По слову Блистательного Дома - Гаглоев Эльберд Фарзунович - Страница 65

Очень понравился мне метод формирования армии, растолкованный словоохотливым кавалером. Профессионалы войны здесь, конечно, присутствовали. Наследственные профессионалы. У нас это называется дворянство. Каждый лорд содержит гоард Большой и Малый. Малый – это вот то самое коронное войско, что постоянно находится в замке. Дружина, так сказать. Высококвалифицированные специалисты, как я понял из разъяснений кавалера. Большой же гоард состоит из кавалеров, каждый из которых держит землю от лорда и обязан содержать до сотни доспешных кавалеристов, в зависимости от размеров выделенного участка. Но содержать менее десятка как-то не принято. Неприлично. А поскольку кавалеров в Большом гоарде никак не может быть меньше пяти десятков, то сами можете представить, каких размеров профессиональное войско может выставить лорд. Вопрос с пехотой здесь решен вообще оригинально. Военнообязанными являются все жители земли. Вот так, ни больше ни меньше. Дух населения чрезвычайно высок. Весь комплект вооружения, который в кредит выдается лордом, хранится в каждой семье. Все, подчеркиваю, поголовно все, боеспособное население раз в неделю проходит однодневное воинское обучение. Кроме этих пяти раз в месяц, проводятся воинские сборы, естественно, кроме периодов интенсивного ведения сельского хозяйства, то есть во время посева и жатвы. Летом, осенью, зимой и весной все проходят двухнедельные сборы. Для мужчин, обзаведшихся годовалым, первым, имеется в виду, ребенком, обязательна полугодичная служба. Мужчины, достигшие тридцати лет, один год служат в Белой пехоте. До системы призывов здесь додумались. До льгот семьям военнослужащих – тоже.

– А потому Земля Шарм’Ат сильна и многолюдна, и всякий раз, когда приходил к нам враг, не только числом брали мы его, но и умением воинским.

Потому-то так обмяты на плечах крестьянских парней были их доспехи, что успели напиться они пота от учения, и не были эти крепкие молодые люди похожи на людей, впервые взявших в руки оружие.

Швейцария.

А обучением занимались ветераны, по окончании службы щедро наделяемые землей, а развитию воинских умений – странствующие воители.

Очень приятная такая система. Я бы, например, поостерегся нападать на страну с таким милитаризованным населением.

А через несколько километров в отряд влилось еще два десятка молчаливых молодцов в зеленом, так что стрелков у нас прибавилось. Ближе к обеду кавалер Андрий вдруг скомандовал остановиться. Я было подумал – на привал, но действительность оказалась гораздо более грустной.

Кавалер Андрий радостно скомандовал.

– Учения!

И начались учения. Пехота совершала сложные перестроения, ощетиниваясь копьями то в одну, то в другую сторону, сворачивала и разворачивала строй, сбивала строй на бегу, с разворота, выставляла стену щитов для отражения атаки, наставив копья. Очень, очень впечатляло.

Кавалерия неслась в атаку то цепью, то лавой, то сбивала жесткий клин, бросаясь в копейный удар.

Лучники поражали воображение дальностью и точностью стрельбы.

Как быстро понял кавалер Андрий, в том бою, к ведению которого он привык, нам места не было, и он, решив не портить себе настроения, ограничился просмотром наших воинских талантов.

При этом ни о какой отработке взаимодействия между родами, скажем так, войск, и речи не было. У кавалера была отличная пехота, прекрасная кавалерия, непревзойденные лучники, но почему-то все это было задействовано в полном отрыве друг от друга.

Когда я спросил о причинах столь странного, на мой взгляд, явления, он посмотрел на меня как на человека глубоко психически нездорового. Затем сообщил, что пехота – войско оборонительное, кавалерия – наступательное, а лучники – те вообще вспомогательное. Задача пехоты – удерживать конницу степных, кавалерия лупит ее во встречном бою, а лучники выбивают стрелков противника. Вот такая вот дуэль. Вопрос о том, что делать, если у противника тоже есть пехота, привел его в неподдельное изумление. И тут до меня дошло. Многоумный кавалер Андрий просто не сталкивался с такой ситуацией, потому что у Степных не было пехоты, и идея о том, что пехота может биться с пехотой, вообще не приходила ему в голову. И старый воин немедленно подтвердил мою догадку, сообщив, что для подобных сражений готовятся воины иных Земель Империи. Тех самых, что граничат с народами, предпочитающими биться в пешем порядке. Однако и там взаимодействие пехоты и конницы абсолютно номинально, потому как перед этими родами войск стоят абсолютно разные задачи. Совершенно феодальная система боя, в которой пехоте отводится второстепенная роль. История моего мира знает множество примеров достаточно кровавого опровержения приведенной точки зрения. Но вот с точки зрения большой политики все объяснялось совершенно просто. Центральному руководству совершенно не надо, чтобы у местной власти имелись универсальные подразделения. Очень неглупо. Принцип «разделяй и властвуй», причем возведенный в традицию.

Я решил грубо не ломать убеждения кавалера и действовать, так сказать, поступательно.

– Почтенный Андрий, позвольте предложить вам пари.

– С удовольствием приму, если вы разъясните мне суть нашего спора.

– Как вы думаете, кто победит в прямом столкновении, если будут биться полтора десятка копейщиков вкупе с двумя дюжинами лучников против трех десятков тех же копейщиков?

– Ставлю два к одному, что первым грозит неминуемое поражение. Они ведь не смогут собрать строй, да и он будет значительно короче, ведь воины Лесного Братства не признают доспехов. В столкновении с окольчуженными копейщиками у них просто нет шансов. Нет, я даже не могу с вами спорить, ибо это будет нечестно.

– А вы рискните.

– Вы настаиваете?

– Да.

– Ну впрочем, почему бы лишний раз не убедиться. Извольте. И воинам будет неплохой урок. А как же мы выявим победителя?

– Легко. Пусть попачкают копья в золе. По пятнам на одежде и на лицах мы и определим, кому сегодня улыбнется воинская удача.

– Щедры вы на выдумки, яр Саин, – покачал головой. – Признаюсь, читал некоторые из ваших трудов. И не скажу, что со всем согласен. Но целиком свое мнение скажу я после нашего шуточного боя.

– И что же вас останавливает сейчас?

– После, после, – смеясь, дал шпоры коню кавалер.

Я подъехал к Ингвару, с каменным лицом наблюдавшему за стрельбой подчиненных. На мое приветствие он суховато кивнул.

Когда я рассказал ему о своей задумке, он сначала посмотрел на меня так же, как прежде Андрий. Но когда до него были доведены детали мероприятия, недоверие стало покидать его взгляд, и в конце концов он очень заинтересовался. Да, похоже, и идея натянуть, совсем слегка, нос кавалеру, казалась ему приятной.

– Но у нас только боевые стрелы, яр Саин.

– Так возьмите в обозе заготовки, повяжите на них мешочки с золой. На таком расстоянии особых сложностей для стрельбы не будет.

– Ха. Так они и без оперения пойдут.

– Вот именно.

Ингвар быстро собрал своих и стал им что-то бурно объяснять. Ясно, что за что-то.

Ко мне подъехал кавалер Андрий. За ним дружно топали полтора десятка копейщиков.

– Вот, прошу, достойный яр, ваши воины. Надеюсь, получаса для объяснения диспозиции вам хватит.

– Благодарю, кавалер.

Вздыбив коня, престарелый Д’Артаньян ускакал.

– Кто старший?

И ко мне подошел крепкий мужчина лет сорока.

– Гилбер ак Сала, магистр, прости, яр, к твоим услугам.

К нам как раз подошел Ингвар, и я стал посвящать командиров в тонкости своего плана. Командирам понравилось.

К назначенному времени подошел кавалер. Рядом с ним, весело горланя в ожидании веселой потасовки, бодро шагал прямоугольник пехотинцев в полной амуниции, только вместо копий над их головами колыхались свеженарубленные палки, измазанные пеплом.

– Вы готовы, достойный яр?

– Готовы. Но довели ли вы до своих людей условия?

– Конечно. Но не премину повторить.

Он повернулся в седле к радостным земледельцам, которые наконец на вполне законных основаниях планировали посчитаться с зелеными. Ну представьте себе ощущения толпы камазистов, которым разрешили «честно» поразобраться с сотрудниками организации со странной аббревиатурой ГИБДД. Представили? А теперь представьте гигабайты счастья, излучаемые означенными водителями большегрузных автомобилей. Теперь, наверное, ясно, какая атмосфера детской радости царила над строем Белой пехоты.