Мифы Дальнего Востока. От хозяина тайги Дуэнте и шаманки Кытны до духов вулканов и мухоморных девуше - Муравьева Татьяна Владимировна - Страница 32

Хозяин неба может называться также Эндури или носить двой­ное имя — Боа-Эндури. Он обитает на небесах и через своих помощников управляет миром, а в некоторых мифах выступает и как бог-творец. Иногда термин «эндури» используется в качестве имени нарицательного и служит для обозначения самых разных духов.

Представления о сотворении мира у тунгусо-маньчжуров имеют много общего с подобными мифами всех остальных народов. Первобытный хаос они описывали как водное пространство, посреди которого появляется земля. К более древнему пласту мифологии принадлежат сюжеты о сотворении мира птицей — уткой, гагарой или орлом. В более позднее время эту роль приписывали богу-творцу Боа-Эндури или Хадау — одному из ключевых героев тунгусо-маньчжурской мифологии.

Хадау — помощник, а в некоторых мифах — сын Боа-Эндури. По его поручению Хадау создает землю, населяет ее людьми и животными, учит человечество всем необходимым навыкам: добывать огонь, охотиться, ловить рыбу, строить жилища, шить одежду и т. д. Хадау также приручил собаку, установил нормы общежития, сотворил первых шаманов.

Общетунгусские верования предполагают изначальную множественность светил, из-за чего на земле царила страшная жара, губительная для всего живого. В качестве героя, убравшего лишние светила, часто выступает также Хадау. Кроме того, в ряде мифов он открывает дорогу в нижний мир Буни — царство мертвых. Это избавило землю от перенаселения и положило начало смене поколений.

Как и большинство других народов, тунгусо-маньчжуры представляли загробный мир подобным земному. В Буни умершие охотятся, ловят рыбу, строят жилища. Однако все предметы там меняют свои качества на противоположные. Поэтому вещи, которые клали в могилу умершему, приводили в негодность: одежду рвали, посуду били, охотничье снаряжение ломали, чтобы их можно было использовать в царстве смерти.

Средний, земной мир тунгусо-маньчжуры называли На. Это мир обычных людей и животных. Примечательно, что слово «на» означает также конкретную местность и входит в самоназвания ряда тунгусо-маньчжурских народов в значении «местный человек». Земля представлялась тунгусо-маньчжурам в образе живого существа — антропоморфного великана, огромной лосихи или дракона, плавающего в море.

Первыми людьми в тунгусо-маньчжурских мифах часто называют брата и сестру, вступивших в кровосмесительный брак. Для них это закончилось трагически, но положило начало человеческому роду.

Как и у всех народов, у тунгусо-маньчжуров ряд мифов посвящен небесным светилам. Солнце, луна и звезды воспринимались как живые существа. Солнечные затмения объяснялись тем, что светило кусает некая загадочная небесная собака. Чтобы отогнать ее, люди выходили на улицу и пытались произвести как можно больше шума: кричали, колотили палками по металлической посуде и т. д. Та же собака периодически кусала луну, отчего та уменьшалась в размерах и умирала, но затем снова возрождалась.

Звезды считались «небесными людьми», мужчинами и женщинами. О падающих звездах говорили, что они ходят друг к другу в гости, а метеориты воспринимались как посланцы Боа-Эндури.

Известны также мифы о происхождении отдельных созвездий, а Млечный Путь тунгусо-маньчжуры воспринимали как «лыжню Манги» — небесного охотника, который гонится по небу за лосем.

Как и все древние народы, тунгусо-маньчжуры почитали многочисленных духов-хозяев природных объектов и явлений. Эти духи могут носить разные имена, но функции их сходны.

Хозяином грома почитался Агды (иначе — Агди или Ядури). Иногда он представляется в образе живущего на небе старика, который, просыпаясь весной, высекает кресалом огонь. Иногда в виде фантастического крылатого существа с медвежьей головой или птицы с огненными глазами, сверкание которых порождает молнии. Агды считался также одним из духов, помогающих шаманам.

Духа-хозяина тайги называли Дуэнте (Дусэ, Уггули). Он представлялся в образе старца-великана, иногда в образе огромного медведя или тигра. Следы его ног глубиной человеку по колено. Дуэнте дарует охотникам удачу. В тайге часто ставили его изображение: на очищенном от коры древесном стволе топором высекали глаза, рот и бороду. Также делали идолов его жены, а иногда и двоих детей. После удачной охоты их угощали и просили не лишать своего благорасположения. К Дуэнте близок по функциям Синкэн — покровитель охоты и диких зверей, который представлялся как человек, разъезжающий на тигре или медведе.

Лесные и горные духи, известные под общим названием калгама (калдями, калгаму, кадзяму и др.), представлялись как великаны с остроконечными головами, двумя пальцами на руках и лосиными копытами на ногах. Они обитали в горных ущельях, а в сумке на поясе носили шерсть и когти различных животных. Охотнику, который завладеет этой сумкой, всегда будет сопутствовать удача. Однако в сказках и быличках калгама всегда хитростью возвращает свое имущество.

Универсальными функциями у тунгусо-маньчжуров наделялись духи-хозяева огня подя (пудя, пуза). Они обитали в огне домашнего очага и в костре, разведенном в тайге или на берегу реки. Подя охраняли дом, покровительствовали охотникам и рыболовам, к ним обращались за помощью в самых разных житейских ситуациях.

Духи водной стихии, хозяева рыб и морских животных — тэму (мy темуни), — старик и старуха, живущие на морском дне. Помощниками тэму были водяные духи ганики. Их представляли в образе красивых девушек с красной кожей и чарующими голосами. Заслышав песню ганики, нужно было тут же ответить песней, иначе они могли утащить в воду.

Духи-хозяева воды, земли и тайги обычно помогали человеку в его промысле, посылали добычу и улов, но если люди нарушали законы тайги и моря, недостаточно бережно относились к природе, то удача их покидала и не возвращалась, пока они не осозна́ют свою вину и не попросят прощения у покровителей стихий.

Отправляясь на промысел, охотники и рыболовы брали с собой вырезанные из дерева изображения различных духов. Кроме того, воплощением духов считались часто упоминаемые в сказках и мифологических рассказах «стружки» — ритуальные палочки, с которых при помощи специального ножа состругивались тонкие полоски древесины, закручивающиеся по спирали и свисающие в виде пучка. Использование таких стружек было очень разнообразным: с их помощью общались с духами, они могли служить оберегом, способствовать исцелению болезней и т. д.

Особый разряд мифологических персонажей у тунгусо-маньчжуров составляли духи — помощники шаманов. В 1926 году сточетырехлетняя нанайская шаманка Инка по просьбе этно­графа Иосифа Ивановича Козьминского нарисовала своих помощников. Среди них дух в образе тигра — муж шаманки и их тигрята, «волосатый дух, высасывающий болезнь», «трехсаженная собака» и др.

Шаманское дерево. По рисунку нанайской шаманки. 1954 г.

С. В. Иванов. Материалы по изобразительному искусству народов Сибири XIX — начала ХХ в., 1954

Кроме того, Инка выполнила чрезвычайно интересный рисунок священного «шаманского дерева». Его корни символизируют подземный мир, ствол — мир земной, ветви — мир небесный. Корни на рисунке представлены в виде змей, по стволу и ветвям поднимаются вверх лягушки. Считалось, что шаман совершает свои мистические путешествия по трем мирам верхом на различных животных, часто на лягушках. Их изображениями обычно украшались шаманские костюмы. Листья на священном дереве Инка представила в виде бронзовых зеркал и бубенчиков — также важных атрибутов шаманских ритуалов. В зеркале шаман видел истинные побуждения людей, а в бубенчиках помещались его духи-покровители.

У тунгусо-маньчжуров был широко распространен культ медведя и тигра. В них видели воплощение хозяев тайги и одновременно считали их родственниками человека. Многие тунгусо-маньчжурские роды вели свое происхождение от этих могучих зверей. Один из самых распространенных мифологических рассказов, существующий в самых разных вариантах, повествует о девушке, ставшей женой медведя или тигра, и об охотнике, которого выбрала себе в мужья медведица или тигрица.