Наши уже не придут 3 (СИ) - Ибрагим Нариман Ерболулы "RedDetonator" - Страница 34

Вильсон тоже выпил свою порцию и заметно поморщился, после чего взял один из завёрнутых блинов со сметаной и икрой.

— Могу показаться грубым, но мне очень хочется узнать, в чём причина этого приглашения? — перешёл Леонид к делу.

Он понимал, что дело в деньгах и бизнесе. Он купил недавно «Davis-Douglas Company», которая начала распадаться — ценности в ней особо не было, но Курчевского привлёк Дональд Уиллс Дуглас, в котором он увидел потенциал.

В честь такого события, пока не стало слишком поздно, Леонид переименовал свою компанию в «K-Aircraft».

Гленн Мартин тоже уже склонен принять предложение по слиянию — Леонид очень хорошо запомнил инструктаж от Немирова.

«Надо давить их, пока они ещё чайники», — вспомнил он цитату.

Мартин может принять условия Курчевского, но колеблется. А ведь Леонид пообещал многое. Гленн Мартин войдёт в совет директоров, а также получит свой опытный завод, на котором сможет самостоятельно разрабатывать свои модели, но на определённый годовой бюджет.

Главное условие Леонида — чтобы Гленн не вылезал с этого завода и не основывал новых компаний. Иначе это будет война, в которой компания «Мартин» точно проиграет, из-за нечестных конкурентных преимуществ Курчевского.

Следующим серьёзным противником будет компания братьев Райт. Остальные — это так…

Курчевский, почти не заметив никаких изменений, «съел» компанию «Аэромарин», которой владел забавный парень по имени Инглис Мур Апперку. У компании не было практически ничего, но имелся риск, что она «взлетит» в будущем, а такого Леониду не хотелось. Беда «Аэромарина» была в продаже военных излишков на гражданском рынке, что сильно подбило её преуспевание — хуже всего было то, что армия продавала некогда закупленные на военные нужды самолёты Аэромарин 39 дешевле, чем производитель — такой удар переживёт далеко не каждый.

Инглис Апперку ушёл из бизнеса с двумя сотнями тысяч долларов и Леонид считал, что этот забавный паренёк должен благодарить судьбу, что всё завершилось для него настолько благополучно.

А вот компания братьев Райт — это другое…

«Да что там осталось от братьев Райт?» — подумал Леонид. — «Одно название». (1)

— Я вызвал вас не просто так, — улыбнулся Вильсон. — Наш разговор будет иметь деловой характер. Вы — человек дела, а я, предположим, имею некоторые знакомства…

Курчевский подозревал, что его наглые действия не останутся без внимания властей. Не так давно тут очень гулко громыхал Джон Рокфеллер, который занимался ровно тем же, чем занимается Леонид, но на рынке нефти и керосина. Против Рокфеллера применили акт Шермана, (2) который вполне может быть применён и против Курчевского…

«Нет, рылом не вышел», — пришёл к выводу Леонид. — «Где Рокфеллер, а где я? Мелковат».

— Мои знакомые очень внимательно следят за вашими успехами, мистер Курчискай, — продолжил пока что президент США. — Вы начали очень активно, на очень новом и перспективном рынке и сразу же принесли пользу Америке — новый материал, корч-древесина, выводит нашу военную авиацию на новый уровень. И после такого феноменального успеха, оказалось, что у вас недавно совершил первый полёт истребитель, вооружённый четырьмя пулемётами и несущий целых четыре бомбы. Поздравляю, мистер Карчискоу.

Это правда, К-1 совершил свой первый полёт, совершил пробный круг и осуществил успешную посадку.

Сразу же вылезли проблемы с фюзеляжем, двигателем, шасси и даже фонарём кабины, но ничего критического и непоправимого.

Пока остальные копошатся в дерьме, Леонид создаёт самолёт-моноплан, опережающий конкурентов на несколько лет.

Максимальную скорость проверить удалось только через две недели, когда были решены обнаруженные проблемы. Она составила целых 327 километров в час, что есть новый мировой рекорд скорости.

Лётчик-испытатель, Борис Васильевич Сергиевский, бывший штабс-капитан царской армии, навязанный Леониду Марией Константиновной, сообщил, что никогда не летал ни на чём подобном и он в полнейшем восторге.

Американцам, конечно, не понравилось, что рекорд скорости на американском самолёте сделал какой-то русский, но никто ничего не сказал — его компания.

Рекорд официально зарегистрирован.

Первый в истории самолёт из корч-древесины.

Первый в истории моноплан, преодолевший порог скорости в 150 километров и не развалившийся при этом.

Первый в истории русский пилот, поставивший новый рекорд скорости.

Первый в истории самолёт, преодолевший порог в 327 километров в час.

Первый в истории истребитель, который был заказан Армией США ещё на стадии кульмана.

— Можно просто Леон, — произнёс Курчевский, которому не нравилось, как президент гнёт его фамилию языком.

— Леон, — доверительным тоном обратился к нему президент. — Прошу вас передать мистеру Сержиевски мои поздравления с рекордом.

— Обязательно, господин президент, — кивнул Леонид.

— Угощайтесь, Леон, — указал президент на блины со сметаной и икрой. — Наши повара очень старались, чтобы попытаться напомнить вам о потерянном доме. Не могу представить себя на вашем месте, но я вам искренне сочувствую. Возможно, когда-нибудь, большевики падут и вы сможете вернуться в ту Россию, которую вынуждены были оставить…

— Возможно, — произнёс Леонид, изобразив, будто он растроган.

А он чётко понимал, что дома, наконец-то, началась нормальная жизнь. Армия сильна, многовековые вурдалаки согнаны с народной шеи, а в ту Россию, где ему пришлось идти по головам, чтобы добиться хоть чего-то, он возвращаться не хотел. Даже с деньгами и влиянием.

Но сейчас он понял, что очень скучает по дому. И притворная грусть перешла в настоящую.

В Советской России он пожил относительно недолго, но все изменения, которые он видел, были положительными, даже несмотря на адские трудности, вставшие перед страной.

«Мне надо было отказаться…» — подумал он с искренней печалью. — «Что толку ото всей этой пыли в глаза, ото всей этой напускной роскоши? Дома творится что-то великое, первое в истории… А я тут…»

— Не печальтесь, — заметил, как изменилось лицо Курчевского президент Вильсон. — Всё наладится.

— Когда-нибудь… — тихо произнёс Леонид.

Они посидели в молчании примерно минуту, после чего Курчевский принял у дворецкого полную рюмку и взял с подноса блин с икрой и сметаной.

— За знакомство! — сказал он на русском и чокнулся рюмкой с рюмкой президента.

Сразу же закусив ледяную водку блином, Леонид довольно улыбнулся.

— Думаю, пора переходить к делам, — произнёс он.

— Картер, будь добр, оставь нас, — попросил Вильсон дворецкого.

Негр с достоинством кивнул и вышел из Овального кабинета.

— Итак, — Вудро Вильсон потёр руки. — Есть группа единомышленников в Демократической партии. Она преследует одну простую и понятную цель — повышение обороноспособности нашей страны. И они видят, что вы, несмотря на то, что родились не на нашей свободной земле, проявляете черты истинного американца. Они думают, что ваши изобретения помогут усилить мощь Америки — вы ведь не собираетесь ограничиваться одной удачной моделью?

— Конечно же, нет! — заверил его Леонид и изобразил неуверенную улыбку. — У меня грандиозные планы на авиацию!

Кто-то, на его месте, не стал бы лезть в рискованную отрасль, где надо идти на ощупь. Кто-то ограничился бы лапшой быстрого приготовления, уже надёжно завоевавшей весь низший ценовой сегмент еды — но у него есть задание от Родины. И он будет исполнять его до тех пор, пока есть кровь в жилах.

Лапша — это всего лишь деньги.

— И это замечательно, Леон, — улыбнулся Вильсон. — Если вам потребуются инвестиции…

Нужды в деньгах у него не было. Другие бизнесы многократно перекрывали все авиационные потребности. А если что-то вдруг, то Марфа Кирилловна и Пахом Александрович субсидируют. Только вот это не предложение.

— Конечно, — без раздумий согласился он.

— Великолепно, — снова улыбнулся президент. — Ждите звонка в ближайшие дни. Приглашаю вас в свой охотничий домик на следующие выходные. Там будут все нужные люди.