Сага о Кае Лютом (СИ) - Бутырская Наталья - Страница 45

— Совсем ум растерял? Ему сколько зим? Четырнадцать? И ты хочешь, чтоб он жил под одной крышей со мной, твоей женой и Ингрид?

— Хакон толковый парень, незлобивый, спокойный… — отвечал я растерянно, не понимая, что в том дурного.

— Да хоть бы и так! Через зиму-другую Ингрид заневестится, а кто к ней посватается, если она под одной крышей с чужим мужчиной живет? Да ты только подумай, какие слухи по Сторбашу пойдут! И о жене своей тоже подумай. Думаешь, ей легко сидеть и тебя по году ждать? Хорошо хоть хватило ума детей понаделать, всё бабе не скучно.

Словом, каким бы я ни был хёвдингом, хельтом и мужем, но Хакона в отцов дом я не смог принять. Впрочем, Даг подсобил и в этом деле: взял мальчишку к себе, сказав, что я уже расплатился за все хлопоты.

В последний день перед отбытием я устроил пир для всего Сторбаша, на котором признал своего второго сына и дал ему имя Скирольв, волк Скирира.

И снова в Хандельсби мы пришли неузнанными. Мало кто слышал о Йоре Жеребце и его драккаре с конской мордой, разве что Скиррессоны могли припомнить, что несколько зим назад их отец нанял два хирда, один из которых ходил на корабле со змеем на носу, а второй — с лошадью. И возвращаясь в конунгов город на «Жеребце», я будто плевал им в рожу, показывал, что не боюсь их мести. Но за то будет и плата — теперь придется держать стаю всё то время, пока мы в Хандельсби.

Я пробудил дар еще в гавани, показывая хирдманам в городе, чтоб мы близко. Подумал чуток, нащупал огонек Харальда Прекрасноволосого и притянул его в стаю. Взгляд его меня посмешил, хорошо хоть лезть с разговорами не стал, решил обождать до берега.

На причале нас ждал Простодушный. Едва я сошел за борт, как он сказал:

— Приветствую, хёвдинг! Эрлинг вернулся в город. Его людей изрядно потрепали, зато почти все живы.

— Добро, — обрадовался я. — Принимай драккар. Теперь будешь на нем ходить. И того… поменяй весла, мы их чуток переломали, пока шли.

Смешно сказать, но те якобы могучие хирдманы Жеребца ходили с веслами под карлов, легкими и ломкими, как сухой вереск.

— С тобой хочет один человек перемолвиться. Всю плешь мне проел, выспрашивая, когда вернешься.

— Кто?

— Заплечный Флиппи.

И впрямь за спиной Херлифа топтался смутно знакомый хельт, кажись, он в тот раз помогал Дельфину выбраться из воды. Но мне нынче было не до него и его полоумного хёвдинга, я хотел увидеть отца.

Оставив все хлопоты Простодушному, я решил сразу сходить к гостевым домам, где-то там я и отыщу Эрлинга, но Флиппов хельт перегородил путь.

— Кай Эрлингссон! Тебя хочет видеть Дельфин, — сказал он, глядя на меня сверху вниз.

— Хочет — пусть приходит, — бросил я и попытался обойти хельта, но тот вновь встал передо мной.

— Сейчас.

— Обождёт! — рыкнул я и шагнул в сторону.

— Знаешь, кто таков Флиппи? И каков у него хирд? Даже конунг говорит с ним уважительно.

— Со мной тоже!

Четырнадцать рун… Сбегу-то я легко, но что я за хёвдинг, если всякий заплечный будет мне указывать, что делать.

Тут подошли ульверы, подкрепляя мои слова силой, и заплечный Флиппи поубавил гонору:

— После твоего ухода Дельфин продержался несколько дней. Мы выстругали ему деревянную ногу. А потом ему снова стало худо. Не знаю, что ты делал в прошлый раз, но прошу помочь Флиппи снова.

— Обождёт! — повторил я и прошел мимо.

Будь он вежлив с самого начала… Да нет, я бы всё равно поступил также. Поди, за день-другой Флиппи не помрёт и не сопьётся. И разве сторхельты вообще могут упиться до смерти?

Расспросив мальчишек, я вызнал, куда поселили хирд моего отца, и поспешил туда, но меня снова остановили. На сей раз воин посильнее Флиппова — сам Стиг Мокрые Штаны.

— Эрлингссон, тебя хочет видеть конунг.

Я открыл было рот, чтоб ответить ему то же самое, что и заплечному Дельфина, но всё же сдержался:

— Я только ступил на берег, еще не смыл с себя соль и не смочил горла. И отца не видел с прошлой зимы.

— О нем и пойдет речь.

Нехотя я поворотил к конунгову двору, нехотя открыл дверь и нехотя вошел в большую залу. Прежде это было честью, нынче стало больше тяготой. Всё те же лица, даже жрец был здесь. Я наскоро проверил стаю, Тулле уже не мелькал где-то за оградой Хандельсби, а затесался среди остальных ульверов. И тут из-за стола поднялся старый поседевший хускарл о восьми рунах, глянул на меня…

— Сын, — только и сказал он.

— Отец?

Мы крепко обнялись. Теперь я был вровень с ним по росту и выше по силе, и это почему-то не радовало.

— Мне говорили, что ты нынче хельт, но про двенадцать рун умолчали, — проговорил Эрлинг. — Слышал об Альрике. Видать, он пришелся по нраву Фомриру. Создатель фьордов любит умных и хитрых, хоть сам не таков.

— Потому бог-воин и не спешит забирать тебя в свою дружину, — криво усмехнулся я. — Ждет, пока и ты не отведаешь сердца твари.

— Я не тороплюсь. Слыхал, гадость еще та.

— Уж не хуже лепешек-поскребышей по весне.

Так много седины в его волосах и бороде… И не скажешь, что у Эрлинга второй сын едва старше внуков.

— Много тварей убил? — спросил я.

— Да не так уж много. Твой Полузубый машет мечом куда шустрее.

Конунг выждал немного, а потом окликнул:

— Эрлинг! Эрлингссон! Я бы дал вам пару дней для семейных посиделок, да медлить нельзя. Кай, глянь сюда.

Отец похлопал меня по плечу и слегка подтолкнул к конунгову столу, на котором всё так же были раскиданы камни. Вроде бы красного цвета не стало больше, но я не мог за это поручиться. Впрочем, с прошлого раза минуло не так много времени, если бы твари захватывали по острову в седмицу, все норды бы уже погибли.

Рагнвальд продолжил:

— Не знаю, слышал ты или нет, пару месяцев назад пропал ярл Гейр со своими людьми. Он ходил к дальним островам и бился с самыми сильными тварями. В последний раз он пошел вот сюда.

Конунг указал на залитый красным камень, который лежал третьим от острова Гейра.

— Эрлинг пришел позже, потому что морская тварь повредила его корабль, и ему пришлось застрять на одном островке, пока не залатали борт. Что, если и с Гейром случилась та же беда?

Я удивленно посмотрел на Рагнвальда.

— Ну не верю я, что Гейр мог так просто сгинуть! — рявкнул конунг. — Вдруг он сидит на том острове и не может выбраться? Вдруг его драккар разбит, а люди живы?

— Хочешь, чтобы я сходил за ним? — спросил я напрямую.

— Да. Я бы послал Флиппи, только он нынче не в ладах с собой, да и хирдманы его в походах. Твой хирд второй по силе. Коли нужно, я дам хускарла с подходящим даром, чтоб чуял морских тварей издалека.

— У меня есть такой, — хмуро пробурчал я, — жаль, что не хельт, девятая руна всего.

— Помогу поднять его до хельта! — тут же предложил Рагнвальд.

А до меня дошло, что хоть конунг не нанимает мой хирд за серебро, но с ним можно уговориться на что-то иное.

— Еще я заберу к себе Харальда Прекрасноволосого.

— Бери.

— И на втором драккаре нужны вёсла под хельтов и хускарлов, иначе нам их седмицу ждать придется.

— Будут тебе вёсла.

— А ещё…

Конунг стукнул по столу.

— Об остальном поговорим, когда привезешь Гейра.

— Если он жив, — осторожно добавил я.

— Да. И пройдись вдоль берегов других островов, что на пути туда. Вдруг он застрял на одном из них? Хочешь, отправлю с тобой Стига?

— Благодарю, конунг, но я справлюсь сам. Хотя коли ты не доверяешь…

Рагнвальд махнул рукой, мол, доверяю:

— Тогда обожди пару дней и отправь ко мне того хирдмана, что чует тварей. Стиг подымет его до хельта и поможет с твариным сердцем.

— Нет. Сердце он будет жрать при мне.

— Добро!

Добравшись до ульверов, я отправил Коршуна и Херлифа к конунгу, одного — за руной, второго — за вёслами, сказал Прекрасноволосому, что отныне он в моем хирде с позволения Рагнвальда, а потом увидал Тулле, расспросил, куда он запропастился да чему выучился у конунгова жреца.