Хозяйка ворон и железный доктор (СИ) - Герасимова Галина Васильевна "oginen" - Страница 30

Тварь бросалась на щит с остервенением, и магическая защита не выглядела такой уж надежной преградой. Но Кайла была права, здесь лучше было не задерживаться. Случайно обрушишь свод – и останешься похороненным вместе с тварью.

Где-то замкнул протез, и стало жутко, что нога вообще откажет, но нет, отпустило. По коридору уходили с оглядкой, то и дело подновляя заклинание – Рейн вплел в магию Кайлы собственную силу, и щит хотя и дрожал, но держался. Удар! Удар! Кажется, химера твердо решила добраться до своих обидчиков. Вот только чем дальше уходили маги, тем слабее становился щит. Они почти выбрались, когда он разлетелся, и тварь огромными прыжками помчалась за ними.

– Может, еще один щит? Я могу...

– Нет! – Рейн не дал Кайле договорить. Сплести заклинание они не успевали. Химера догоняла, раззявив пасть. А до выхода оставалось всего ничего…

Доктор круто развернулся на носках, повернул голову ворона на трости и вытащил клинок. Хор-роший подарок! Когти подскочившей твари ударили по металлу с пронзительным скрежетом. Химера завопила, желая добраться и уничтожить противника – эта игра в кошки-мышки ей надоела. Хвост снова пошел в ход, на этот раз вспоров ему плечо, и кровь алым веером разлетелась по сторонам.

Испуганный крик Кайлы отразился от стен, и почти сразу налетевший черный вихрь повалил химеру на пол. Сначала маг решил, что это Кайла геройствовует – и был готов вытащить ее за шиворот, но потом увидел обоих противников: и верещащую химеру, и рвущего ее когтями птицелюда. Подгадав момент, не обращая внимание на боль – главное, живой, это важнее! – Рейн одним резким движением пригвоздил химеру к полу. И тут же развернулся к помощнику – или следующему противнику?

Птицелюд выпрямился и замер напротив доктора с той же настороженностью. Молодой, это было видно и по телу, и по перьям – жестким и глубоко черным, будто его окунули в чернила. Длинные когти на пальцах были измазаны кровью химеры. Птицелюд что-то прокаркал, громко, с вызовом. Хотел забрать тело химеры? Или готовился к нападению? Можно подумать, Рейн понял хоть слово!

Доктор подобрался, пальцы потеплели от магии. Плести вязь, почти не шевеля ими, чтобы не привлечь внимание, было сложно. Но если ударить сейчас, пока птицелюд не выдохнул от прошлого сражения, шанс выше. Потому что еще одну драку Рейн не выдержит, у него и так мутнело перед глазами от кровопотери. Плечо химера раскроила, как заправский мясник! И держался он сейчас на одной силе воли.

«Ты ж был одним из лучших магов, или уже возраст сказывается?» – отвесил он себе мысленную оплеуху, что оказалось легче, чем закончить заклинание.

– Нет!

Побледневшая Кайла с искусанными от волнения губами встала между ними, расставив руки, ничуть не боясь ни магии, ни птицелюда. Готовое заклинание Рейн прервал в последний миг, сжимая пальцы и впитывая рвущуюся в атаку магию. И впервые за долгие годы рявкнул, не сдержавшись:

– Кайла!

Куда она лезла?!

– Это свой! Свои! – Женщина посмотрела сначала на Рейна, затем на птицелюда и, прикусив губу, с досадой вздохнула: – В общем, не деритесь. Я всё объясню.

***

Объяснять пришлось позже: Рейна повело от кровопотери. Кайла дернулась к нему, чтобы поддержать, а птицелюд что-то прокаркал и отошел на несколько шагов. Если не приглядываться, его запросто можно было спутать с сутулым человеком в плаще.

Птицелюд демонстративно их игнорировал: выставил крыло и начал чистить перья длинным клювом. В любом случае, агрессии он пока не проявлял. А вот рана Рейна выглядела отвратительно: химера глубоко рассекла кожу, и в рваной мешанине кожи и мяса проглядывала белая кость. Рука пульсировала огнем, и короткое заклинание лишь ненадолго облегчило боль. Кайла, к слову, неплохо держалась – стажеры при виде таких ранений чаще всего либо опорожняли желудки у стены, либо грохались в обморок, а Кайла лишь побледнела и сжала ему руку, помогая удерживать края. Не причитала и не болтала лишнего. Рейн начал стягивать рану магией, в первую очередь восстанавливая крупные сосуды. О шрамах он не заботился, у него их было столько, что новый роли не играл. Не отрубили хвостом руку, и на том спасибо, ему хватало трех протезов, чтобы быть чудовищем.

Гораздо хуже, что его пошатывало, пусть он и старался это скрыть. Лечиться становилось сложнее, перед глазами расплывалось, и женская фигура то распадалась на две, то снова собиралась в одну. Птицелюд оказался рядом с ним быстрее, чем Кайла успела что-то сказать, а сам доктор – возразить. Повел носом-клювом у шеи – со стороны выглядело так, будто собирался разорвать ему горло. Но если бы действительно хотел, уже сделал.

Гортанное карканье для доктора не значило ровным счетом ничего, а вот Кайла нахмурилась, прислушиваясь.

– Плохой запах, – перевела она, каким-то невероятным образом разбирая имитацию голоса, а затем посмотрела на химеру. – Он говорит, что химера могла быть ядовитой.

Рейн и сам видел, что дело дрянь. Будь это обычная рана, даже такая глубокая, он мог бы срастить ее за минуту. Но тут края будто обуглились и ни в какую не желали восстанавливаться.

Птицелюд снова что-то прокаркал.

– Он может помочь. Только тебе не понравится.

Рейну происходящее уже не нравилось. И крылатая тварь рядом с ним особенно.

– Он не нападет, – негромко произнесла Кайла, заметив его недоверчивый взгляд.

– Почему?

– Я его знаю.

Сомнительный аргумент. Рейн тоже отлично знал соседскую собаку, она радостно лаяла ему из-за забора, что не помешало ей столь же беззаботно цапнуть его при встрече. Доктору, конечно, хоть бы хны, а вот хозяин пытался стребовать с него компенсацию за поврежденные о протез клыки.

– Это не он напугал тьенну Мейбур в отеле, – на всякий случай добавила Кайла, и доктор кивнул. В последнем он не сомневался.

– Хорошо, – хрипло согласился он, и птицелюд тут же странно задергал горлом, а потом отрыгнул что-то на руку. Комок то ли шерсти, то ли перьев…

Рейн выругался, догадавшись, что его ждет.

– Я предупреждала.

Кайла зачерпнула смесь и нанесла на рану. Защипало так, будто туда воткнули раскаленный штырь. Впору орать, но Рейн только скрипнул зубами – и поймал на себе внимательный взгляд круглых красных глаз.

С птицелюдом Рейн встречался впервые. Видел стаю издалека во время службы, а в академии магии хранился крылатый скелет – профессор монстрологии был одержимым таксидермистом и привез скелет откуда-то с границы. Всё жалел, что не сумел довезти чучело, что-то там протухло. Но чтобы с живым птицелюдом, вот так близко, на расстоянии пары ярдов!..

– Его зовут Хорг.

Еще одна порция «мази». Рейн не сдержал стон, но, к счастью, основное Кайла уже закончила.

– Меня спасли не охотники, а птицелюды. Я жила у них… всё это время, – Кайла споткнулась на последней фразе и впервые за весь разговор подняла на него глаза, глядя с ожиданием: поверит или нет?

Очки где-то потерялись во время сражения, но, кажется, женщине это нисколько не мешало. У нее были необычные глаза: светло-орехового цвета, почти в янтарь. На щеке застыла полоска его крови, она измазалась в ней и не обратила внимания. Рыжие волосы растрепались, выбились из пучка: медные тугие завитушки, как пружинки. Упрямые, как она сама.

Рейн поверил. Этот Хорг явно дорожил Кайлой, раз предпочел вмешаться в сражение с химерой. И помог ему тоже наверняка из-за нее. Для других птицелюд пером не шевельнул бы! Зато знакомство Кайлы с птицелюдом объясняло, почему, по словам домочадцев, хозяйка так сильно изменилась: за пару месяцев в стае нечисти мировоззрение волей-неволей подстроится под чужое! В голове не укладывалось, почему птицелюды не сожрали ее, а выходили и отпустили обратно к людям.

Прерывая их молчание, упомянутый птицелюд раскаркался.

– Если продолжишь меня дразнить, я пожалуюсь на тебя Урху, – буркнула Кайла под нос, но достаточно громко, чтобы птицелюд услышал угрозу.

Стало любопытно, кто такой Урх, потому что Хорг тотчас перестал смеяться каркающим смехом и прокряхтел что-то еще, уже строже.