Сгусток Отроков (СИ) - Чернухин Лев - Страница 22

— Слушаюсь, Нелей, сын Посейдона.

— О, чему-то отец все-таки да научил?

— Катенька, я с детства с этой Симуляцией работаю-живу. Конечно, освоился…

— А что ж контроль потерял и систему перегрел, раз умный такой и знал, что делать это категорически опасно?

— Я… не придал этому значения. Одно дело, в инструктаже что пишется, а другое — на практике…

— Забылся. Так и скажи прямо.

— Скорее, увидел цель, не увидел препятствий.

— Учись на своих ошибках, милок. Иначе в иной раз — промашка станет фатальной. Как для тебя, так и для остальных.

— Да, Катя. Принял к сведению, благодарю. Что дальше?

— Смотри кино, милок. Тебе будет интересно.

Стоящая на одном месте беспрерывно машущая девушка помаленьку обрастает деталями и глубиной. Пепельные короткие волосы, прикрывающие глаза челкой, лакированные черные ногти, черные обрезанные в пальцах перчатки. Жует жвачку, надувая розовые пузыри. Худи, мешковатые штаны, желтые кеды.

— Кто эта… девушка?

— Зачинщица, бунтарка, хулиганка, вандал…

— На вид простецкая…

— С таких обычно и начинается армагеддон.

— Обычно? У нас что, часто, что ли, концы света наступали?

— Смотря что считать под этим словом… О Елене прекрасной и Трое слыхал?

— Гомер, Илиада…

— Что-то вроде.

— Но это же не конец света.

— Смотря для кого. Есть и другие примеры в истории, но надеюсь, идею уловил.

— Ага. Имя у нее есть?

— Мэллори.

— Твоя знакомая?

— Не совсем… Ну, в одной тусовке шатались по молодости.

— И…

— Тсс. Просто наблюдай. Звук откалибровался.

Баба Катя перешла с тихого перешептывания на полный голос и обратилась теперь ко всем.

— Ребятки, вскоре цепочка связи между нами прервется. Ни я вас не услышу, ни вы меня, ни кого-либо, кроме записи Симуляции. Ресурсы направлены в данный момент на…

Баба Катя прервалась, заприметив мой неодобрительный взгляд. Ни к чему им эта информация, не надо. И так в ужас придут, когда очнутся.

— На поддержание равномерной циркуляции парабеллума.

Старушка подмигнула, улыбнувшись краешком губ.

Да, этим можно втирать любую дичь, всё проглотят.

— Вникайте в происходящее. Управлять телом вы…

Голос Бабы Кати затухал и прерывался. Как и прежде, полутонами, отображались все объекты вокруг, только теперь стали пунктирными мои компаньоны.

Зато объявился звук лопающейся жвачки девчонки Мэллори, а окружение вокруг нее засияло колышущимися яркими красками.

— Погнали уже!

Резкий-дерзкий, низкий голосок. Еще и продолжает отдаваться эхом. Мэллори поскакала по просторам склада, опрокидывая дорогостоящее мудреное оборудование на своем пути, словно играясь.

Ноги сами собой затопали следом за девицей.

Автопилот… Ясно. Значит, и правда можно расслабиться и «смотреть кино». Только вот ощущения — странные. Гипер Естественные, утрированные, гиперболизированные… Вдох — словно тысяча, шаг — словно сто. Диссонанс между действиями и мозговым восприятием. Рассинхрон в мировоззрении…

— Мэлли, полегче!

Низкая звуковая волна, соприкоснувшись с окраской ауры Мэллори обратным течением, обогатилась цветом и явила юношу в черной кепке с белым принтом «69». На лице красуются едва выросшие усики и тощая бородка.

— Да какая, нафиг, разница? Круши, ломай, устрой дестрой, порядок — отстой…

— Мы ж сюда забрались только посмотреть, не?

Еще одна волна цвета озарила девчонку в красной бандане с черным черепом и пирсингом в губе.

— Катька, запихни свою любознательность в жопу! Мэлли, дело говоришь! Нахрен эти корпорации и их власть. Власть народу! Так говорили раньше?

Новый участник беседы присосался колышущимся каналом-щупальцем к общей цветастой извивающейся схеме.

Рослый пацан с синяками под глазами, в прозрачной черной сетчатой майке и шортах.

— Да, точняк!

— Ага, завали насос.

— Круши все, что видишь!

Растушеванное невидимой кистью пространство зацепило еще несколько ребят.

— Устрой дестрой, порядок — отстой…

— Круши, ломай…

Ребята запели какую-то песню, снося все на своем пути, оставляя за собой след из рухляди и мусора.

А мое тело подневольно тянет за ними. Ощущение недееспособности — отвратно. Потерять возможность задавать вектор своим действиям — не в моем вкусе совершенно. Так тут еще и как силком тянут, силой подталкивают. Глаза как будто обхватили чьи-то пальцы, сжимая белки костяшками, и водят вправо, влево. Не то что командуют, а просто обязывают смотреть «куда надо».

Мэллори, возглавляющая этот хулиганский дебош, выплюнула жвачку и задымила неким аналогом электронной сигареты, что ранее курили нон-стоп, не беря в голову вредные последствия… Хотя, если я правильно понимаю, сто лет назад уже прекрасно знали, какой страшной болезнью и возможной мучительной смертью это грозит.

Многие люди всегда плевали на безопасность и здоровье, ставя сиюминутные желания на первое место. Что в древние времена, что в недалеком продвинутом прошлом. Плюют и сейчас. Дурость убила многие разумные причинно-следственные связи, притупила желания, окислила мозги и испортила взгляды на жизнь… Но даже так — чувство самосохранения, базовые инстинкты выживания остались. И в противоречие им всем, что Дурные, что Просветленные — продолжают пить, курить, нюхать, колоться и находить способ себя одурманить, получить удовольствие — не смотря ни на что. Далеко ходить не надо: моя Кристина с радостью кумарит, хоть что ей говори; я — выпиваю; отец — балуется смесью коллекций химикатов Бахчисарая, забивая в трубку; Дурные в пригороде выращивают странные фрукты…

Сколь бы разумными не были, сколь бы Дурными не стали. Похоже, это тоже на животном природном уровне. Заложенное в нас самих при рождении стремление к самоуничтожению. Когда все в жизни слишком прекрасно или ужасно — пытаться эту самую жизнь оборвать, сократить, убежать от действительности. Тем самым уступив место новым жильцам в этом мире, которым еще хватает сил для естественных испытаний и преодоления препятствий, энергии, чтобы стремиться выжить. И так по кругу, опять и опять… Иначе нас расплодилась бы уже тьма, и на всех не хватило бы уже еды и воды, наступило бы перенаселение планеты. Разгон популяции, нехватка ресурсов… Животные так всегда само регулировались на этой Земле и в своих ареалах. Если тебя много — инстинкт подтолкнет к самой смерти. Если мало…. Подтолкнет дать место следующим поколениям, которым ты в будущем будешь только мешать.

В конце концов — банальный естественный отбор. Выживают сильнейшие. Слабым и тупым — нет места в этом мире. Так должно быть.

Но человечество в момент перешагнуло разумную грань. Даже самый немощный теперь мог выжить благодаря технологиям. Мы научились лечить свои недуги, которые сами же и вызывали, обходить возможности смерти от опасностей, приносящих запретное удовлетворение и удовольствие. Мы прекрасно знали, что нам вредно и что нас губит, но мы… Нет. Они. Они научились.

Мы со своими сверстниками ни хрена еще не сумели. Но все равно сами травим себя алкоголем и прочими веществами. И если многие не в курсе, что это их губит, то я прекрасно все знаю. И Кристина, и вся молодежь в нашем Сгустке из сорока семи человек. Но продолжаем травиться, продолжаем плеваться с похмелья по раннему утру, продолжаем горько откашливать черной мокротой засоренные легкие.

Уверен: мелкой девчонке Мэллори тоже плевать, что металл вкупе с табачной основой и химией может вызвать мутации генома, сузить венозную систему, воспалить каждый орган, расширить, взорвать изнутри кровотоком… Возможно, не сразу, с отложенным действием накопления.

Просто курит и разносит весь склад уже битых минут двадцать.

На кой-ляд мы за всем этим наблюдаем⁈

Баба Катя… Очерчена лишь серебристым пунктиром с оранжевым отсветом. Как и все остальные.