Лихие. Авторитет (СИ) - Вязовский Алексей - Страница 35

Я вытер рот платком, который заботливо подал мне Коля.

— На мне невинной крови нет! — ответил я, устало привалившись к кузову спиной. Меня трясло как осиновый лист. — Я в отличие от тебя, сука, невинных людей не расстреливал. Мы солдаты, а не палачи, и воюем с такими же, как мы сами. Если человек по кривой дороге пошел, то он уже знает, что свою пулю поймает когда-нибудь. Он готов к этому, понимаешь? Такая у нас жизнь, и мы ее правила приняли. А то, что ты сделал… Гореть тебе в аду, падла!

Ну сейчас подеремся. Или будет что посерьезнее. Я тихонько расстегнул пуговицу на пиджаке. Успею вытащить Макаров? Сильно сомневаюсь. Это спецура. Он от меня мокрого места не оставит, и ствол не поможет.

— Открывай ворота, — спокойно посмотрел на меня полковник. — И ты ни хрена не понимаешь. Это мятежники, а не мирняк! Они бы страну кровью залили, как в Гражданскую. Мы это сделали, чтобы такие, как ты и дальше жировать могли.

— Открою, — согласно мотнул я головой. — Если ты мне двух главных покажешь. Вице-президента и председателя вашего сраного Верховного Совета. Если они тут, в этом кузове, я сам замок с ворот сниму и рубильник дерну. И даже тела разгружать буду…

— Их тут нет, — зло засопел полковник. — Они в изоляторе на Лубянке, показания дают.

— Понятно, — усмехнулся я. — А что же ты с этих показания не снял, а? Тут же половина случайных людей! Они и оружия в руках отродясь не держали! Отдайте тела матерям и женам, пусть похоронят по-человечески. Что ж вы, суки, с людьми, как с падалью последней обращаетесь? Концы в воду решили спрятать, да? Как будто и не было ничего?

— Открывай ворота, Хлыстов! — заревел полковник. — Иначе сам в этот кузов ляжешь! Или ты думаешь, что тебе все можно? Послал прилюдно важного человека, и теперь в дамках?

— Да ни хрена ты мне не сделаешь, — зло усмехнулся я. — Я же целый помощник депутата. Я теперь плоть от плоти той же системы, что и ты. И сегодня вечером на приеме в Кремле буду руки всяким уродам пожимать и тосты поднимать за тех, кто эту бойню допустил. Я буду там, куда мясников вроде тебя не пускают. Проваливай, полковник, и жмуров своих увози. Можешь рапорт написать, что тебя уголовник Хлыстов тоже на хуй послал. Но если у тебя хоть капля мозгов есть, то ты их отвезешь в другое место, а сам скажешь, что тут света не было ввиду критической поломки электроподстанции. Зуб ставлю, что ее уже раскурочили. И стрелять ты здесь не будешь, потому что у тебя приказа нет. Все, вали отсюда!

— Ты же с танкистами на мосту пил! — зло посмотрел на меня Василенко. — Что же ты тут девочку из себя строишь?

— Танкисты воевали, — выплюнул я, — а ты безоружных людей, которые по глупости в Белый дом приперлись, просто взял и расстрелял. Там же бабы лежат. Или они тоже мятежники, полковник?

— Я тебя закрою! — Василенко пошел багровыми пятнами. — Ты у меня за соучастие на пятнашку сядешь…

— Я не сяду, — покачал я головой. — И ты, полковник, не сядешь за то, что сделал. И те двое уродов, что людей на убой привели, тоже не сядут. Никто не сядет. Все об этом просто забудут. Все будут жить так, как будто ничего не случилось. Будут пить, есть и трахать баб, и выбросят из головы этих людей. И знаешь, кто первый о них забудет? Те, кого сейчас на Лубянке допрашивают. Все, уезжай, полковник, тут тебе не обломится.

Через пару минут КАМАЗ взревел движком, выплюнул мне в лицо струю солярочного дыма, развернулся, растерев по асфальту блевотину, и погнал куда-то еще, чтобы спрятать следы чудовищного преступления. А я смотрел на удаляющуюся машину и не понимал: да кто же из нас на самом деле бандит? Я или государство? Ответ, что пришел мне в голову, оказался совершенно однозначен. Ну, точно, не я!

Глава 18

Георгиевский зал Кремля сиял огнями. Номер два шла рядом, в белом вечернем платье от Yves Saint Laurent — сама элегантность. Голая спина, жемчужное колье… Контраст с тем, что я видел вчера — чёрный, обугленный остов Белого дома и нынешняя картинка — был чудовищным. Все это казалось нереальным. Почему я взял на встречу лобненскую Лену? Так приглашение было на 2 персоны. Не Карася же тащить с собой…

Фуршет был «на ногах» — народ клубился вокруг высоких столиков, расхватывая бокалы с шампанским и рюмки с водкой. Была и закуска — разные канапешки и сыры. В толпе курсировали десятки официантов в смокингах. Играл струнный квартет. Я на это смотрел и не мог поверить, что полдня назад тормозил своим телом Камаз с трупами возле Хованского кладбища.

— Ты что такой смурной? — тормошила меня Лена, кокетливо поправляя высокую прическу. — Ой, смотри Гайдар! И Лужков еще…

— А вон еще Березовский! — я помахал рукой Абрамычу и подвел к нему девушку. «Серый кардинал» выглядел на все сто процентов: костюм от Бриони, шикарный галстук… И румянец во все лицо. Ну точно, умирает… Может, предложить ему лучшее местечко на Хованском?

— О, Сергей! — Береза крепко пожал мне ладонь, приложился к ручке Елены. Причем успел незаметно подмигнуть, давая понять, что понял разницу между девушками. Нынешней и той, с которой он познакомился в Логовазе.

— Как здоровье? — невинно поинтересовался я. — Говорят, в ЦКБ отличные врачи!

— Подлатали, — коротко ответил олигарх, — буду жить. Слышал о твоем бенефисе.

— О чем вы? — аристократически изогнула бровь Лена. Вживается в роль!

— Ах, вы не в курсе? — усмехнулся Березовский. — Ваш спутник несколько дней назад прилюдно послал на три буквы председателя Верховного Совета. И представляете, вчера его арестовали! Все теперь усматривают в этом знак судьбы и гадают, кого следующим пошлет господин Хлыстов. Даже ставки делают.

Березовский иезуитски улыбнулся. Вот же ехидна зловредная!

— Кстати, Сергей, хочу познакомить тебя с одним очень влиятельным человеком. Елена, я украду на минуту вашего спутника?

Не дожидаясь ответа, Березовский увлек меня в кружок крепких мужчин в темных костюмах, что в углу пили водку. В центре стоял с рюмкой невысокий, круглолицый товарищ с высокими залысинами на голове.

— Это генерал Коржев. Георгий Константинович отвечает за охрану президента.

Мы обменялись рукопожатиями, и мне тут же сунули рюмку.

— Ну, за победу!

Чокнулись, выпили. Березовский молчал, «группа поддержки» генерала тоже. Поглядывали на меня… нейтрально.

— У вас имя-отчество, как у Жукова, — начал разговор я, кося краем глаза в сторону Лены. Вокруг нее уже собрался кружок не меньше, чем у Коржева. Как бы ее не увели…

— Столько мучений мне это доставило в училище, — вздохнул генерал. — На каждом партсобрании напоминали, что должен соответствовать.

Березовский тут же вставил свои пять копеек про дебилизм партийных деятелей Союза, разговор оживился, а народ налег на закуски.

— Борис Николаевич, — наклонился ко мне Коржев, — распорядился наградить вас, Сергей Дмитриевич.

Ого как! По имени-отчеству.

— За что?

— По совокупности. Готовьте дырку в пиджаке. Медаль «Защитнику свободной России».

Я поперхнулся водкой, которую аккуратно цедил из рюмки — напиваться на фуршете не входило в мои планы.

— Я защитник свободной России? А что, есть такая медаль?

— Мы все тут защитники, — обвел руками генерал зал. — Поздравляю!

— Э… спасибо, конечно. Это высокая честь.

К микрофону, с рюмкой в руке, вышел, покачиваясь, Борис Николаевич. Квартет прекратил играть, воцарилась тишина.

— Дорогие р-россияне! Друзья мои! В эти октябрьские дни наша молодая российская демократия прошла через… хм… тяжелейшее испытание. Группа заговорщиков, окопавшихся в Белом доме, попыталась повернуть страну назад, в прошлое. Они хотели вернуть времена очередей, пустых прилавков, железного занавеса. Они мечтали снова командовать и приказывать. Но российский народ сказал им решительное «Нет!»

Ельцин мощно рубанул воздух беспалой рукой.

Раздались первые аплодисменты, которые перешли в овацию. Ну, допустим, «нет» сказали вовсе не россияне, а сотрудники отряда «Витязь». Но кого интересует мое мнение? Дождавшись окончания, Ельцин напористо продолжил: