И вновь продолжается бой! (СИ) - Широков Алексей - Страница 22

— То есть если мы покажем тебе счёт, ты готов выступить с заявлением прямо сегодня? — судя по искоркам, мелькнувшим в глазах Густава, именно к этому решению меня и подталкивали. — Ты же не откажешься от своего слова?

— Конечно, — я кивнул, без труда скрывая усмешку. Под сатори скорее требовалось заставлять себя копировать естественное поведение, чем пытаться сохранить невозмутимый вид, так что со стороны я скорее казался слишком спокойным, чем явно смущал моих похитителей. — но это будет только короткое заявление. Не интервью или что-то такое. Хотите, чтобы я принялся обличать звериный оскал коммунизма — дайте мне что-то более существенное. Например, поговорить с вашим руководством на тему моего будущего. Лям баксов это замечательно, но у меня масса планов на жизнь.

— Завтра будет готов трансфер в США, — обрадовал меня Клаус. — там нас уже ждёт заместитель директора ЦРУ Стивен Каппес. Если ты ему понравишься, он станет посредником при переговорах с интересующими тебя корпорациями, либо предложит работу в управлении. Так что советую засунуть свой гонор себе в задницу и быть послушным щеночком. Скажут лежать — падаешь пузом на пол. Скажут служить — встаёшь на задние лапки и высовываешь язык. Ну ты знаешь как это у вас в КГБ происходит. Только Каппес куда страшнее чем ваши пресловутые застенки Лубянки.

— Рискнёшь это в лицо Лаврентию Павловичу повторить? — А вот сейчас я в открытую насмехался над попыткой меня запугать. — Или думаешь, что, если вы соорудили пару десятков тайных тюрем, где держите людей без суда и следствия все сразу вас бояться начали? Нет, ребята-демократы, не дождётесь. Но я уверен, мы найдём с мистером Каппесом общий язык. В конце концов у меня есть что ему предложить, но это мы будем обсуждать с ним лично. А пока… господа, я жду свой миллион! Точнее миллионы. Сколько там стоит вилла в Калифорнии?

— Дорого, — Густав достал из кармана телефон и принялся что-то искать. — Ага. Семён, на твоё имя открыт счёт в банке «Джей Пи Морган Чейз и Ко». Сейчас на счету ровно один миллион долларов. Вот выписка. Если хочешь, можешь позвонить и проверить. Там есть номер телефона. Как видишь, мы держим своё слово. Остальные деньги получишь после заявления и интервью. Или так, или мы просто везём тебя в Вашингтон и там уже тобой займутся другие люди. Скажу честно, мне бы этого не хотелось. Ты нормальный парень, просто родился не в той стране, но сейчас у тебя есть шанс начать всё заново. Окажешься полезен — тебе помогут с вывозом семьи и любовниц. Но решать надо здесь и сейчас.

— Решать, говоришь, — я с умным видом разглядывал платёжку на расчётный счёт, действительно зарегистрированный на моё имя, ну как минимум выглядела она настоящей. Впрочем, мне было всё равно, у меня давно уже родился свой план. — Что ж, попробую вам довериться. Если вы ко мне с добром, то я тоже готов. Тем более что здесь, на Западе, у меня будет гораздо больше возможностей для реализации своих планов. Так что вперёд или мне придётся записывать речь прямо здесь, в задрипанном номере дешёвой гостиницы?

Я пялился в окно машины, разглядывая такую знакомую и одновременно совершенно незнакомую Вену. Красивый город, бывшая столица империи, ставшая локомотивом экономического и политического противостояния США с Советским Союзом. В прошлом мире эту роль выполняла сначала ФРГ, а затем и объединённая Германия, а Австрия сумела остаться нейтральной. Относительно, конечно, но всё же Вене удалось сохранить свой неповторимый колорит, или как это ещё называют, вайб. Сейчас же столица Австрии вроде была той же, но всё же всюду чувствовалось присутствие янки.

Вместо некоторых памятных мне ресторанчиков стояли забегаловки Макдака или Короля Бургеров. Понятное дело, что видел я далеко не всё, а только что успел заметить, пока мы ехали из гостиницы в телецентр, но парочку адресов всё же зацепили, приведя меня в некоторое уныние. Правда был шанс, что ресторанчики, далёкие от туристических центров и центральных улиц сохранились, но всё же было неприятно видеть подобную урбанизацию. Не то чтобы я так плохо относился к американским закусочным, во многом их качество зависит от поставщиков, а у немцев с едой дела традиционно обстоят весьма неплохо, но одно дело ярко красный пластиковый ширпотреб и совсем другое дубовые столы с вековой историей и вкусным австрийским пивом. Кто хоть раз сидел за вторым никогда не пойдёт в первый. Просто не сможет.

— Нас уже ждут, — Густав устроился рядом со мной, на заднем сиденье, пока Клаус вёл машину. Мне явно не доверяли, и правильно делали. Я им тоже не доверял. — Вот держи. Твоя речь.

— Угу, — я принял телефон и принялся читать. — Бу-бу-бу… тирания, ага… бу-бу-бу… свобода слова. Ну как же без неё. Блин, вы все штампы собрали, что ли⁈ Это же бред! Кто в эту чушь поверит⁈

— Слушай, такие заявления делаются не для того, чтобы в них верили умные люди. — рассмеялся немец. — Это жвачка для электората, которые думают, что в Союзе по улицам ходят медведи и коммунисты с ними дерутся за еду. Так делаете вы, так делаем мы, так делают все! И не нам менять правила игры. Читай давай, тебе ещё учиться делать счастливую рожу по-настоящему свободного человека.

— Покажи мне мой увеличившийся счёт в банке и тут же её увидишь, — я с ворчанием снова взялся за чтение, — Кровавое ярмо коммунизма… да вы издеваетесь!

— Что-то не нравится, возьми и напиши сам! — отозвался с места водителя Клаус. — Только не муси-пуси, а по серьёзному. А нет, так заткнись и зубри.

— Да не вопрос! — я прям загорелся этим предложением. — Бумага и ручка есть?

Следующие десять минут, пока машина колесила по городу, я писал, зачёркивал и снова писал. Речь получилась довольно короткая, но эмоциональная. Какие-то штампы я оставил, типа тоталитарного общества или отсутствия гражданских свобод, но всякие идиотизмы типа жидобольшевизма вычеркнул не дрогнувшей рукой. Зато вставил от себя про частную собственность, которой просто нет, контроль государства за бизнесом и серьёзные препоны в работе кооперативов. На мой взгляд получилось неплохо и даже Густав одобрительно покивал головой.

— Отлично! — «хороший шпион» вернул мне текст, расплывшись в довольной улыбке. — Вот это другое дело! Только постарайся быть естественным, чтобы не казалось, будто ты читаешь его с листа.

— Не волнуйтесь у меня неплохая память. — я улыбнулся в ответ. — А ради миллиона я готов и ту чушь что вы мне подсунули заучить наизусть. Кстати, какая у меня будет легенда? Не буду же я говорить, что вы украли меня спящего и вывезли на дипломатическом самолёте. Нужно придумать что-то правдоподобное, как я сбежал, тем более что за мной явно был негласный надзор.

— Ты про эту старую скуку, фрау Митте? — хохотнул Клаус, заруливая на стоянку перед телецентром. — Да она с тебя глаз не спускала! Ты знал, что в твоём номере стояло семь скрытых камер⁈

— Семь? — вот сейчас я действительно удивился. — А зачем столько много⁈

— Дряхлая тварь любила потеребить свою морщинистую… — «плохой шпион» прервался, поняв, что переборщил, — кхм, говорю любила она молоденьких мальчиков, вот.

— А почему любила? — я зацепился за слово. — Вы её что, убили?

— Конечно нет, — успокоил меня Густав. — Усыпили только. Труп слишком усложнил бы нам жизнь. Но в ближайшее время ей всё равно будет не до мальчиков, провал охраны особо важной персоны Штази не простит. Впрочем, плевать на каргу. Так ей и надо. А насчёт легенды не беспокойся. Её уже готовят. Ничего сложного, сбежал из пансиона, добрался до посольства США, тебя перевезли в Вену. Более подробно расскажешь в интервью уже в Америке. И, Семён, не пытайся нас обмануть. Поверь, у тебя не получится, а результат тебе не понравится.

— Главное, чтобы вы меня не обманули, — я зло оскалился и взялся за ручку двери. — Я честен с теми, кто честен со мной. И если попал в такую переделку, готов работать с вами, но только если мои интересы будут учитываться. Если же вы решили использовать меня и выкинуть, поверьте, результат не понравится вам ещё больше. Или же советую сразу пустить мне пулю в лоб. Иначе я достану вас даже с того света.