Крестьянка в наказание (СИ) - Азара Вероника - Страница 29

И вот теперь разлетелся ко мне, а я не успела среагировать и отвернуться.

— Позвольте пригласить на… — начал он.

Но больше сказать ничего не успел. Герцог отвернулся на миг от собеседника.

— Барон, у вас совсем плохо со зрением? Дама не танцует, разве не видно?

Ух, и каким образом сказал! Ледяной голос и одновременно казалось, герцог говорит с малым дитятей. Кавалер покраснел, побледнел, окинув меня взглядом, и согнулся в поклоне.

— Но, может быть, герцогиня согласится прогуляться…

— Барон, я ещё раз повторяю, эта дама не танцует.

Хлыщу осталось скрипнуть зубами, старательно сохраняя улыбку на лице, несмотря на злющие глаза, и откланяться.

Герцог и его собеседник проводили хлыща взглядами, седой господин тихо сказал что-то его светлости. Оба посмотрели на меня одобрительно и заулыбались…

Музыка играла, дамы и кавалеры кружились в танцах, к нам то и дело подходили разные важные господа, иногда со спутницами, смотревшими на меня с лёгкой или не очень толикой презрения. Меня представляли, мне кланялись и улыбались… А у меня от шума, духоты, толпы посторонних людей вокруг, жестко затянутого корсета и новых туфелек всё сильнее болела голова, ноги и спина. Ноги давно уже отказывались служить и подкашивались. Никак не удавалось хоть на минуточку остаться наедине с его светлостью и спросить, как скоро сможем уйти.

Эх, дома хорошо было — устала на гулянье и пошла себе тихонечко домой. Я всё время удивлялась на Рулану. Та могла всю ночь отплясывать и хоть бы хны! Я эдак никогда не умела. Да и то сказать — нашим деревенским кавалерам стала интересна, хоть капельку, когда за моё кружево платить хорошо стали. А до того и не смотрел никто в мою сторону — кому нужна тощая жена, которая в поле не работник.

Так задумалась, не заметила — его светлость наклонился к самому моему уху и что-то сказал. Осознала это, когда он чуть крепче сжал мои пальцы.

— А? Что? — вскинулась я.

— Хотел бы знать, о чём вы таком задумались, — хмыкнул герцог. — Но я не об этом. Мне придётся отойти на несколько минут, его величество зовёт к себе. Хотите, провожу вас на балкон. Там есть где присесть. Подождёте меня на свежем воздухе.

Не говоря ни слова, радостно кивнула и повернулась в сторону широко распахнутых окон.

На балконе его светлость заботливо отправил слугу за напитком и помог мне пристроиться на небольшой лавочке со спинкой в тени плетей густого растения, свисавших из большой миски, стоявшей на высокой подставке. Здесь и музыка играла гораздо тише, и народа почти не было.

— Всё в порядке?

Довольная передышкой, кивнула.

— Не уходите отсюда. Мой человек присмотрит, как бы не пристал какой-нибудь лорд, но вам мешать он не будет.

Ох, даже и не подумала. Тот, приглашавший, уже вылетел из головы… А ведь, поди, он тут не один такой!

— А ваш человек не уйдёт?

— Ни в коем случае. Если потребуется, он подойдёт и вмешается.

Глубоко вздохнув, опять кивнула и проводила взглядом удалявшегося герцога.

Ночь охватила свежим прохладным воздухом. Да уж, живут же господа — ночь не ночь, а всё гуляют. И спят чуть не до полудня. Я так ещё не привыкла и сейчас радовалась наступившему покою. Лишь бы не заснуть.

Огляделась по сторонам, потягивая из высокого бокала, принесённого слугой, удивительно вкусный взвар. И из чего такой делают? Кисленько, но сладенько, очень ароматно. И аромат какой-то кисловатый. Такого и не пробовала ещё. Не очень опозорюсь, если у герцога спрошу из чего это такое?

Неподалёку прогуливались редкие пары, тихо переговаривались, склоняясь друг к другу. Стало весело — ну совсем как в деревне. На гулянках тоже парочки то и дело в сторонку норовят ускользнуть.

Долго просидеть в одиночестве не удалось.

Неподалёку, не обратив на меня внимания, остановился у самых перил нарядный кавалер. Он смотрел в сторону распахнутых дверей, из которых лился свет бальной залы.

Ждать не пришлось. Из двери выскользнула женская фигурка. Она подбежала к кавалеру и прижалась к нему.

Парочка стояла так, чтобы оказаться в тени. Из залы их было не рассмотреть, но я отлично всё видела. Женщина повисла у кавалера на шее, его рука смело скользнула в глубокий вырез… Дама застонала… Поцелуй стал глубже…

Потом дама отстранилась и я узнала её, едва отблеск света упал на лицо, стоило даме повернуться в сторону залы. Это была одна из тех, кто смотрел на меня словно на падаль под ногами. Одна из тех, что следовали за её величеством.

Дама быстро заговорила. Как раз закончилась музыка и наступила тишина, поэтому я всё отлично расслышала:

— Дорогой, позже! Я буду ждать у себя через час. Муж занят и не помешает нам…

Она что-то ещё говорила, но я, в потрясении, не слушала. Вот это да! Дворец, знатные господа и такое?! Да у нас в деревне…

Пока пыталась осознать происшествие, кавалер коснулся губами плечика дамы и вернулся в залу.

Дама оправила платье, причёску…

И увидела меня…

Она застыла на мгновение, но я видела в отблесках света злобно сверкнувшие глаза. Дама вскинула подбородок, облила меня презрением с головы до ног…

— Деревня… — донеслось до меня едва слышное, словно проклятие, и дама тоже вернулась в залу.

И чего злится? Я раньше пришла и не специально за ней следила. Ну да, я из деревни. Но у нас нравы-то построже будут. Это ж надо — мужняя жена!

Хлебнула ещё из бокала и решила выкинуть происшествие из головы. Грязных людей везде хватает. И далеко не всегда грязь снаружи. И в деревне у нас было пару таких, кто в глаза улыбается, а за спиной так польют, не отмыться вовек. Мне ли не знать.

Когда господин Кольден стал кружево покупать, сестра матушки уж такие слухи распускать стала! Мне на улицу выйти стыдно было. Вроде не за работу мне платят, а за шашни с господином Кольденом. Хорошо тогда матушка да вдовец Маниты за меня встали. Матушка с сестрицей разругались, полдеревни сбежалось на скандал любоваться! Тётушка позже извиняться пришла, но слово-то не воробей. На меня долго косо смотрели. Только когда поняли — в город не мотаюсь, вроде как с полюбовником повидаться, разговоры прекратились. Да и то — господин Кольден человек богатый, ему деревенская девка не больно-то нужна, когда в городе своих хватает.

Раздумывала так и понемногу успокоилась, да рано, оказалось.

Из дверей залы выпорхнуло сразу несколько нарядных барышень. Будто птички, переговариваясь высокими нежными голосками, они встали неподалёку от меня, не выходя из луча света.

Я на них не очень-то и внимание обратила. Да и не стала бы прислушиваться к их разговору, если бы не говорили громко. Даже не сразу поняла — говорится так, чтобы до меня долетело. А главной была та самая особа, обжимавшаяся недавно с кавалером.

Вот зараза! Это она специально, что ли?

— Ах, леди, чудесный вечер, не правда ли? — начала эта дама.

Леди загалдели на все голоса, соглашаясь. Пока одна, чуть повернув в мою сторону голову, не сделала вид, точно втягивает свежий ночной воздух. Вдохнула и вдруг поморщилась.

— Не пойму… Вам не кажется, садовник перестарался?

Ещё одна тоже принюхалась:

— Кажется. Надо обязательно сказать дворецкому, пусть бы отругал садовника.

— Безобразие, — поддержала ещё одна. — Перед самым приёмом удобрить прекрасные цветы! Всё настроение испортил!

Дамы одна за другой косились в мою сторону, проверяя, слышу или нет.

— Да нет, — принюхалась та, обжимавшаяся не с мужем, — не верю. Королевский садовник не мог подобным образом поступить! Никогда не замечала, чтобы в парке дворца пахло удобрением!

— Мне тоже не доводилось такого замечать, — присоединилась прехорошенькая блондинка. — Да и запах идёт не из парка.

И дамы дружно обернулись в мою сторону и, так же дружно, сморщили носики и поднесли к ним кружевные надушенные платочки…

— Вот откуда, — проговорила одна, словно только заметив в тени меня.

— О да, — поддержала ещё одна, сморщившись так, что мне невольно стало интересно — не останется ли у неё на лице следов от гримасы отвращения.