Первомай (СИ) - Ромов Дмитрий - Страница 9

— Бухал, батя. Крепко бухал.

— А потом?

— А потом перестал, — вздохнул я. — В школу пошёл работать. Друзья пристроили, труды вести. Потом универ закончил, стал дерзким салабонам литературу преподавать. Хотел в бизнес, да не получилось у меня. Деньги занял, да не отбил. Снова бухал.

— Хех, — усмехнулся бомж, — эк завернул. В бизнес.

— Точно.

— Так щас учитель, что ли?

— Нет, пристроили в телевизор. Когда из школы попёрли. Не сразу, правда, ещё всякое другое было.

— Всякое — это да…

— Точно… Сначала редактору помогал, потом стал сценарии писать. В группе товарищей. А теперь вот вообще самостоятельно.

— И чего, не нравится что ли?

— Да как сказать… Грех жаловаться. Зарплата нормальная…

Надо было зайти в подъезд и подняться туда, где стоят софиты. Если это был «портал», я мог вернуться обратно в своё время. А что, сгонял типа в командировку, спас барышню, можно и назад идти. В одиночество и… как вот этот бич, практически…

— А жена, дети? — спросил тот, обдавая меня запахом «керосина».

Я ничего не ответил.

— Бросай ты свой телевизор, — махнул он рукой. — Лучше нормальным делом займись. Чтоб по-настоящему, а не эта… иллюзия.

— Как ты?

— Ну, хотя бы.

— Послушай, философ, тебе сколько денег для нормальной жизни надо?

— Червонец, — не задумываясь ответил он.

— А если хорошо подумать? Дай простор фантазии. Чтобы паспорт справить, не забухать, а новую жизнь начать. Работу найти. Не размышлял ты над этим?

— Сто рублей, — так же быстро ответил он.

Я запустил руку в карман и, не считая, вытянул несколько сотенных.

— Держи. Только не пропей. На дело потрать.

Он взял, хмыкнул и, не глядя, засунул деньги в карман.

— И ментам не попадайся. Отберут.

Бич кивнул.

— А ты, — прохрипел он, — определись, чего хочешь. Откуда ты и куда идти думаешь. Определись, сынок. Где свои, где чужие. Без этого никак. Пропадёшь без этого. Хотя, всегда ведь в бичи можно податься, да?

Он криво улыбнулся и встал с лавочки.

— Сейчас, кстати, какой год на дворе?

— Две тысячи двадцать четвёртый, — ответил я.

— О! — удивлённо покрутил он головой. — Новый век наступил, а я и не заметил. Благодарствуй, добрый человек, за презренный металл и за щедрость. Если чего надо, обращайся, я всегда поблизости ошиваюсь.

Повернувшись, бич поднял воротник и поплёлся в сторону арки, а я вошёл в подъезд, поднялся по трём ступенькам и нажал кнопку. Новенький, незагаженный лифт довёз меня до верхнего этажа. Я вышел и подошёл к последнему пролёту, ведущему на площадку, туда, где был выход на крышу. И туда, где наши телевизионщики оставили свет и портфель с деньгами.

— Определись, сынок, — повторил я слова бича.

Это можно. Я кивнул. Это мы махом…

Собственно, и так всё было понятно. Я снова кивнул, прочистил горло и ступил здоровой ногой на ступеньку. Раздался лёгкий электрический гул…

4. Ну, теперь-то точно…

Как только нога коснулась ступени, софиты вспыхнули и замерцали. Египетское царство! Похоже, действительно это дело работало. Не знаю, как именно, но, наверное, если бы я оказался снова на площадке, то время перещёлкнулось бы обратно.

Хотя нет, «переход», возможно, произошёл в лифте… Блин, я уже не сомневался, что действительно оказался в прошлом. Да, и как было сомневаться… Сделал несколько шагов по лестнице и осветительные приборы, набрав яркость, стали светить уверенно и практически не мерцая.

Я поднялся до самого верха и остановился на последней ступени. Почувствовал запах озона, шевельнул ногой. Она всё ещё была настоящей. Ёлки… а может… А может не торопиться и поболтаться какое-то время здесь? А что? Снова стать одиноким и не слишком молодым человеком, с утра до ночи роющимся в архивных делах, я всегда успел бы.

Что меня там ждало? Да всё то же. Работа и… Блин, блин, блин! Оставаться в чужом теле и под чужим именем, вроде как было не слишком… не знаю, порядочно, что ли… Куда этот парнишка-то делся? Но, с другой стороны, Саня Жаров сегодня должен был умереть, так что… я его вроде как спас… но, при этом, занял освободившуюся оболочку… От всей этой околесицы голова шла кругом.

И всё-таки, если бы я сейчас вошёл на освещённую площадку, что случилось бы с этим вот телом? Обмякло бы и упало, оставшись лежать на бетонном полу? Можно было, конечно, проверить, но… Было одно «но»…

В моей голове за годы работы скопилось большое количество информации о совершённых преступлениях. То есть, в моём времени совершённых, а здесь, в восьмидесятом, они ещё не произошли. И, стало быть, их можно было предотвратить!

— Сашенька, ты что там делаешь? — раздалось снизу. — Я тебя уже потеряла.

Я дёрнулся и резко обернулся. Пожилая, но не старая дама с аккуратно уложенными волнистыми волосами, удивлённо смотрела на меня снизу. И… в общем, ну не испаряться же было у неё на глазах.

— Да вот, свет горит, поднялся посмотреть, что тут такое.

— Там вроде ремонт собрались делать. Наверное, без подсветки никак. Ты где пропал? Сказал, через час вернёшься, а сам убежал и с концами.

— Да-а-а… — неопределённо протянул я.

— Что «да»? — пожала она плечами. — Мог позвонить, хотя бы. Спускайся уже.

Блин… В принципе, нужно было что-то делать с моими знаниями. Нельзя же просто так взять и уйти. Но что делать? Завалиться в милицию и всё рассказать? Нет… идея так себе. Нужно было записать, всё что я помнил на бумаге, и разослать по различным инстанциям. В КГБ, в МВД, в ЦК… Точно! По трём адресам. Если в одном месте меня сочли бы сумасшедшим, то в другом могли заинтересоваться. А когда предсказания начали бы исполняться…

— Саша!

— Спускаюсь-спускаюсь…

Я быстро оглядел горящие прожектора и, развернувшись, сбежал по лестнице. Успею, решил я и широко улыбнулся бабушке. Успею.

— А это что? Ты что, по очередям весь день мотался?

Она всплеснула руками и тоже разулыбалась.

— Саша, ну, честное слово, зачем?

Я даже и не сообразил сначала, что она имеет в виду. Она кивнула на цветы и торт.

— Ах, это… Так праздник же… ба…

— Что ещё за «ба»? — вытаращила она глаза. — Нахватался!

— Бабуль, с наступающим, — тут же исправился я.

— Ой, Саша-Саша, — покачала она головой. — Заходи давай.

Мы вошли в открытую дверь и оказались в тесной прихожей. Я с интересом посмотрел по сторонам, пытаясь сориентироваться в своём новом доме, а бабушка внимательно на меня посмотрела. Тоже с интересом и с некоторым недоумением.

— С праздником, — сказал я, поймав её взгляд и протянул ей свою добычу. — С международным женским днём. Это «Птичье молоко», между прочим, из «Праги».

— Представляю, какая там была битва сегодня.

— Точно. Битва железных канцлеров, практически. Одни альфачи.

— Кто? — удивилась она.

— Самоутверждающиеся альфа-самцы.

Бабушка рассмеялась.

— Надо было тебе в биологи идти, а не в эту свою дурь. Политэкономия ещё никого до добра не довела. Ну, давай, мой скорее руки и к столу. Торт назавтра оставим. Ты не забыл, что Женя придёт?

— Забыл, — практически не соврал я.

— Ветер в голове, — констатировала бабушка и, развернувшись, двинулась по коридору. — Как ты только с фабрикой своей справляешься?

Кухня там, сам себе кивнул я. А вот тут… санузел. Я открыл дверь. Раздельный. Там всё было тоже тесно, но чистенько и аккуратно. Бежево-жёлтая метлахская плитка на полу, чугунная ванна, наезжающий на неё умывальник, белая квадратная плитка на стенах, трубы, зеркало с закруглёнными углами…

Я замер. Немного прищурился и внимательно посмотрел на отражение. В жизни Саня Жаров был поинтереснее, чем на фотках. Это было видно даже при тусклом свете лампы. Поинтереснее… Словечко из детства. Интересный мужчина… Я вздохнул.

Саня был интереснее, чем на фотках и моложе. Лет двадцать от силы, а на самом деле двадцать пять… Широкие скулы, волевой подбородок, взъерошенная тёмно-русая шевелюра и детский румянец на щеках. Да уж, угораздило так угораздило.