И вновь продолжается бой! (СИ) - Широков Алексей - Страница 21

Глава 11

Глава 11

Значит, всё же химия. Я меланхолично дожёвывал завтрак, чувствуя, как затихает ощущение внутренней энергии в теле. Или точнее алхимия, если брать во внимание воздействие на энергетику. Интересно, как мне первую дозу подсунули. Вряд ли за ужином, я бы почувствовал, значит распылили в комнате пока я спал. А сами чего? Были в противогазах или же приняли антидот? Вопрос не праздный, потому что мне нужно думать, что делать дальше.

— Как кофе? — с почти незаметной усмешкой поинтересовался Густав, умело спрятав её за искренним интересом. — Надеюсь смогли угодить.

— Да уж никакого сравнения с американской бурдой, — я демонстративно причмокнул, про себя отметив, что химию мне добавили именно в него, причём я не заметил никакого изменения вкуса. Высококачественная дрянь, самое то для шпионов. — Так что там с моим миллионом?

— Дела так быстро не делаются, — покачал головой немецкий американец. — Сам понимаешь, цифра не маленькая. И тебе было бы проще торговаться, если бы ты пошёл нам на встречу.

— Это каким образом? — я изобразил интерес, параллельно цепляя пропадающее ощущение энергии и начиная гонять его по кругу, словно при парном развитии, — Погоди не отвечай! Ты сейчас предложишь выступить по телевидению. Осудить Советский Союз, обвинить его во всех смертных грехах, назвать тюрьмой народов, авторитарным обществом, где половина сидит в застенках жуткого ГУЛАГа, а другая половина их охраняет. Потом они меняются. Я угадал?

— Но разве это на самом деле не так? — почти натурально удивился Густав. — Да у вас чтобы машину купить нужно в очереди отстоять чуть не десяток лет!

— И такое было да, — я согласно кивнул. — Да и сейчас не редкость. Но есть один нюанс. Если ты забыл, то в середине сороковых наша страна была основательно так разрушена твоими сородичами. Или я бы даже сказал… родственниками? Знаешь пословицу, никогда не спрашивай аргентинского дедушку, почему он так хорошо говорит по-немецки.

— Не понимаю, о чём ты. — как и положено шпиону Густав хорошо держал лицо, но вот в глазах мелькнуло нечто, подтверждающее мои слова. Не просто так его предки дёрнули в США, а может и вовсе переселились туда после разгрома нацистов, согласившись сотрудничать с американцами. В этом история двух миров не имела расхождений, янки были готовы с удовольствием целоваться в засос хоть с самим дьяволом, лишь бы он был против Советов. — Мои родители до сих пор живут здесь, в Австрии, как и их предки. И никто из них не служил Третьему рейху!

— Да я не про тебя, а вообще, — я неопределённо помахал рукой в воздухе. — Согласись же, что Советский Союз вынес основную нагрузку Второй Мировой Войны и заплатил за неё огромную цену?

— С этим я спорить не буду. — кивнул Густав. — Но война закончилась почти семьдесят лет назад! А за машинами у вас стоят и сейчас!

— Так за какими именно! — я откинулся на стуле, с виду расслабившись, а внутренне напряжённый как струна, пытаясь не упустить ускользающее ощущение энергетического потока. Если бы не мои, скажем так, упражнения, с девчонками, хрен бы я сумел поймать и удержать его, слишком эфемерным оно было, но зато сейчас получилось не только прогонять энергию по телу кругами, но и поддерживать беседу с безмятежным видом, чтобы меня не спалили раньше времени. — Они легко могут купить «Жигули» или УАЗ, но хотят или иномарку или отечественную, но премиум-сегмента. То есть денег у людей хватает, и выбор есть, но хотят они самое лучшее. А поскольку лучшего всегда мало, вот и получаются очереди. И заметь, у вас они тоже есть! Вспомни предзаказы на новую Теслу! Сколько там было человек? Несколько сотен тысяч, и это при том, что завод мог выпускать от силы тысяч десять в месяц. И это в лучшем случае. Что получается? Та же очередь! Только у нас могут премировать подвинув вперёд, а у вас наоборот, никакой прозрачности. Сиди и жди у моря погоды.

— О чём спор? — в номер зашёл Клаус, явно слышавший что мы говорим, но от чего-то решивший сделать вид, что ему интересно. — Впрочем, неважно. Я связался с руководством, будет тебе, Семён, твой миллион. Естественно, не просто так. Сегодня нужно будет записать обращение, я уже договорился со студией. Сделаешь заявление, текст мы дадим и…

— Камень я не дам, — перебил я немца неизвестным здесь древним мемом. — Нет, ребята-демократы, это так не работает. Обещания меня не интересуют, мне нужно физическое подтверждение. Пусть не наличкой, мелкими купюрами, но хотя бы счёт в банке, где будет лежать сумма, адекватная моим запросам. Стоимость домика в Майями или Калифорнии тоже можете туда закинуть, я сам выберу себе виллу по вкусу. А то знаю я вас, подсунете какое-нибудь говно.

— Не наглей, пацан! — набычился «плохой шпион» Клаус. — Будешь много говорить, останешься и без бабла и без жизни. Спишем тебя как жертву советских пограничников, погибшую при попытке сбежать в лучшую жизнь. Или как там у вас говорят, светлое будущее⁈

— Ну что ж вы такие тупые, — я тяжело вздохнул, отодвигая от себя кружку с недопитым кофе, за что заработал короткий, но острый взгляд Густава. — Я же уже говорил, что не боюсь умереть. Да и любой, кто меня знает, сразу скажет, что вы пытаетесь втюхать фуфло, рассказывая сказку о побеге. Вы меня сюда как вывезли? Поди в самолёте, под прикрытием дипломатической неприкосновенности. Так и я не тупее, лезть через границу пешком, да ещё там, где меня могут подстрелить. Поэтому никто в вашу брехню не поверит и всё вернётся к тому же сценарию с вашей зачисткой. И насчёт наглости не надо мне тут. Я не наглею, а отстаиваю свои интересы. Как только я сделаю заявление моя стоимость упадёт на порядок. А меня это не устраивает. Поэтому утром деньги — вечером стулья.

Я, конечно, наглел, но имел право. Во-первых, это меня тут похитили! Вот пусть теперь мучаются. Ну а если серьёзно, то я был абсолютно уверен, что подобный исход был изначально запланирован. Или пусть даже раньше они об этом не думали, но после моих первоначальных требований наверняка предусмотрели подобную возможность. Тем более, что по сути деньги на счету американского банка были лишь сладкой морковкой, за которой пойдёт ослик. Если же он начнёт брыкаться или укусит хозяина, то его шкура мигом пойдёт на барабан, а морковка так и останется нетронутой. А уж в своём банке они и вовсе могут делать что угодно, так что вполне может случиться, что даже при образцовом поведении денег на счету не окажется. Просто сочтут нецелесообразным платить и всё. Это маловероятно, но всё же.

— Давайте все успокоимся! — Как и положено «хорошему шпиону», в разговор влез Густав. — Клаус, войди в положение Семёна. Он в чужой стране, фактически оставив свою жизнь за бортом.

— И благодаря кому оставив. — я наставительно поднял палец. — Вы как-то меня не спрашивали, когда похищали. И скажите спасибо, что я сейчас не истерю и не пытаюсь бежать. Поверьте, вам бы это не понравилось, даже несмотря на заблокированное у меня энергетическое тело.

— Семён, поверь, мы всё это ценим. — улыбнулся Густав, но я ни на секунду не поверил в его добродушие. — Но и ты нас пойми. Мы люди подневольные. Нам сказали — мы сделали. А решения принимают другие.

— Значит просто передайте им это. — я пожал плечами. — Раз они согласились заплатить, то будет несложно закинуть те же деньги на счёт.

— Согласен, — кивнул «хороший шпион». — Но и ты покажи, что готов сотрудничать. Сам же понимаешь, что пока мы не можем тебе доверять полностью. Ладно бы ты был идейным, но это не так, хоть и демонстрируешь на редкость разумный подход. Так дай нам подтверждение и всё у тебя будет как надо.

— Слушайте, ну вы наглые! — я закинул ногу на ногу, с усмешкой глядя на цэрэушников. — Мне так-то и дома было зашибись! Так что не надо переваливать с больной головы на здоровую! Лучше скажите спасибо, что я вообще открыт к сотрудничеству и не рву на себе тельняшку как Мальчиш-Кибальчиш. Хотя вполне мог бы. Что бы вы мне сделали? Ну попинали бы, химией какой накачали, но это максимум. Я бы продержался, задачи сломать у вас не стояло. Так что пришлось бы менять меня в срочном порядке на какого-нибудь вашего агента, а их, после моего похищения возьмут за задницу в достаточном количестве, тут к гадалке не ходи.