу розовое платье Маринки. Не иначе, меня караулит.

Еще с ней объясняться…

Снова перевожу взгляд на Камня, уже дошедшего до выхода на лестницу. И срываюсь следом!

Мной движут злость и желание получить все-таки ответы на свои вопросы!

Это настолько яркие желания, что инстинкт самосохранения забивается напрочь.

— Сто-о-й!

Я догоняю Камня уже на лестнице, да так резко, что не успеваю затормозить и врезаюсь в его спину со всего маху.

Он поворачивается и умудряется перехватить меня до того, как улечу вниз головой.

Придерживает за талию, прижимает к перилам для устойчивости.

И все это — по-прежнему молча.

Я же, переведя дух, упираюсь ладонями в его грудь, тут же ужасно смущаюсь, некстати вспоминая, как пыталась остановить его, бешеного, той ночью, на капоте машины.

Сейчас, слава богу, день, и люди вокруг…

Но ощущение того, что мы опять наедине, и ничего не помешает каменному парню сделать со мной все, что ему захочется, нарастает.

Смотрю в его темные, горячие, как адское пламя, глаза и лихорадочно пытаюсь вспомнить, какого черта я его догоняла? Чего хотела-то?

Спросить…

Точно!

Спросить!

— Зачем ты назвал меня своей?

Камень чуть сужает глаза, но не отвечает. Смотрит на меня, ладони на талии тяжелеют. Ох… Может, ну их, эти вопросы и ответы?

Но бесконечно прятаться тоже невозможно, учитывая такой выбрык с его стороны. Я-то думала, что отвадила его, а, оказывается, это вообще не так!

— Где твой жених, маленькая? — неожиданно задает вопрос Камень, тяжело сжимая меня и поглаживая большими пальцами по животу… Вверх-вниз… Вверх-вниз… Становится горячо и страшно. А еще голова, судя по всему, отключается окончательно, потому что смысл вопроса не сразу понимаю.

Жених?

Какой еще жених?

Ох, черт! Жених!

— До-дома… — растерянно булькаю я, стараясь стоять смирно и не обращать внимания на настойчивую мягкую ласку его горячих шершавых пальцев.

Пальцы замирают прямо напротив пупка, Камень жестко вглядывается в мое лицо:

— У тебя?

— Чего?

— У тебя дома, спрашиваю, жених?

— Не-е-ет…

Камень жмурится, словно кот, довольно и мягко, кивает, будто услышал то, что ему хотелось, а затем отпускает меня и просто молча сбегает вниз по лестнице!

И в этот раз я не совершаю прежней ошибки, не бегу следом выяснять, что именно он имел в виду.

Сдается мне, что ничего хорошего я в любом случае не услышу.

Стою, бессмысленно глядя вниз, в проем лестницы, где скрылся только что Камень, и как-то даже мыслей в голове никаких. Пусто-пусто там, словно в барабане.

Наверно, какие-то вещи для меня сегодня — чересчур.

Надо домой, пожалуй, помыться, поесть, лечь в кровать… И проспать минимум сутки!

— Вот ты коза! С Камнем мутишь, оказывается! — обиженный голос Маринки за спиной дает понять, что рановато я настроилась на спокойное завершение вечера.

Не с моей удачей, как говорится…

Поднимаю голову, смотрю на нее, стоящую на верхней ступеньке лестницы, вздыхаю. Маринка пылает праведным гневом, ее можно понять… Наверно. Меня бы кто понял!

Становится как-то очень грустно и одновременно обидно за себя, любимую.

И вообще не хочется сейчас заниматься выяснением отношений.

— Это вообще не то, о чем ты подумала, Марин, — со вздохом поясняю я, поворачиваюсь и иду вниз по лестнице.

— Эй… Стой! Как это “не то”? — Маринка догоняет меня, цепляет за локоть, заглядывает в лицо, — ты же только что с ним обнималась! Ну, Вась… Ну скажи, что ты с ним мутишь! Клянусь, я — могила! Никому! Вообще! А ты меня на бой сводишь? Мне там так один парень нравится, Тигр, может слышала?

Я вообще не понимаю, о чем она говорит, ускоряюсь, стремительно летя вниз по ступенькам.

— Марин, мы не встречаемся, — терпеливо повторяю я на бегу, — вообще. Мы просто разговаривали, а ты все не так поняла.

— Окей, ладно! Ладно! — Маринка ускоряется тоже, чтоб успевать за мной, — но на бой ты отведешь меня, да? Он уже завтра!

— Какой бой, что ты несешь? — бормочу я, с удивлением понимая, что Маринка, судя по всему, не держит на меня зла за казус на прослушивании, вообще про это забыла и думает совсем о другом теперь. Боже, у нее сосредоточенности меньше, чем у рыбки Дори!

— Ты чего? Об этом весь универ говорит! — пищит возбужденно Маринка, — Камень дерется с парнем из столицы! Там какая-то мутная же история была, типа, Камень не хотел, а потом внезапно согласился, а тот парень орет, что порвет его, а Камень молчит, а еще на него бабки ставят… На то, что проиграет… Большие. Потому что тот парень чемпион какой-то. Но это не важно… Там, перед этим боем, еще два будет, и мой Тигр тоже будет… И мне так хочется, но туда фиг попадешь, а ты же точно там будешь, раз вы с Камнем… общаетесь?

На этом моменте я торможу и перехватываю Марину за плечи:

— Марин! Приди в себя! Я не встречаюсь с Камнем, разговаривала пару раз и вообще никакого отношения не имею ни к нему, ни к его делам! Мне идти надо! Прости!

После этого я разворачиваюсь и, не слушая горестные вопли Маринки про порушенную дружбу, бегу прочь уже из этого рассадника греха и порока.

Главное, чтоб реально рассадник был снаружи…

А не внутри меня.

28

Я была бы очень рада, если б этот жутко длинный день наконец-то завершился… Но что там было про меня и удачу?

Вот то-то…

В голове крутятся бешеными белками мысли про Камня, его слова, его взгляды, прикосновения, и Маринка тут еще со своими претензиями и просьбами, и бой какой-то… Какой, нафиг, бой?..

— А ну, стоять!

Да что же это такое?

Я сейчас настолько загружена, что на Тошку, преградившего мне дорогу с явным выражением поругаться на лице, смотрю злобно.

И, не считая нужным вообще с ним разговаривать, пытаюсь обойти по касательной.

— Стоять, я сказал! — рявкает он, изображая властного господина, и хватает меня за локоть, резко дергая на себя.

От неожиданности буквально лечу в его сторону, машинально хватаюсь за плечи бывшего друга.

— Ты сдурел???

— Это ты сдурела! — шипит он злобно, встряхивая меня больно и жестко, — какого хера ты устроила? Я тебе запретил! Ты меня опозорила!

— Чего? — я, несмотря на то, что голова серьезно так мотается от каждого грубого рывка, прихожу в какую-то священную боевую ярость. Потому что сколько можно уже меня доставать? — Ты рехнулся? Запретил? Ты мне не можешь ничего запрещать, понял? Ничего! Сам себя позоришь, дурак!