Училка и Чемпион (СИ) - Малиновская Маша - Страница 4

Её глаза расширяются при взгляде на конверт.

В точку. Баба есть баба — бабки решают все проблемы.

Даже где-то в глубине души почему-то расстраиваюсь немного, что она оказывается такой же, как все.

— Что это? — её голос подрагивает. — Деньги, что ли?

Могла бы обойтись и без восторгов таких откровенных.

— Ну да, — пожимаю плечами. — Компенсация так скажем.

Не знаю почему, но она вдруг краснеет до кончиков ушей. Вскидывает на меня горящий взгляд, а потом неожиданно замахивается своей сумочкой.

— Знаешь что, чемпион-орангутанг?! Да пошёл ты со своими деньгами! — успеваю поставить блок от удара сумочкой по морде, но Люба-Любовь не успокаивается и совершает ещё одну попытку нападения.

— Да что не так-то?!

— Да всё не так! Мало того, что проституткой обозвал, так ещё и деньги свои принёс! Хам! — раздухаривается девчонка, напоминая мне визгливую чихуашку моей бабушки.

— Да блин!

— Вот тебе и блин! Вали отсюда!

Отступать я не привык, но сейчас приходится ретироваться, пока на визги этой припадошной вся округа не сбежалась.

— Понял, понял, успокойся ты уже! — делаю шаг назад и поднимаю руки, а девчонка, обратив меня в позорное бегство, так сказать, разворачивается и, вздёрнув нос, топает в другую сторону. Совсем не в ту, в которую шла до нашей беседы.

Я же, отойдя на безопасное расстояние, стою, охуеваю и качаю головой. Кошка дикая. Надо, что ли, после её укуса от бешенства привиться. На всякий случай.

6

Итак, попытка номер три. Ну в этот раз же должно точно получиться!

Несколько раз моргаю и снова прищуриваюсь, почти утыкаясь носом в зеркало.

Да не дрогнет рука моя.

Бинго! Наконец-то вторая стрелка получилась похожая на первую.

Поправляю новую блузку, в десятый раз задумываясь, не слишком ли она прозрачная. Ну вроде бы нет, бельё не просвечивает, на груди как раз и ткань присобрана. Только родинку крупную над левой грудью немного видно через тонкий шёлк.

Натягиваю любимую тёмно-бордовую юбку-миди, обуваю лоферы, набрасываю жакет и в путь.

Так, стоп! Чуть пакет с тетрадями не забыла.

В школу прихожу без двадцати восемь, как раз успею приготовить доску и раздать листочки с индивидуальными заданиями.

Открываю окна на форточки, впуская в кабинет свежий воздух.

Первым у меня шестой “В”. Это, как говорится, в понедельник первым уроком, чтобы на всю неделю разгон взять. Те ещё засранцы. Их мало того, что много, так ещё и двадцать мальчишек из двадцати восьми учеников. Честно говоря, не завидую их классной руководительнице Зое Михайловне, которая от директора и соцпедагога не вылезает. Объяснительные у неё уже по форме распечатаны, остаётся только вписать дату, фамилию сорванца и заполнить строку сути происшествия.

Ближе к восьми, за дверью начинается шум — дежурные уже на входе пропустили рвущуюся к знаниям толпу.

— Любовь Андреевна, можно? — раздаётся звонкий голос в приоткрытую дверь.

— Входите, ребята!

Шумный поток врывается в тишину кабинета, ребята рассредотачиваются между партами, грохочут стульями, снимая их со столов и опуская на пол, шумно обсуждают местный матч по дворовому футболу, что состоялся в эту субботу.

— Да эти придурки из восемьдесят второй просто черепахи! — выкрикивает Белов — задира и вечный спорщик. — Мы их потом натянули во-о-от так!

Пытается показать неприличное движение, но тут же осекается, скосив глаза на меня.

— Любовь Андреевна, а у нас новенький, — к столу подходит Лена Кувшинова — красавица и умница, да только любит тихонько шепнуть, кто шалил в отсутствие учителя. За это её дети в классе недолюбливают. — Он ещё в четверг к нам перевёлся из другой школы. Просто у вас на биологии не был в пятницу. Зое Михайловне сказал, что по семейным обстоятельствам, но кто его знает…

Лена выгибает бровь и многозначительно смотрит.

В полку охламонов прибыло.

Хотя, может, этот мальчишка прилежный и старательный. Учителя всегда на это сильно надеются, когда в классе новенькие дети поступают.

— А вот и он, — щёки у Лены становятся розовыми. — Дорофеев, ты теперь сидишь за третьей партой. Зоя Михайловна тебя от Бурого пересадила.

Меня аж поддёргивает от фамилии Дорофеев. Сразу вспоминается этот боксёр-орангутанг, который сначала принял меня за проститутку, а потом решил извиниться, впечатав в руки конверт со своими деньгами. Хамло натуральное!

Но, конечно, на мальчика-однофамильца моё отношение распространяться не должно и не будет, поэтому я улыбаюсь новому ученику, приветствуя.

Мальчишка достаточно высокий для шестиклассника, крепкий. Тёмные волосы острижены по-модному и на макушке разбросаны, как будто он только-только проснулся и сразу помчался в школу, преодолевая порывы шквалистого ветра на своём пути.

Рубашка заправлена только с одного бока, брюкам бы не помешал ремень. Кривоватая улыбка, хулиганский взгляд.

Со вздохом понимаю, что, кажется мои надежды на прилежного нового ученика становятся всё прозрачнее и тают.

Мальчишка сначала здоровается с другими мальчиками, и только потом снисходит до короткого “здрасьте” в мою сторону.

Та-а-а-ак. Похоже, придётся ставить говнюка на место.

Фамилия Дорофеев что, нарицательная?

Звенит звонок, ребята встают возле своих парт. Я тоже встаю у стола и жду, пока они перестанут возиться и чесаться, а двое опоздавших спешно выложат на стол учебники и тетради.

— Добрый день, ребята, — говорю громко и как можно позитивнее, чтобы настроить ребят не только на урок, но и вообще на день и на неделю. — Присаживайтесь, пожалуйста.

Дети усаживаются, ещё минуту даю им угомониться и приступаю к уроку.

— Так, ребята, подскажите, вы любите наблюдать за природой?

Большинство включается и тянет “да-а-а-а”, я вижу, что всего несколько ребят ещё переглядываются и игнорируют начало урока. Даю им ещё пару минут подключиться самостоятельно, не прибегая к порицанию и замечаниям.

— Вот! И сегодня мы с вами поговорим о том, как же учёные наблюдают за природой, про методы изучения, про такую штуку как микроскоп! А на следующем уроке даже посмотрим через него на образцы из луковой шелухи.

Биология — интересный предмет. Дети приходят в пятый класс, и для них открывается эта замечательная наука, словно волшебный мир. Большинство на уроках слушает внимательно, с интересом.

Но это не про шестой “В”. Уже через пятнадцать минут в классе начинает нарастать гул. Стоит мне отвернуться к доске, так и вообще — громкие смешки, выкрики, кто-то швырнул линейку.

Поворачиваюсь и строго смотрю на класс. И если большинство притихают, то вот новенький, этот Дорофеев, даже не думает. Продолжает вертеться, открыто зовёт Булавкина через парту, что-то ему пытается важного поведать.

— Дорофеев, встань, — говорю строго. Кажется, кому-то придётся объяснить правила поведения на моих уроках популярно. — Ты почему позволяешь себе такое поведение на уроке? Ты разве не знаешь, как нужно себя вести?

Мальчишка лениво встаёт и дерзко смотрит мне прямо в глаза.

Так, Хьюстон, кажется, у нас проблемы.

— А чё такого? — дергает плечом. — Ну я просто спросил.

— Спрашивать во время урока можно только у меня и то, сначала подняв руку.

— А мне надо было у Булавкина.

Атмосфера в классе накаляется. Устанавливается абсолютная тишина. Все смотрят то на Дорофеева, то на меня.

Я понимаю, что мальчик пытается выстроить себе авторитет среди одноклассников, но я не позволю ему сделать это через попрание моего.

— Мне кажется, или ты мне хамишь, молодой человек?

— И чё? — криво усмехается.

Понимаю, что вступаю в перепалку с пятиклассником, и пора остановиться. Не в первый и не в последний раз в моей практике дерзкий ученик, и тратить на разборки целый урок я не стану.

— Ладно, Дорофеев, разговаривать дальше будем после уроков в кабинете директора в присутствии твоих родителей. Садись.