Аксум (СИ) - Птица Алексей - Страница 10

Войско заволновалось и двинулось с места. Две тысячи воинов — это огромная живая сила для Африки. Большинство из них являлись кочевниками, собранными со всех просторов Африки, которые я смог достичь. Часть из них стала моими рабами, попав в плен, кто-то присоединился добровольно, будучи обычными людьми, последовавшими за мной в поисках лучшей доли.

Основной ударный кулак своей армии я сформировал из пехоты, разделённой на две категории: стрелки и копейщики. Стрелки также делились на лучников, пращников и лёгкую пехоту, похожую на римских пельтастов. Они же, по своей сути, являлись вспомогательными мечниками.

Пращники все сплошь состояли из молодых людей 15–17 лет, набранных в таком возрасте не случайно. Ведь юношам легче всего метать камни, а праща не требует никаких особых навыков, да и сил тоже. Довольно быстро они учились ею владеть, а затем переходили на обучение к лучникам, большинство из которых составляли опытные воины.

Копейщики же формировались из лучших, самых сильных и преданных воинов. К сожалению, прошло слишком мало времени, чтобы успеть набрать их в достаточном количестве и приобрести опыт. Но и оттягивать дальше наступление нельзя.

Сложнее всего обстояли дела с верблюжьими всадниками, часть из которых являлась лучниками, а часть — стандартной кавалерией, в моём понимании. Лучников, конечно же, оказалось больше, а вот атакующих всадников, лучше их назвать дромедариями, меньше. Но верблюд — очень выносливое животное, и потому на нём могли ехать сразу двое: и лучник, и копейщик, или лучник и мечник, вот только мечи у них должны быть полутораметровые, а то и длиннее.

Уровень местных технологий не позволял производить сабли или клинки столь большой длины, поэтому пока на вооружении у нас присутствовали только копья и дротики. Облегчало мою экспансию во власть только одно — мои противники не только не обладали чем-то особенным, чего не имел я, но даже были вооружены похуже. А ещё я смог создать один козырь, который и использую в бою за Аксум. Есть у меня пара тузов в рукаве, но главное — это быстрота и натиск.

В это время мои войска зашевелились, и стали быстро вытягиваться в колонны, следуя за мной. Впереди следовали разведчики, за ними — всадники, и последними — пехота, что передвигалась на ослах. На ослах они ехали, когда уставали, в остальное время шли пешком, когда могли идти быстро. Последним двигался, как и положено, обоз, но он был максимально небольшим.

Каждый воин вёз с собой всё необходимое, включая запас продуктов. А в случае их отсутствия — саванна прокормит. Диких животных тут достаточно, а с такой силой завалить слона, да и сожрать его потом — раз плюнуть. Ну, ладно, не раз плюнуть, а раза за два.

Отряды быстро двигались вперёд, далеко обходя селение. Конные дозоры, что шли впереди, сзади и по сторонам, оперативно выявляли появляющихся людей и отгоняли их, в лучшем случае, а в худшем — они просто исчезали навсегда. Саванна огромная, а людей здесь проживает мало, так что, наше движение происходило практически беспрепятственно.

До столицы Аксума оставалось ходу примерно три недели пешком или неделю на верблюдах, может немного меньше. Я планировал совершить марш-бросок за пять дней. На пути нам попадутся ещё несколько селений, и чем ближе будем подходить к столице, тем крупнее они станут. Вот с первого большого мы и начнём, а всякую мелочь трогать не будем. Здесь ни гарнизонов нет больших, ни складов с продовольствием, да и вообще, чем позже о нас узнают, тем проще окажется победить.

Быстро потеряв из виду селение, мы ускоренным маршем двинулись вперёд. Воины вяло перебрасывались словами друг с другом, осматривая саванну или редкие поля, что попадались навстречу. Трясли головами верблюды, ревели вечно чем-то недовольные ослы, да пыль, поднятая сотнями копыт, высоко вздымалась вверх.

Караванный путь, по которому мы двигались, оказался пуст весь день. Никого мы не встретили и на второй день, а может, нас увидели издалека и попрятались, от греха подальше? Не знаю, специально мы никого не искали. Как говорится, кто не спрятался, я не виноват, а кто спрятался, тому жизнь наградой.

Ночь прошла спокойно, и к утру мы вышли к крупному селению, что приткнулось вплотную к караванному пути. В этом месте путь существенно расширялся и разделялся на три дороги. В общем-то, селение являлось торговым перекрёстком Аксумского царства, здесь сходились сразу три караванных тракта. Вот его мы и заняли.

В селении стоял гарнизон, состоящий примерно из сотни копейщиков и пятидесяти всадников, все они сбежали, не приняв бой. Застали их врасплох, кого-то успели поймать и привести ко мне. Пойманный высокий воин в плохой броне оказался десятником. Вместе с ним взяли в плен пару десятков пехотинцев, остальные, как я уже сказал, разбежались.

Всё же, нас успели заметить издалека, а специально ловить и убивать я никого не собирался, дав им возможность убежать. Сегодня — это чужие воины, а завтра могут оказаться моими. Да и успею я кровожадным стать, тут дело не в том, что нужно быть страшным, а в том, чтобы страшным казаться, а для этого достаточно сделать неумолимым любое возмездие.

Человек ведь боится не самого факта наказания, а его неотвратимости и если я сказал, что я пришёл и не уйду, то это окажется весомее, чем, если бы я пришёл, ограбил и ушёл. Впрочем, это всё детали.

— Кто ты? — обратился я к воину, восседая на верблюде.

— А ты сам кто? — дерзко ответил он, явно играя на публику, ведь за ним стоял ещё десяток пленных и, как он считал, весь Аксум.

— Я — твоя смерть! — хмыкнул я и дал знак своему воину. Свистнул меч, и дерзкий воин упал под ноги моего верблюда. Верблюд чуть всхрапнул и шагнул назад, но не ушёл, повинуясь моей воле.

— Ещё желающие задать мне вопрос есть? — обвёл я взглядом оставшихся пленных. Желающих не нашлось. Выбрав следующего, я кивнул на него, и мои воины, бросившись к человеку, быстро поставили его передо мной.

— Кто ты?

— Я воин Аксумского царства, — уже без вызова ответил среднего роста, но при этом очень упитанный пехотинец. Его лицо типичного представителя племени афаров сейчас выражало неприкрытый страх, и я его понимал. Я не снимал шлема и доспехов, и поэтому вид имел очень представительный и грозный, как для врагов, так и для подчинённых.

— Сколько вас здесь находилось и где ваш начальник?

Воин заколебался, не зная, как ответить, чтобы сразу не убили, но и потом не убили свои, за слишком быстрый ответ.

— Говори, я всё равно знаю, сколько вас было.

Воин явно не умел считать, но всё же, дал вполне понятный ответ.

— Нас было много, но часть ушла два дня назад в другое селение, с ними наш командир и все всадники, кроме пятерых.

— А кто остался за командира?

— Он! — и воин ткнул рукой в труп, что лежал между мной и им.

Я скривился. Возможно, он и врал. В любом случае, сейчас проверим, ибо тогда на что мне зелье правды?

— Где Ведьма? — крикнул я воинам.

Ведьма — это имя, что я дал одной из своих подручных санитарок, звучало слово по-русски. Сама негритянка его не понимала, но приняла новое имя без лишних разговоров и вполне оправдывала его. Возможно, что она и догадывалась, что оно означает. Да и наплевать, я уже заметил, что женщины гораздо сильнее держались за меня, чем мужчины, получая взамен новый статус и более комфортную жизнь.

В повседневной жизни я ориентировался в основном на них, отбирая наиболее умных, жаль, что амазонок из них сделать не получится. Всё же, женщина не предназначена для войны и физиологически, и психологически, чтобы кто там ни говорил. А вот для всего остального, особенно для лечения и выхаживания раненых, женщины как раз очень подходят. Я создал небольшой передвижной госпиталь, чем спас немало жизней своих воинов, и оказывали помощь в нём исключительно женщины.

По рядам сразу прошло шевеление, и вскоре явилась та, которую я и искал. Ведьмой оказалась худая, нескладная женщина с правильными чертами лица и большими глазами навыкате. Ну, не повезло ей с глазами, как и с характером, но меня она боялась и боготворила.