Порочный сексуальный татуировщик (ЛП) - Филлипс Карли - Страница 27

Когда он вошел в «Чернила», его встретила дюжина красных роз в хрустальной вазе на стойке администратора и стоящая возле них Катрина в милом черном мини-платье и ботфортах на шнуровке, при виде которых он сразу же подумал, как закинул бы их себе на талию, пока трахал бы ее у стойки. Да, его член поддерживал эту идею на сто процентов.

На лице девушки красовалась широкая улыбка… но вызвал ее не Мейсон. Нет, причиной тому была маленькая открытка, которую она читала, шедшая с цветами, без сомнения, присланных ей Блейком.

Вот вам и сюрприз с кофе и выпечкой. Его скудным дарам не сравниться с яркой, великолепной композицией, стоившей, вероятно, небольшое состояние. Очевидно, Блейк заявлял о своих правах, и Мейсон глубоко и успокаивающе вдохнул, чтобы не отреагировать слишком остро и не ляпнуть какую-нибудь глупость, что только заставит Катрину еще больше отдалиться от него. Он преследовал противоположную цель: восстановить дружбу, которая так много значила для них обоих, и строить отношения дальше.

Но, черт возьми, он не ожидал, что ему придется конкурировать с богатством, изысканностью и парнем, который знает, как добиться расположения женщины и завязать с ней романтические отношения. В этих навыках Мейсон никогда не нуждался, но он понимал, что ему определенно нужно улучшить свою игру, если он собирается соревноваться с кем-то уровня Блейка Кавано.

Он подошел к Катрине, и она быстро засунула открытку, которую читала, обратно в конверт, прежде чем Мейсон успел увидеть, что на ней написано. Она спрятала конверт в сумочку, которая все еще лежала на стойке, затем повернулась к нему с покрасневшим и взволнованным лицом.

Неужели от открытки Блейка? Дерьмо. Он ненавидел то, что другой мужчина мог оказать на нее такое влияние. Ревность сдавила его грудь, и он не позволил разуму вызывать в воображении образы Блейка и Катрины вместе, делавших то, чем только Мейсон хотел иметь привилегию делать с ней и для нее.

— Привет, — сдержанно сказала она с натянутой улыбкой, будто не знала, чего ожидать от него этим утром.

— И тебе привет, — ответил он с искренней улыбкой, изо всех сил стараясь не вести себя как засранец-собственник, что только еще больше усилит ее настороженность. — Я принес тебе карамельный латте и пирожное.

Он протянул ей угощение.

— Спасибо, — поблагодарила она, на этот раз с искренним удовольствием от такого продуманного жеста.

Он выбросил держатель для стаканов в мусорное ведро и сделал глоток крепкого кофе.

— Как прошло свидание с Блейком? — Видите, он мог совершенно цивилизованно отнестись к ситуации.

— Эм… хорошо, — ответила Катрина слишком неопределенно и не смотря ему в глаза.

Какого хрена означает «хорошо»? Мейсон не настаивал. Не стал бы. Но, черт возьми, ему хотелось. Сильно. Поэтому вместо этого он сказал: «Рад, что ты хорошо провела время», а затем направился к своему рабочему месту, чтобы подготовиться к первому посетителю.

Когда он небрежно оглянулся к стойке, то заметил, что Катрина хмуро наблюдает за ним, откусывая пирожное. Очевидно, она не ожидала от него разумных действий, и даже Мейсону пришлось признать, что он впечатлен собой, потому что ему потребовалась каждая капля контроля, которым он обладал, чтобы не унести ее в свой кабинет и не пометить печатью собственности, как только умел лишь он.

К черту дорогие розы. Мейсон стремился к тому, чтобы заявить о своих правах более запоминающимся способом. Знала ли Катрина об этом или нет, но она принадлежала ему. И он сделает все, что в его силах, чтобы доказать это.

Глава 10

Катрина вошла в свою квартиру, положила сумочку и ключи на маленький столик у двери, а затем направилась в спальню, чтобы снять с себя платье и сапоги, в которых она была на работе. День был долгий и напряженный, и не помогало то, что каждый раз при взгляде на вазу с розами, стоящую на стойке администратора, она думала о предложенной Блейком работе. Без сомнения, именно это и являлось его намерением.

А еще не стоит забывать о Мейсоне и его странном поведении. Он прибыл в салон в приподнятом настроении, с ее любимым завтраком, и это походило на предложение мира, которое она приветствовала. И хотя он увидел цветы и очень любезно поинтересовался о ее свидании с Блейком, ей хотелось, чтобы он выказал хоть каплю ревности. Что угодно, чтобы дать ей какой-то знак, что он может испытывать к ней нечто большее, чем просто дружеские чувства.

— А если бы он это сделал, то что тогда? — пробормотала она себе, сев на кровать, расшнуровала сапоги и стянула их.

Мейсон не знал, что такое моногамия, а она была женщиной одного мужчины. Конец истории.

Сняв платье и бюстгальтер, она надела мягкую хлопчатобумажную майку и удобные шорты для сна, а затем пошла на кухню, чтобы приготовить что-нибудь на ужин. Открыв холодильник, она просмотрела скудное содержимое. Боже, по дороге домой ей следовало зайти в продуктовый. Или хотя бы взять что-нибудь на вынос.

— Ладно, значит, яичница, — сказала она себе, поскольку выбор был ограничен.

Едва она потянулась за коробкой яиц, как в дверь позвонили.

Она вернулась в прихожую, посмотрела в глазок и увидела по ту сторону Мейсона — это напомнило ту последнюю ночь в Вегасе, когда он пришел в ее номер. Воспоминание о том, что произошло, когда она впустила его, заставило ее предательское сердце затрепетать. Катрина понятия не имела, что он здесь делает и чего хочет, но не могла его проигнорировать. Он, должно быть, видел ее машину, припаркованную на своем обычном месте.

Когда она открыла дверь, ее встретил восхитительный аромат, исходящий от коробки с пиццей в его руке из их любимой пиццерии. В другой руке он держал бумажный пакет из продуктового магазина.

Пикантный запах заставил ее желудок заурчать, и он ухмыльнулся, даже когда явно рассматривал ее майку и шорты горячим взглядом, от которого у нее покалывали груди.

— Колбаса, грибы и оливки, — объявил он ее любимые ингредиенты для пиццы. — Надеюсь, ты еще не ужинала.

Мейсон не впервые заявлялся к ней домой без предупреждения и с едой, и это казалось… нормальным. Как в старые добрые времена, и она не смогла перед этим устоять, хотя и задавалась вопросом: почему он пришел после полутора недель напряженности между ними.

Отступив назад, она впустила его в квартиру, а затем направилась на кухню.

— Вообще-то, ты спас меня от унылой яичницы. Пицца пахнет потрясающе.

Он поставил картонную коробку на прилавок вместе с пакетом и начал доставать оттуда продукты.

— Рут бир, чтобы все запить, и мороженое «Бен и Джерри» с соленой карамелью к фильму, который я взял нам напрокат, — сказал он, ставя пинту мороженого в морозильную камеру.

Катрина откинулась на стойку, внезапно почувствовав… усталость. И растерянность. Ход событий походил на воспоминания о лучших моментах с Мейсоном: пицца, любимое мороженое и страшный фильм. Сюда всегда входили обнимашки на диване, потому что у нее были отношения любви/ненависти к триллерам, и она неизбежно цеплялась за Мейсона во время кровавых моментов или утыкалась лицом ему в шею.

Но все это было раньше, а теперь она не знала, что со всем этим делать. И с переменой в его поведении. Особенно после того, насколько напряженными были отношения между ними последние полторы недели.

— Мейсон, что ты здесь делаешь? — выпалила она.

Он поставил тарелки, которые только что достал из шкафа, на стойку, затем подошел к ней, и от собственнического блеска в его голубых глазах у нее участился пульс. Казалось, в этот момент все стало по-другому: его веселость сменилась чем-то гораздо более возбуждающим.

Подойдя к ней, он оперся руками по обе стороны от того места, где она стояла, и наклонился достаточно близко, чтобы их грудь соприкоснулась, заставляя Катрину дрожать, а ее соски почти болезненно затвердеть.