Порочный сексуальный татуировщик (ЛП) - Филлипс Карли - Страница 25

— Ты сидишь в баре один и выглядишь довольно жалко, — пояснил Леви, слишком удивленный такой ситуацией.

— Ну, ты всегда можешь отвалить, — предложил Мейсон, а затем допил пиво.

— Могу, — сказал Леви скорее удивленным, нежели обиженным тоном. — Но смотреть на тебя такого — гораздо веселее.

Мейсон пристально уставился на брата. Он пришел в «Кинкейд», потому что по глупости думал, что сможет в одиночестве погрязнуть в своих страданиях. Мейсон точно знал, что Клэя здесь не будет. Теперь, когда Клэя приручили, он проводил больше времени в новом доме, который купил для них с Самантой, а не в баре. Леви не употреблял алкоголь и обычно не появлялся в баре без особой причины, и Мейсона возмущало вмешательство Леви в то, что планировалось как частная вечеринка жалости. Никакие умники сюда не приглашались и не допускались. Очевидно, Леви пропустил этот пункт.

— А ты чего здесь забыл? — раздраженно спросил Мейсон.

Его воинственный настрой нисколько не смутил Леви, будучи патрульным, он привык иметь дело с гораздо более устрашающими преступниками.

— Ну, я смотрел дома «Карточный домик» на Netflix и получил сообщение от обеспокоенной Тары, где говорилось, что с тобой что-то серьезно не так, и мне нужно приехать сюда как можно скорее.

— Прости, что отвлек тебя от захватывающей ночи перед телевизором, — саркастически сказал Мейсон. — Но со мной ничего страшного не случилось, и ты зря приехал.

Леви оперся рукой о стойку.

— Ну, учитывая, что ты не прилип ни к одной из здешних одиноких дам, и никого еще не трахнул, вынужден согласиться с Тарой. Ты заболел? У тебя жар? Или твой член наконец-то стал разборчивым? Помнишь, то громкое слово, о котором мы говорили во время полета в Вегас? Оно означает, что ты очень внимательно относишься к тому, куда и с кем идет твой член.

Леви не требовалось произносить имя Катрины, потому что его брат не был глупым или дураком. Господи, он ненавидел, когда Леви делал так — брат молча сидел и не упускал ни хрена из происходящего вокруг. Даже в детстве Леви был тихим и замкнутым, но невероятно чутким ко всему. Когда он повзрослел, вся его сосредоточенность чертовски нервировала.

Подавив желание показать Леви средний палец, Мейсон вместо этого натянуто ему улыбнулся.

— С моим членом все в порядке, большое спасибо за твою заботу.

Он надеялся, что Леви поймет намек и уйдет домой. Вместо этого он привлек внимание Тары и подозвал ее к себе.

— Я же говорила, что дела плохи, — сказала подошедшая Тара, ее обеспокоенный взгляд перескочил с Мейсона на Леви.

— Господи Иисусе, — вскинулся Мейсон. — Я, нахрен, в порядке.

— Он не в порядке, — возразил Леви, сочувственно покачав головой. — Он будет еще бутылку «Sam», а я как обычно.

— Сейчас принесу, — сказала Тара и пошла за напитками.

Через несколько минут она вернулась, поставив перед Мейсоном бутылку пива и высокий стакан с безалкогольным апельсиновым спритцером на подставку для Леви.

Мейсон взглянул на напиток брата.

— Вот бы тебе кто-нибудь подлил алкоголя в гребаный апельсиновый сок. Хотел бы я посмотреть на тебя пьяного. Хотя бы раз.

Леви ухмыльнулся и отпил щедрый глоток апельсинового сока с газированной водой.

— Этому не бывать, — сказал он, ставя стакан обратно на стойку. — У меня нет желания напиваться и творить всякую дичь.

Напиваться и творить всякую дичь было в значительной степени уделом подростковых лет Мейсона, а также некоторых лет его взрослой жизни.

— Почему нет? — спросил он с любопытством.

Леви пожал плечами.

— Дело в контроле, — туманно сказал он.

Мейсон был почти уверен, что причины такого поведения Леви связаны с их детством и с тем, как каждый из них по-разному справлялся со своей ужасной ситуацией. Леви любил держать ситуацию под контролем. Был спокоен, сосредоточен и собран. Всегда. В детстве Мейсон ненавидел то, что Леви ничто не пробирало, но с годами понял, что тихий характер брата являлся для Леви способом справиться со всеми эмоциональными потрясениями в их жизни.

В то время как Леви загонял внутрь их болезненную ситуацию, Мейсон впал в противоположную крайность и позволил своей ярости подталкивать его к любому бунту, который встречался ему на пути. Только когда Мейсон стал старше, он научился контролировать вспышки гнева.

— Итак, хочешь поговорить об этом? — спросил Леви, прерывая его размышления.

Мейсон хмуро взглянул на брата.

— О чем?

Леви закатил глаза.

— О Катрине, — конкретизировал он.

Первым порывом Мейсона было прикинуться дурачком и спросить: «А что насчет Катрины?», но он чертовски устал отрицать свои чувства к лучшей подруге. Их нынешняя ситуация съедала его изнутри, и одним из немногих людей, которым он доверял, был его брат. Леви не судил, и на данный момент это именно то, что требовалось Мейсону — кто-то, кто выслушает его и, возможно, даст полезный совет.

— Мы с Катриной переспали в Вегасе, — выпалил Мейсон, прежде чем успел передумать.

— Да, я догадался, — сказал Леви, проведя большим и указательным пальцами по конденсату на своем стакане.

— И как же ты «догадался»? — Мейсон изнывал от любопытства узнать, что выдало их с Катриной.

Леви рассмеялся.

— Ты серьезно? В тот момент, когда ты утащил Катрину из «Гадкого Койота», как гребаный неандерталец, мы с Клэем знали, что отношения между вами дойдут до апогея. Вы оба годами уклонялись от своего влечения, но в последнее время ваше обоюдное сексуальное напряжение слишком усилилось. А от танцев Катрины на стойке бара и твоей нетерпимости к другим мужчинам, прикасающимся к ней, все должно было вспыхнуть. А учитывая, насколько неловко и странно вы вели себя на следующий день на свадьбе, несложно догадаться, что вы занимались сексом.

Мейсон нахмурился.

— Ты же был там, когда я сказал Таре, что ничего не произошло.

— И она тебе поверила, но я твой брат и знаю, когда ты лжешь. Я вижу это по твоим глазам, особенно когда дело касается Катрины. А с моими навыками полицейского тебя еще легче раскусить, когда ты не совсем честен.

— Мило, — пробормотал Мейсон. Ему придется помнить, что нельзя смотреть брату в глаза в следующий раз, когда он будет выдумывать.

— Итак, вы переспали, — Леви вернул разговор к обсуждаемой теме. — В чем же проблема?

— Проблема в том, что я пустил нашу дружбу на х*й. Это не каламбур, — проворчал он.

Легкая улыбка тронула уголок губ Леви.

— Почему ты так думаешь?

— Потому что сейчас всё между нами так… по-другому. — Он раздраженно провел пальцами по волосам. — Неловко, странно и напряженно, хотя в то время мы условились, что этого не будет. А сегодня она пошла на свидание с другим парнем, и мысль об этом сводит меня с ума.

Брови Леви удивленно поднялись.

— Хочешь сказать, ты действительно ревнуешь к тому, с кем Катрина встречается?

В желудке у него вскипела кислота.

— Да, и чертовски это ненавижу.

Раньше у него никогда не возникало проблем с тем, что она с кем-то встречалась, но это было до того, как они стерли границы своей дружбы. Теперь, зная, каково это — находиться внутри нее, чувствовать, как ее тело крепко обхватывает его, впервые в жизни ощущать нечто другое с женщиной, — это изменило всё.

Леви рассеянно помешивал апельсиновый сок в стакане и на мгновение задумался. Затем взглянул на Мейсона с кривой ухмылкой.

— Не понимаю, почему вы двое просто не начнете встречаться, как нормальная пара.

Мейсон нахмурился.

— Потому что я не встречаюсь. И потому… потому что она моя лучшая подруга, и это просто… странно.

Леви рассмеялся.

— Чувак, ты занимался с ней сексом. А теперь беспокоишься о том, что встречаться с Катриной будет странно?

— Знаю-знаю, — сдался он, понимая, как нелепо все это звучит.

Но Мейсон не мог помешать этим сомнениям постоянно поднимать свою уродливую голову, и позволять им выплеснуться прежде, чем сдадут нервы.