Глаз вечности - Фьюри Мэгги - Страница 54

– Еще чего!

– Забавно, – пожал плечами командир. – Не ты ли предлагал мне то же самое? А как положение изменилось, не хочется в мою шкуру? Хорош бы ты сейчас был, если б добрался до колодца в одиночку! Впрочем, сомневаюсь, что кое-кто из нас прошел бы западню с картинками!

– Ладно-ладно, твоя взяла, – отмахнулся товарищ.

– Кстати, а ты умеешь плавать? – удивился Гальверон. – Я имею в виду…

– Ты имеешь в виду мое прошлое, – угрюмо закончил за него спутник. – Сказать по правде, могу, хотя и давно не упражнялся. Мы ведь не в трущобах родились, я и Алианна. Наш отец торговал – на первых порах успешно, потом потерял все состояние и покончил с собой. В тот год нам с сестрою исполнилось по девять. А матери мы не помнили, она уже умерла. Вот и пришлось как-то крутиться, чтобы не подохнуть на улице.

– Прости. – Меч Божий отвел взгляд. – Я не знал.

– А то что? – Глаза воришки дерзко заблестели. – Изменил бы отношение к таким, как мы?

– В общем, на волнах продержишься? – поспешил сменить тему воин. – Тогда я перетащил бы тебя на ту сторону.

Избавившись от верхней одежды, путники сложили ее в заплечные ранцы и плотно привязали к ним обувь. Тяжелые вещи решили оставить на «берегу», привязав их длинной веревкой к поясу Алестана, и лишь потом перетянуть за собой. Да, но как спустить воришку на воду? Гальверон спрыгнул первым и поймал скатившееся через край тело, затем поддерживал товарища, пока тот не освоился. Было немного холодновато, но терпимо. Чересчур явно осознавая разверстые под ногами глубины, несчастный все не мог расслабиться, как должно. Да и попробуй успокоиться, когда тебя тащит какой-то гвардеец! Однако выход нашелся: Алестан начал думать о том, что скажет дорогой сестрице при встрече, и, увлекшись, забыл обо всем на свете.

Переплыть пучину не составило труда – особенно в сравнении с предыдущими препятствиями. Разве что на сушу выбрались не сразу: командир то и дело соскальзывал обратно. Громкий плеск почти заглушал его недовольное ворчание. Алестан уворачивался от фонтанов холодных брызг и терпеливо качался на волнах, дожидаясь, пока товарищ вылезет и втащит его за собой. После того как воин отдышался – все-таки ему пришлось выполнять самую сложную работу, – путники подтянули на бечевке оставленные на той стороне вещи. Вода, конечно, слегка просочилась в ранцы, но промасленная холстина, которой пользуются Мечи Божьи, явилась неплохой защитой для содержимого.

На полу темнела непросохшая лужица, от нее по коридору тянулась влажная дорожка. Воришка подумал о сестре, и его лицо расплылось в довольной ухмылке. Небось шлепает теперь как мокрая курица, одежда противно липнет к телу, обувка хлюпает. Может, хоть это научит некоторых уму-разуму!

Гальверон размышлял примерно о том же.

– Бедная Алианна. Несладко ей, наверное, пришлось.

Серый Призрак возвел глаза к потолку, но, удержавшись, чтобы не сказать лишнего, промолвил только:

– Зато Пакрат хоть раз в жизни, да помылся.

– А я и забыл о нем. Думаешь, этот парень умеет плавать?

– Он же вырос на Мусорных кучах. Представляешь, как их заливает каждый год? Будь ты взрослый или ребенок, а не держишься на воде – нипочем не выживешь.

– Святой Мириаль! – вполголоса откликнулся командир. – Похоже, я многого не знал о вас. Прости меня, Алестан. Оказывается, так легко поспешить с выводами, впасть в предрассудки… Нет, я вовсе не оправдываю воровство, но все же… Как это обидно и неправильно! Дети, подростки – иногда жизнь сама толкает их на скользкую дорожку. Когда отстроим город заново, непременно позабочусь, чтобы ни один малыш не прозябал в нищете.

Воришка ошеломленно уставился на спутника.

«Вот чумовой! Нам бы самим дожить до завтрашнего дня, а он уже «отстраивает», «заботится»! Может, сестрица и не ошиблась: такой иерарх Тиаронду и нужен?»

Путники взвалили ранцы на плечи и зашагали дальше; оба молчали, погрузившись каждый в свои думы.

20

НОВИЧОК

Чем ближе к поселению Тайного Совета, тем сильнее радовался Дарк тому, что у него есть проводник. Сразу после битвы с летучими убийцами – ак'загарами, как называли этих тварей в этих краях – феникс разместила новичка со спутниками в палатке и велела оставаться на месте, ведь сама Вауре не могла покинуть пост. Впрочем, она заверила, что провожатый не заставит себя долго ждать. Колдун, разумеется, понимал: истинная причина ее беспокойства – вовсе не удобство гостя, просто сказочная птаха не желает, чтобы он без наблюдения разгуливал по Гендивалю. Молодого человека вполне устраивала эта маленькая хитрость. Туманные намеки наставника на неожиданные встречи с дивными обитателями здешних мест слабо подготовили ученика к действительности. Одно лишь причудливое существо из огня, рассыпающее за собою долгий хвост искр, поразило Дарка до глубины души, и он одозревал, что это далеко не последнее потрясение на сегодняшний день.

Однако, как ни крути, бедняге Сколлю приходилось куда хуже. Выглядел он прямо-таки ужасно. Колдун страстно жаждал развязать пленника, но боялся, как бы тот ни сбежал до появления проводника. Перепуганный парнишка не слушал никаких объяснений или извинений, лишь молча бросал на своего мучителя красноречивые, полные ненависти взгляды. В конце концов ученик Грима сдался и попытался вместо безуспешных оправданий устроить Сколля поудобнее. В этот миг некто окликнул Дарка снаружи – к великой радости молодого колдуна, не только мысленно, но и вслух, по-человечески.

Провожатый оказался жизнерадостным юношей не слишком высокого роста, с длинными белокурыми локонами, рассыпанными по плечам. Прискакал он на резвом гнедом коне, во лбу которого горела белая звездочка, а над тремя копытами красовались меловые «носочки». Гость разглядел за его спиной незнакомое оружие: нечто вроде усложненного арбалета, соединенного с вытянутой сияющей трубкой из неведомого вещества, – и подумал, что удивительные находки Сколля будут здесь весьма кстати.

– Чародей Кер к твоим услугам, – учтиво кивнул проводник. – Правду сказать, мне уже наскучило слоняться вдоль Завесы, так что с удовольствием прокачусь вместе с тобой до поселения.

Он соскочил на землю, и гость заметил, как сильно тот хромает. Чтобы пройти в палатку, чародей высвободил из петли у седла некий жезл, на который и опирался при ходьбе. Глаза провожатого округлились.

– Так Вауре не морочила меня! Ты и впрямь изловил живого ак'загара!

Крепко связанная крылатая тварь лежала в углу и наполняла палатку мерзким зловонием. Колдун и не внес бы чудовище внутрь, но опасался, как бы другие охотники не прилетели освободить сородича – или поживиться его мясом. Дарк вздохнул с сожалением:

– Феникс полагает, что Тайный Совет не примет моего дара. А я-то надеялся принести пользу.

– Понимаешь, – задумался Кер, – останься прежний архимаг у власти, страшно подумать, как он отнесся бы к подобному замыслу. А теперь – кто знает? Для всех, а особенно для нас, молодежи, Аморн – темная лошадка. Может, он и согласится с твоими доводами. Надежда умирает последней, верно ведь? – широко улыбнулся он. – По мне, так ты чудесно подойдешь Тайному Совету.

Тут внимание вошедшего привлек парнишка, лежащий на постели.

– А это кто?

Дарк открыл было рот, но разгневанный юноша перебил колдуна:

– Я Сколль! Я жил в крепости горцев, пока этот притворный друг не украл меня, причем самым бесцеремонным образом!

– Но я ничего не мог поделать! – ввязался в разговор тот. – Парень обнаружил в подземельях Тиаронда очень интересные артефакты, и ваш архимаг приказал доставить их в Гендиваль, а заодно и самого Сколля. Так передал мне наставник – чародей по имени Грим, старинный друг Аморна.-

Сердце молодого человека вновь сдавил гнет неутешной беды. – Перед смертью учитель завещал мне исполнить волю нового правителя, и вот я здесь.

Лицо Кера отразило искреннее участие.

– Хоть мне и не довелось познакомиться с этим чародеем, я сердечно скорблю о твоей потере. Осуществить желание погибшего друга – дело чести. Но как же случилось, что он ушел из жизни?