Сгусток Отроков (СИ) - Чернухин Лев - Страница 23

— … чем…о…гда…

Все, что я смог из себя выдавить. Звук тут же пожирала пустота. Ясно, связи и правда никакой ожидать не стоит. В чем задумка Бабы Кати, зачем мы смотрим на эту белиберду? Какие здесь могут быть зачатки культа? Не понимаю.

Ну, подростки и молодежь развлекаются… Да, тупо, грубо, на тот момент, скорее всего, абсолютно не легально. Но на то она и молодость. Чем только кто не занимался, как только не дурачился и я сам с Генкой и остальными, чем только и сейчас не развлекается по вечерам Зеленоволосая мелкая Шельма Лея с друзьями.

Все шалили, шалим, и будем шалить. Ну разносят эти глупые склад, ну дурачатся, нарушают закон, бунтуют против системы… Я и сам бунтарь еще тот: собираюсь обрушить устои и правила, какими бы ни были они там, за большою водой и горящим плотом.

Режущий скрежет, в висках отдает сверлящей болью. Картинка искажается… Хулиганье в белом шуме и помехах теряется в дымке.

Голова… Сжимается, как орех под давлением. Дышать тяжело. Кашель. Мне…

— … слышишь? Не смей умирать! Не…

Кристина? Этот точно ее голос… Кажется, или в снежном бело-черном мельтешение точек показалось ее лицо?

— … дыши, Нэл! Дыши, и я больше не буду придуриваться! Честно…

Рыдающий голосок Леи…

Под ребрами все съежилось. Каждый орган внутри отозвался неистовым ревом. Зубы заныли. На языке кислотный привкус, рот заполняется соленой и вязкой жидкостью…

Лицо отца в спектральной плотности отчетливо выразилось…

Внезапно и резко боль отступила.

Все вернулось к прежней безмятежной картине.

Пунктирные линии компаньонов, цветастые, связанные пластинчатыми каналами Мэллори и ее шайка-лейка.

Будто и не было того прихода.

Там вне… Я что… Умираю?

Но в данном моменте все спокойно и гладко. Что ж, будем плясать от того, что имею.

А имею — безвольное тело, которое не подчиняется приказам нервной системы.

В ребрах лишь зуд, да над висками теплее обычного…

— Мэлли, может хватит?

Молодая девушка (Катя⁈) схватила за руку Мэллори, разливающую по сторонам некую жидкость из стеклянной бутылки, судя по всему, прихваченной с одной из бесчисленных полок.

— Да пошло оно все. Хватит. Ты права. Хватит уже это терпеть! Пусть полыхают, твари.

Вырвав руку из хватки «подруги», бунтарка запустила бутылку в свободный полет.

Оставляя за собой хвост, переливающийся радугой цветов, склянка с дребезгом и фликером эха разбилась.

— Мэллори, может Зазуборка права?

— Да, это уже как-то перебор…

Ранее с охотой громившие склад ребята теперь вдруг очутились в сомнении и без энтузиазма.

— Серьезно?

— Ну да… Поджог — это все же уже опасно. Тут у Кэйти резон.

— Могут люди пострадать, погибнуть. Да и статья уже не за мелкое…

— Фетюк трухлявый! Ты че, позабыл, где мы? Тут людей и впомине не сыскать, одни эти роботы сраные.

— Ты за языком следи, за такое и врезать могу.

— Ну, рискни!

Парень с бейсболкой «69» кинулся с прямым хуком с правой на безобидную с виду хрупкую девочку. Та, филигранно уйдя от выпада, перехватила и свернула паренька в три погибели лицом в паркетный пол. Кепка отлетела далеко в сторону.

— Все, все, прости! Хватит, больно, пусти…

— Фетюк ты и в Африке фетюк. На девочку руку подымать.

— Пусти!

Парень на четвереньках двинул за головным убором, подальше от суровой Мэллори.

— Еще кто шмындяй? Или все закончились аргументы?

— Люди…

— Я же сказала, Кать. Нет тут людей, одни осточертевшие всем нам машины мегакорпоратов.

— Бить вещи и технопатия — это одно, повеселились, и хватит. Но, если охрана…

— Убегут. Еще и бонус заплатят. Спасибо лишь скажут.

— Но…

— Да драла я их лысые с галстуком головы! Гори все синим пламенем!

— Мэлли, стой!..

Мэллори схватила с ближайшей полки старомодные охотничьи спички, в два счета разожгла весь коробок и кинула к свеже пролитой жидкости.

Горючая жидкость вспыхнула, резво догоняя след разбитой бутылки. Перекидывающиеся языки пламени захватывали все больше и больше территорий вокруг.

Навороченные приборы, о назначении которых могу лишь догадываться, теперь полыхают. Цветастая картинка с пиксельными туннелями не распространяется на пожар. Серо-черная полу штрихованная масса из контуров освещается в коричневых тонах сепии.

Перегрузы яркого света, перегрузы тепла.

Отражения белых искорок в одержимом взгляде Мэллори, смотрящей на безудержно разливающийся по всему, до чего дотянется, смертоносный огонь.

Завыла сирена. С потолка полилась пена. Белыми облаками, ложась на набирающее силу пламя пожара.

— Мэл, бежим!

— Еще минутку…

— К егиням твои минутки!

— Шлёнда, ты че натворила⁈ Уходим!

Ребята скрылись за клубнями дыма.

Мэллори еще мгновение стояла в переливах огня и тоже исчезла.

Сепией огня объяло все вокруг.

Я в огне.

Жар. Жар от огня.

Слишком реальный.

Я горю. В самом деле, по правде горю.

Сгораю заживо.

— Ааааа!

Попытка кричать не увенчалась успехом. Вроде голос мой есть, звучит… Но лишь в моей голове, не иначе. Тут лишь огонь. Потрескивающий и взрывающийся.

Жар. Жар изнутри… Я горю изнутри. И снаружи.

Кожа плавится. Глаза вытекают.

— … коли!

— … но…

Каждая кость прогревается, заставляя мясо на ней шипеть и бурлить.

— … Гена…

— … не могу…

Сердце ускорило темп до невиданной скорости, отдавая уколом с каждым толчком.

— … етить твою… Антон, лови…

— … уверены… Глава я…

Барабанные перепонки трескаются под натиском разноцветного шума. Из ушей сочится кипящая кровь.

— … живо коли!..

— АААААА!!!

Мой безмолвный крик никто не слышит. Ни тут, в тусклом пожаре цвета сепии. Ни там — где я умираю взаправду.

Глава 11

Культ личности

Толчок.

Еще толчок.

Искра электрического разряда бежит от краешков пальцев рук к груди. Та наполняется холодом, остужающим раскаленное, как во время ковки, тело.

Сердце отдается стуком.

Легкие жадно заглотнули и вытолкнули новый воздух.

Толчок.

Искра пронеслась молнией к мозгу.

Зубы затрещали.

Голова помутилась.

В глазах начало виднеться что-то, кроме пустой темноты с красным оттенком.

Точки. Миллиарды крошечных бурых точек в ярком алом зареве.

— Нэл!

Это голос Кристины…

— Нэл! Нэл!

Я иду к нему, проваливаясь в бесконечность шагами незримых ног…

— Приди в себя, Нелей!

Щека загорелась. Шершавая старая ладонь огрела со всей силы. Баба Катя… Ее руки, ее голос.

Еще. И еще…

— Не время зависать. Наблюдай!

Сотрясения, дергают из стороны в сторону. Пошатываясь в амплитудной вибрации, точки сливаются в привычную по последнему взгляду на склад картинку. Только сепия огня испарилась. Цветные щупальца-тоннели между людьми стали еще контрастнее и насыщеннее. Даже с перебором. Резкость и зернистость увеличилась в разы.

А щупалец и людей, к которым они присосались, и пульсируя перекачивают колышущуюся натянутым транспарантом ткань бытия — стало куда больше.

— Баба Катя…

— Бабу свою ты по ночам шпилишь, а я для тебя — Катя, не больше.

— Что сейчас…

— Не отрубайся. Смена локации. В прогрузке ты почему-то отпал.

— Мне виделось, что снаружи, я там…

— Не важно. Если со мной сейчас — значит, живой. Не бери в голову.