Подпольная империя рода Амато (СИ) - Громов Эл - Страница 14

Егор развернулся, чтобы уйти.

— Ты понял меня?

Он кивнул и, не поворачиваясь, ушёл.

Вечером за Анной приехал Сальваторе. Я пригласил его на пять минут к себе.

— О чем-то хотели поговорить, Андрей? — с улыбкой поинтересовался женишок.

— Да. О том, что ты будешь с уважением относиться к моей сестре и не будешь трахать других девиц. Вот прямо с этого дня.

— Да как вы смеете… — Сальваторе покраснел и задрожал от злости.

— Смею, я её брат. Наша семья своих в обиду не даёт, запомни это, если хочешь стать частью нас… впрочем, сильно сомневаюсь, что ты сможешь перестать быть чужим для нас.

— Вы глубоко заблуждаетесь, Андрей. — Парень взял себя в руки и вернулся к своим безупречным манерам. — Я весьма пригожусь вашей семье, я готов быть полезным, если придётся, даже помогать в вашем семейном бизнесе…

— Забудь даже думать об этом! — отчеканил я. — Ты и близко не подойдёшь к нашим делам. Заруби себе на носу: ты нам не нравишься, мы тебе не доверяем, и Анну тебе отдаём лишь из-за её беременности. Но если я узнаю, что ты ей изменяешь, если у меня возникнет хоть малейший повод так думать — я лично тебя за яйца подвешу! Я не шучу: будь осторожен, если не хочешь узнать, на что я способен, когда меня выводят из себя.

— Вам не обязательно угрожать, чтобы показать своё превосходство надо мной. Впрочем, оно весьма сомнительно. — Сальваторе мерзко улыбнулся.

Я сжал руки в кулаки и едва сдержался, чтобы не расквасить ему лицо.

Когда он покинул меня, я сходил в душ, и сел обдумывать дальнейшие планы.

Итак, первый удар по Глинским нанесён. Ефим был изгоем в собственной семье, поэтому его смерть нельзя считать серьёзной потерей для рода, но всё же — как минимум тщеславие Вадима Глинского должно быть задето. Ведь, насколько я понял по воспоминаниям Андрея, глава рода Глинских — человек непомерной гордыни.

Но скоро настанет время нанести врагам следующий удар, и желательно, чтобы он был для них более ощутим, чем смерть Ефима.

Пожалуй, не стоит особо изощряться, придумывая что-то, достаточно всего лишь последовать древнему принципу: око за око. Глинские убили наследника нашего рода — мы убьём наследника их рода.

Я напряг ум, «вспоминая», кто же там у них наследник. Ого. Это не наследник. Это наследница — Мария Глинская.

Вообще-то я не люблю убивать женщин. И обычно этого не делаю. Но когда женщина получает огромную власть — она лишает себя права на мягкое обращение.

Необходимо как можно больше узнать о ней.

Так, покопаюсь для начала в воспоминаниях Андрея…

Но сделать это я не успел: в дверь постучались.

— Входите.

— Андрей Андреевич, — в комнату заглянула служанка, — к вам пришёл какой-то молодой человек в военной форме. Просит вас.

— Передай, через пару минут спущусь.

Она, кивнув, ушла, а я стал одеваться в костюм, параллельно гадая, кто бы мог ко мне пожаловать.

Спустившись вниз, я увидел в гостиной адъютанта своего бывшего командира: это был молодой парень, но уже очень честолюбивый и амбициозный. Мы поздоровались и пожали друг другу руки. Я никогда особенно не ладил с ним, но и причин для неприязни к нему у меня не было.

— Андрей Андреевич, вы должны поехать со мной в штаб полка, где вы служили.

— Должен? — изогнул я брови.

— Очень вам рекомендую.

Мне не понравился его приказной тон, но я понимал, что он лишь исполняет приказ. Пожалуй, сейчас у моей новой семьи и так много проблем, и добавлять к ним ещё одну не разумно.

— Что ж, я не прочь проехаться, что-то мне скучновато дома сидеть, — улыбнулся я.

Глава 8

Я вместе с адъютантом поехал в штаб. У меня не было ни единого предположения, с какой радости я мог там понадобиться, ведь мой конфликт с командиром был полностью исчерпан и остался в прошлом.

В этих размышлениях я провёл всю дорогу до штаба. Наконец, машина остановилась, и меня провели в кабинет моего бывшего командира.

— Приветствую… — Начал я, ступив за порог, но замер в изумлении, когда увидел сидящих за длинным столом троих очень респектабельного вида мужчин.

Моего бывшего командира среди них не было.

— Здравствуйте, Андрей Андреевич. Проходите, присаживайтесь. И позвольте представиться: Игнатьев Валерий Михайлович, я — глава столичной полиции.

— Губанов Арсений Александрович — генерал-губернатор Санкт-Петербурга, — представился второй из мужчин.

— Я знаю, кто вы, Арсений Александрович, — ответил я ему. — Для меня честь познакомиться с вами лично.

Его лицо всплыло перед моим мысленном взором из воспоминаний настоящего Андрея Амато.

— Киреев Вячеслав Владимирович — министр внутренних дел, — протянул руку для пожатия третий мужчина.

Я поздоровался со всеми и сел напротив них.

— Что такого произошло, что столь высокопоставленные лица обманным путём вызвали меня на разговор? — спросил я без тени насмешки.

С такими людьми насмехаться мне и в голову не пришло бы.

— Приносим извинения за наш маленький обман, Андрей Андреевич, но, поверьте, причина этого разговора весьма существенна. Дело в том, что мы предельно обеспокоены игрой, которую вы затеяли против дома Глинских. — Губанов выглядел крайне обеспокоенным.

— Они убили всех моих братьев, — сказал я.

Я не сомневался в том, что эти люди прекрасно знают эту информацию и без меня.

— Мы понимаем ваши чувства, господин Амато, но, полагаем, что и вы, как человек умный и дальновидный, подумаете хорошо и осознаете, что интересы государства выше любых личных переживаний и амбиций, — пристально глядя мне в глаза, произнёс губернатор. — Если вы продолжите воевать против Глинских, преступность, степень которой и так высока, возрастёт ещё больше. Но будут и другие проблемы — куда больших масштабов. Род Амато и род Глинских — очень крупные, и война между вами затронет не только Петербург, но и всю нашу страну. Более того, Глинские, как и Амато, нужны Российской империи. Глинские помогают нашему государству проводить важные операции международного уровня. И власти нашей страны будут крайне раздосадованы, если их дом падёт. Жандармскому управлению и службе внешней разведки нужен дом Глинских.

— Вы хотите сказать, что мой отец должен простить Глинским смерть троих своих сыновей, в том числе и наследника?

— Мы хотим сказать, что вам с Глинскими необходимо сесть и заключить мир, — ответил глава полиции. — Достаточно было пролито крови с обеих сторон — остановитесь на этом ради более высоких целей.

— А что ответили на это Глинские? Вы ведь и с ними провели подобный разговор?

— О, да. Вадим Глинский согласился с разумностью идеи прекратить войну, нет смысла продолжать лить кровь, если это нанесёт урон на государственном уровне.

— Вы говорили с главой их рода? А почему в случае с нами вызвали меня, а не моего отца?

— Полагаю, ответ очевиден, Андрей Андреевич. Ваш отец потерял троих сыновей. Боюсь, оказавшись в такой ситуации, человек менее склонен внимать голосу разума. Но мы надеемся, что вы сумеете повлиять на отца и убедить его в том, что война принесёт только больше бед вашей и так пострадавшей семье. — Слова министра звучали убедительно.

— Я вас понял, господа. Я могу идти? — спросил я, поднимаясь.

— Да, конечно. Мы можем рассчитывать на вас, господин Амато?

— Сделаю всё, что в моих силах, — неопределённо ответил я и, почтительно попрощавшись, вышел.

Это что же делается вокруг? Первое лицо Санкт-Петербурга, можно сказать, вежливо попросил мафиози прекратить криминальную войну. Власти, которые должны бороться против преступности, идёт на переговоры с теми, кто стоит во главе этой преступности. С миром явно что-то не так.

Мы с князем Амато держали путь в ресторан, в котором была назначена встреча с Вадимом Глинским для переговоров, от которых лично я не ждал ничего хорошего.

Генерал-губернатор мог просто дать приказ сделать зачистку, и дом рода Амато был бы стёрт с лица земли. Но мы, как и Глинские, нужны империи, власти вынуждены с нами считаться. Пусть Амато не столь могущественны, как раньше — они всё ещё сильны.