Ничего хорошего - Фэйрстайн Линда - Страница 35

Тротуары были практически пусты, разве что гуляли еще несколько собачников, несколько бегунов и роллеров. Мы прошли еще квартал, мимо коттеджей и частной школы, пустой и темной. Я подождала зеленый свет на Третьей авеню и, когда квадратная табличка разрешила мне «ИДТИ», стала переходить дорогу.

По тротуару в мою сторону шел невысокий мужчина в толстом шарфе и с бостонским терьером на поводке. Зака потянула поводок, стремясь быстрее добежать до тротуара, я немного отстала.

— Тихо, тихо, — попросила я собаку, пытаясь притянуть ее к себе.

Позади взвизгнули тормоза, как будто машина на полной скорости с трудом преодолела поворот. Я смотрела на собаку, но краем глаза все же заметила, что происходит на дороге. Повернув на огромной скорости, машина мчалась на меня. Казалось, ее передние колеса приподнялись над дорогой.

Зака потянулась вперед, чтобы обнюхаться с терьером, я выпустила поводок и прыгнула на припаркованную у тротуара машину.

Хозяин терьера поймал Заку за ошейник и крикнул мне с тротуара:

— Вы не ушиблись? Он вас не задел?

Я перевела дыхание, подбежала к собаке, присела на корточки и обняла ее, чтобы убедиться, что она не пострадала. Руки у меня дрожали.

— Не беспокойтесь, мисс, — сказал мужчина, который сильно смахивал на Мистера Магу[18]. — Это не собака была в опасности, а вы. Вы не ранены?

— Со мной все хорошо, — ответила я, вставая и отряхиваясь. — Водитель, должно быть, не справился с управлением, может, пьяный...

— Кто бы ни был за рулем той машины, поверьте мне, он хотел сбить вас. Мне показалось, он специально рулил в вашу сторону. — Мужчина потянул терьера, стараясь оттащить его от Заки, потом поцокал языком и предложил: — Хотите, я позвоню в полицию? У вас есть враги?

— Вы устанете слушать, если я начну перечислять. Но почему вы спросили? Вы заметили номер? — Я старалась убедить себя, что глупо думать, будто кто-то хотел наехать на меня, но в то же время понимала, что нельзя исключать такую возможность.

— Нет, этот придурок выключил фары, когда выехал на освещенную улицу. Я только успел заметить, что машина была большая и темная.

Я поблагодарила его за беспокойство, погладила гладкую коричневую спину Заки и, держась подальше от дороги, быстро вернулась домой.

Дома я разделась и отнесла в спальню бокал скотча, тщетно пытаясь успокоить нервы перед сном. Я очень хотела поверить, что мчащаяся на сумасшедшей скорости машина — всего лишь случайное совпадение, но не могла отделаться от навязчивой мысли: кто-то хочет моей смерти.

15

Впервые за много дней мою спальню осветили солнечные лучи. Вчерашний случай стал казаться обычным ночным кошмаром. Наверняка у меня просто разыгралось воображение.

Мы с Закой пошли гулять в сторону, противоположную вчерашней, чтобы не выходить на улицу, где меня так напугала мчащаяся на сумасшедшей скорости машина. Я держала собаку подальше от дороги, и мы шли навстречу потоку автомобилей, чтобы я могла видеть, как они к нам приближаются.

Вернувшись домой, я переоделась в спортивное трико и пошла в гараж, чтобы забрать свой джип и поехать в Вест-Сайд. Я припарковалась перед зданием, где располагалась балетная студия.

Там уже были пять или шесть завсегдатаев, которые разминались на гладком деревянном полу. Пришел Уильям, и мы заняли свои места у станков, которые тянулись вдоль трех стен комнаты.

Зазвучала «Шестая симфония си-минор» Чайковского. Уильям обожал волнующую музыку. Стоя в центре комнаты, расправив плечи и держа голову по-королевски высоко, он сделал плие и релеве в первой позиции, мы последовали его примеру.

Как и всегда, растворившись в музыке, я почувствовала себя прекрасно. Я старалась сосредоточиться на счете, который Уильям выкрикивал для нас, перекрывая крешендо оркестра. Мать отдала меня в балет, когда мне было четыре года, и я ни разу не пожалела об этом.

Перед тем как открыть свою студию, Уильям несколько лет выступал с Американским театром балета. Строгая дисциплина и жесткие требования к физической форме на тот волшебный час, что я находилась под его влиянием, позволяли мне отвлечься от дел, над которыми я работала. Он прошелся вдоль ряда танцоров, чтобы посмотреть, правильно ли мы держим руки в нижней позиции.

— Подтяни живот, подбери зад, Джудит, — рявкнул он на худую молодую женщину, стоявшую за мной. — Расправь плечи, Алекс. Покажи-ка нам красивую линию своими красивыми длинными ножками, леди. — Я соединила пятки и развернула носки так сильно, как только позволяли мягкие кожаные тапочки.

По команде Уильяма мы становились во вторую, четвертую и пятую позиции, а затем по очереди повторяли одни и те же махи, держась правой рукой за станок. Поворачиваясь другим боком, я бросила взгляд в зеркало, стараясь понять, кто из этих разочарованных балерин и прекрасных принцев — профессиональные танцоры. В детстве я ходила на балет рано утром в субботу вместе со сверстницами, а затем оставалась на остальные уроки и смотрела, как занимаются старшие, зачастую пытаясь повторить те сложные па, что выполняли они. Я мечтала однажды выйти на сцену как Одетта или Одилия, как Жизель или Коппелия, мне и в голову не приходило, что выступать придется перед присяжными. Уильям велел нам встать в центре зала и отрабатывать пируэты и фуэте буквально до седьмого пота, волосы, выбившиеся из хвоста, прилипли к взмокшему лбу и шее. Мне так хотелось, чтобы занятие никогда не заканчивалось, чтобы не возвращаться из этой сказки в реальный мир. Но когда смолкли последние аккорды adagio lamentoso[19], Уильям поклонился классу, мы повторили его поклон и зааплодировали по студенческой традиции, введенной еще старыми мастерами.

Я ополоснулась под душем в раздевалке и переоделась в «форму выходного дня» — брюки и длинную рубашку. Следующей остановкой стала подземная парковка в Ист-Сайде, так как мне нужно было в салон Луи на 57-й улице. Я собиралась подстричься и добавить немного цвета своим светлым волосам, унаследованным от финских предков матери. Я прицепила к поясу пейджер и села к Эльзе, которая накрыла меня защитным фартуком.

— Спорю, что эта штука запищит именно тогда, когда ты начнешь мыть мне голову, — я постучала по черной коробочке, которая связывала меня с полицейским управлением.

— Да, ты не на шутку напугаешь своих детективов, если явишься в участок в таком виде.

Я слушала болтовню Эльзы о последних фильмах и бродвейских мюзиклах, которые она каким-то образом успевала посмотреть задолго до того, как я узнавала, что они идут. Как на конвейере она передала меня Луи, который отстриг около дюйма моих заново окрашенных прядей и при этом довольно профессионально допросил меня о личной жизни. Как и положено настоящему французу, он очень переживал, что у меня нет постоянного приятеля, и всегда старался дать мне совет, как подцепить парня. Как только он закончил стрижку, Нана сделала мне стильную укладку, поскольку я сказала, что вечером приглашена на ужин к друзьям.

Так прошло полдня. Я вернулась домой и поставила джип на парковку. Войдя в квартиру, я заметила, что на автоответчике мигает огонек. Перезванивала Нина, спрашивала, что нового в расследовании. Еще было сообщение от Морин, она скучала и звонила просто так. А Чэпмен звонил, чтобы сообщить последние новости, которых не было.

Я перезвонила в Медицинский центр и попросила соединить меня с палатой миссис Форестер.

— Пока только мелкая кража, — отчиталась она после того, как я рассказала ей, как провела утро. — Я ходила на веранду. Вот где вам, ребята, надо побывать. Там все шепчутся о том, что их врач думал о Джемме Доген — кто ее любил, кто нет. Я уже завела для вас дневник наблюдений.

— А что за кража? — уточнила я.

— Расслабься. Просто, пока я была на веранде, одна из сиделок пришла забрать мой поднос с едой. Она встала за занавеской, которая висит над кроватью, как полог, и доела остатки завтрака. Кусок тоста, самый безвкусный ванильный пудинг, какой только можно вообразить, и кусок индейки. Она и не знала, что все записывается на скрытую камеру. А затем открыла тумбочку и залезла в мою косметичку. Но, очевидно, цвет моей помады ей не понравился, уж очень подозрительно она ее разглядывала, прежде чем вернуть в сумочку. Интересно, сколько раз в день происходит подобное, а?