Учитель (СИ) - Мамбурин Харитон Байконурович - Страница 18

— Да, разговор будет короткий, но очень важный. К обоим. Помнишь нашу недавнюю стычку с залетными, Акира?

— Да.

— Так вот, мы с твоим дедом после этого пустили носы по ветру. Начали выяснять, что происходит. И вот вчера, ночью, мне отзвонился один человек из Комитета, старый знакомый инспектора Эйчиро…

Выяснилось следующее — в самом Комитете и в тех, кто его курируют, идут мощные пертурбации. Предлагаются и обкатываются реформы, местами очень даже радикальные, но с перспективой для Японии как-то справиться с текущим кризисом. Выпуск синтетического Снадобья на улицы именно нашей страны взбудоражил всех, без исключений. Из-за этого, хоть пока ходят только слухи, возможно даже нарушение нейтралитета…

— … нас могут начать вербовать на правительственную службу? — нахмурился я.

— Здесь ничего утверждать не буду, но вы оба взяты в Комитете на усиленный контроль, — ткнул в меня и в Асуми пальцем оябун, — Ты как признанный гений, она как одна из «яркоглазых». А мой опыт говорит, что где два, там и три… но это неважно. В общем, Акира, удаляй эту свою программу, куда бы ты её там не сунул, и сидите оба тихо. Совсем тихо. Никуда не высовывайтесь, нигде не светитесь, постарайтесь даже в школе стать более-менее незаметными. И никому не слова, даже вашим знакомым из «надевших», понятно? Полетят головы. По мобильным телефонам вы теперь ничего не обсуждаете. По домашним тоже, прослушивать могут всё. Только личные встречи. Усекли?

— В таком случае мне срочно нужно домой, — хмуро отозвался я, выложивший дистрибутивы свежих программ в доступ.

— Беги, — кивнул Конго, — А твою поделку мы оставим, я её одному пареньку дам, он будет устанавливать моим на телефоны. Но только моим. Не возражаешь?

— Нет, пользуйтесь.

Асуми зачем-то пошла за мной. Возражать я причин не увидел, а вот прояснить для себя, что это за «яркоглазые» вполне хотелось.

Когда-то, не так уж и давно, я пришёл к оябуну на чашку чая, как он и зазывал. Там-то он мне рассказал, что среди «надевших» бывают специализированные турниры, в которых участвуют бойцы со всего мира, отобранные по особым критериям. Это может быть рост, вес, возраст, стиль боевых искусств, условия боя.

— К примеру, на Карибских островах часто проводят чемпионаты с боями насмерть, но с очень большим призовым фондом, — рысящая рядом Хиракава, которая, внезапно, проглотила все обиды, была очень разговорчива, — В Китае популярны единоборства, а в России часто проводятся бои среди тех, кто дерется оружием. Тоже… насмерть.

— А ты? — коротко спросил я, хромая максимально быстро.

— А я особенная, — гордо заявила девчонка, — Таких как мы называются «яркоглазыми». У нас генетическая предрасположенность к боевым техникам. Большой резерв, большая пропускная способность. Позже, когда я буду готова, меня начнут учить техникам, а затем я буду строить свой стиль боя, в котором их будет куда больше, чем у нормального «надевшего»! Мы считаемся элитой мира «надевших черное», поэтому турниры даже среди начинающих яркоглазых — невероятно престижны и популярны!

— Но пока ты не знаешь ни одной?

— Нет, конечно! Мне всего пятнадцать! Я еще не могу обращаться к внутренней энергии!

Вот оно что. Сенко-гуми планирует выставить Хиракаву от своего имени на турнир начинающих «яркоглазых», а информация по этим чудесным людям, имеющим, как посмотрю, с рождения талант мага/генератора эфира, специально скрывается от невежд, чтобы за ними не началась охота? Они же, по идее, должны быть особо опасны и могущественны?

— Нет, — к моему удивлению возразила одноклассница, — Любой пистолет круче, даже нож. Просто мы можем показать яркое зрелище. Разные там «пыщ-пыщ». Спецэффекты.

А можете и снабжать того, кто умеет обращаться с эфиром, энергией, подумал я. Вместо «пыщ-пыщ». Ценность Хиракавы в моих глазах резко подскочила, улетев в небеса, но информацию следовало тщательно обдумать со всех сторон. Пока предстояло решить куда более актуальные проблемы.

— А ты зачем за мной увязалась? — спросил я, когда мы уже подходили к моему дому.

— Ну а что со стариком сидеть? — пожала плечиками девушка, — Когда меня сдёрнули, я сразу в школу оделась. Куда мне теперь?

Тоже верно.

Накануне, испытывая серьезные сомнения в том, что семья примет во внимание мои травмы и нормально завершит пробежку, я решил устроить всем разгрузочный день, по этой причине дома еще все спали. Кроме матери, но та была на кухне и, приплясывая какой-то модный танец, готовила завтрак и бенто, не замечая ничего и никого. Поэтому я и протащил Хиракаву в свою комнату, позволив ей осматриваться, пока занимаюсь за компьютером. Там ушло всего минут пять. Зайти на ресурс глубокой сети, убедиться, что скачиваний и просмотров пока ноль, удалить файлы, удалить цепочку подключений. Всё, след уничтожен.

— Что это такое? — прошептала Асуми, тыча пальцем в канделябр.

— Подставка для свечей, — честно ответил я, — Сувенир на память. Давай спустимся вниз, сделаем вид, что я тебя встретил на улице и пустил. Потом позавтракаем.

— Хороший план, — судя по всему, девушка бы с удовольствием еще минут десять озиралась по сторонам, но заворчавший живот помог ей быстро сменить приоритеты.

Однако, дальше все прошло не очень гладко. Когда мы, выйдя из моей комнаты, уже крались к лестнице, раздавшийся у нас за спинами неопознанный утробный звук прервал эту миссию. Там стояла Эна, босая, встрепанная, с широко раскрытыми глазами и ртом… и с простертой вперед рукой, обвинительно указующей на нас.

— Гы… — почему-то злодейски ухмыльнулась Хиракава, а затем, сделав моей младшей сестре ручкой, воровато шмыгнула вниз по лестнице.

Мама сильно удивилась от наличия за столом неожиданной гостьи, а затем, уже в процессе поглощения завтрака, я стал свидетелем довольно забавной борьбы эмоций на челе у родительницы. Объяснять наличие Хиракавы я особо не стал, поэтому старая программа Осуждения вовсю боролась с заблуждением «мой мальчик пригласил домой девочку», от чего Ацуко очень забавно корежило, периодически заставляя отвлекаться на сестру, жующую с похоронным и отсутствующим видом. Такао вертел головой, определенно что-то подозревая.

Вышло куда забавнее, чем если бы они знали правду. Хотя потом, когда мы с Асуми уже выходили из дому, позади послышалось воинственное шипение девочки, которой скоро должно было стукнуть тринадцать лет.

— Предательница! Это война!

На что синеглазая, чуть развернувшись, гордо заметила:

— Да! И я в ней побеждаю!

Вникать в это я, конечно же, не стал. Теперь, когда впереди был просто еще один школьный день, все мои мысли вернулись к Хиракаве. Источник эфира… не совсем верю, что такие люди равнозначны другим «надевшим черное», но Асуми на обучении. Ей вполне могли соврать, чтобы не задирала высоко нос.

Рио, встретившийся нам по дороге, удивился наличию рядом хафу, но не особо. Вид у моего друга был цветущий, веселый, явно довольный жизнью. Настолько, что даже внеочередные тесты не смогли пошатнуть хорошего настроения Коджимы, как и пристающая старшая сестра, сразу понявшая, что вчерашняя отлучка крайне благотворно сказалась на положении брата и, возможно, на его кошельке.

Правда, затем день испортился благодаря классной руководительнице. Полненькая Кумасита-сенсей не нашла другого времени как в большую перемену, чтобы, отозвав меня и Рио в учительскую, начать воодушевленно рассказывать, что каждому из нас нужно написать рассказ на городской конкурс среди старших школ. На мой вопрос, есть ли санкция директора Тадамори на наше участие, преподавательница попробовала увильнуть, но после того, как я предупредил, что сейчас пойду к нему, разозлилась.

— Кирью-кун! Как классный руководитель, я имею право назначить вам это задание! — толстушка аж зашипела, чтобы не привлекать внимания других учителей, — Никаких директоров!

— Не имеете, — протянул Коджима, — Вы можете спросить нас, хотим ли мы принять участие…

— Коджима-кун! — женщина безуспешно пыталась принять страшный (или строгий?) вид.