Творение. История искусства с самого начала - Стонард Джон-Пол - Страница 33

Константин прославил победу христианства на всем пространстве Римской империи строительством грандиозных архитектурных сооружений. Он приказал построить в Иерусалиме храм Гроба Господня на месте, где, по преданию, был распят, похоронен и воскрес Иисус Христос, а также базилику Рождества Христова в родном городе Иисуса Вифлееме. В Антиохии он построил Великую церковь, представлявшую в плане восьмиугольник: в свое время она была очень известна, но позднее разрушена. До наших дней дошло лишь ее описание, сделанное христианским историком Евсевием Кесарийским, который назвал ее «единственной в своем роде и по обширности, и по красоте»: с внешней стороны храм был обнесен широкой оградой, а с внутренней был поднят «до чрезвычайной высоты», церковь была «с изобилием» украшена «золотом, медью и иными драгоценными веществами»[126]. В Риме по велению Константина была построена огромная базилика, украшенная римским серебром и золотыми коронами, впоследствии прославленная как базилика Сан-Джованни ин Латерано (собор Святого Иоанна Крестителя на Латеранском холме, или просто Латеранская базилика). Изначально базилики были просто римскими залами для приемов — просторные и незатейливые помещения, длинные, наполненные светом залы, заканчивающиеся апсидой{7}, где было выставлено либо изображение императора, либо императорский трон. Такое сооружение — базилику Константина (Aula Palatina) — правитель построил рядом с императорским дворцом в Трире (нынешняя Германия), где он жил в первые годы своего царствования[127]. Поскольку христианские обычаи стали частью жизни императора, назначение базилики со временем изменилось: из тронного зала она превратилась в священное место, где епископ мог встретиться со своими прихожанами.

Санта-Констанца. Рим. Около 350

Сбор урожая. Мозаика в Санта-Констанце. Рим. Около 350

Самым трогательным из всех преобразований римской архитектуры в христианскую стал мавзолей, который Константин воздвиг для своей дочери Константины[128]. Мавзолей имеет естественное освещение: окна вырезаны в цилиндрических сводах боковой галереи, украшенных мозаикой. Мозаика изображает пасторальные сцены, напоминающие пейзажи, среди которых когда-то мог разгуливать бог вина Дионис, и визуально облегчающие толстые колонны и каменные стены мавзолея. В виноградной лозе играют херувимы, срывая гроздья; цветы и отяжелевшие от плодов ветви переплетаются с птицами, вазами и котелками, аллегорические фигуры и портреты детей дают надежду на продолжение императорского рода. В центре мавзолея стоит гигантский саркофаг из багрового порфира, украшенный прелестными херувимами и гроздьями винограда, а наверху — портретом Константины. Этот мавзолей больше похож не на усыпальницу, а на языческий храм, посвященный императорской дочери, для которой этот языческий мир был всё еще родным.

Христианские атрибуты мавзолея, названного Санта-Констанца, были, по всей видимости, добавлены уже после того, как постройка была освящена. И всё же в его убранстве светится дух новой веры. Если римские мозаики изготавливались из цветных камней и покрывали пол, то христианские художники использовали смальту (разноцветное стекло) в сочетании с сусальным золотом и серебром, придававшими изображению свечение, которое наполняло собой пространство; и располагали мозаику на стенах и сводах.

Сверкающая смальтовая мозаика стала самым эффектным средством христианской изобразительности на протяжении нескольких веков после обращения Константина. Роскошные картины природного изобилия и земного рая на стенах, арках, колоннах и сводах символизировали силу и красоту христианского спасения. В траве под ногами Христа росли цветы, там же паслись овцы с ягнятами, павлины пили из колодцев, а лианы и виноград обвивали алтарные преграды, резные капители колонн и рельефные панели из слоновой кости.

Серебряное блюдо со сценой охоты царя Арташира II (правление 379–383) на львов. Около 380. Диаметр 28 см

Художники, создававшие эти образы, учились ремеслу в константинопольских мастерских, говорили по-гречески, но при этом хотели чувствовать себя частью большого Рима, который сам был наследником славы Перикловых Афин и космополитизма эллинистического мира. Кроме того, они были знакомы и с другими изобразительными традициями: находили наслаждение в природе и черпали творческое вдохновение в образах персидского и арабского востока. Империя Сасанидов стала последним вздохом Древней Персии, на протяжении четырех веков являвшейся самым грозным соперником Римской Византии. Правители Сасанидов видели себя наследниками древней иранской культуры, уходящей корнями к династии Ахеменидов и временам Персеполиса. В столице царства Сасанидов Ктесифоне, к югу от Багдада, богатство Персидской империи нашло выражение в царском дворце Таки-Кисра, построенном в VI веке для Хосрова I и ставшем предметом зависти для правителей последующих столетий. Тронный зал Хосрова в Ктесифоне, расположенный под гигантской кирпичной аркой, был украшен цветными мраморными панно и мозаиками, не менее пышными, чем в византийских церквах и дворцах.

Начиная с царствования Шапура II в IV веке на сасанидских столовых блюдах стали изображать сцены царской охоты, где царь представлялся в образе воина. Сасанидам действительно было чем гордиться, ведь они разбили римлян в битве при Эдессе в 260 году (через несколько лет после того, как разрушили город Дура-Европос) и взяли в плен императора Валериана. Изображения на их серебряных блюдах ясно свидетельствуют о том, что они заимствованы из римских мастерских: танцующие нимфы и юные воины восходят к античным прототипам; однако храбрый правитель, стреляющий из лука верхом на коне, а также благородные черты убитых им львов возвращают нас к образам Древнего Ирана и Месопотамии и каменным рельефам, изображавшим охоту на львов в ассирийском дворце царя Ашшурбанапала, созданным более тысячи лет назад.

Серебряное блюдо со сценой битвы Давида и Голиафа (деталь). 629–630. Диаметр 49,4 см

Серебряных дел мастера в Константинополе также использовали систему старых римских образов для украшения самых дорогих изделий. Набор из девяти серебряных блюд, изготовленный в начале VII века, покрыт чеканными изображениями сцен из жизни иудейского царя Давида, взятых из ветхозаветной книги пророка Самуила. В битве с Голиафом Давид показан в развевающихся одеждах, напоминающих театрально-поэтический стиль эллинистической скульптуры. У Давида развитое, мускулистое тело, в нем чувствуется легкость и грация древнего языческого мира.

Судя по клейму на посуде, она была изготовлена в эпоху царствования императора Ираклия и, возможно, в память о его победе над персами-сасанидами в 628–629 годах, в результате которой он вернул Иерусалим и занял Ктесифон — на тот момент один из самых крупных городов мира. И хотя в позднеримскую эпоху роскошные серебряные блюда изготавливались часто, этот набор, возможно, создавался специально, чтобы затмить знаменитые серебряные изделия сасанидских царей, ставшие к тому времени настоящей антикварной ценностью, и продемонстрировать победу христианства над религией персов — зороастризмом. Библейский царь Давид служил для византийских императоров примером: благоразумным и справедливым правителем, победителем великана, музыкантом и поэтом, а также — во всяком случае, судя по его изображению на этом серебряном блюде, — образом, который связывал христианство с древнеримским миром языческих героев.