Наши уже не придут 3 (СИ) - Ибрагим Нариман Ерболулы "RedDetonator" - Страница 33

Примчался санитар, на шлеме которого был намалёван краской красный крест.

— Кто зачищал это здание⁈ — недовольно выкрикнул Лев.

Он заходил сюда, чтобы по-быстрому справить малую нужду. И это у него получилось, но только прямо в штаны.

«Зато быстрее, чем я планировал», — усмехнулся своей мысли Троцкий. — «И где теперь взять сухое бельё и чистые штаны?»

— Я не знаю, товарищ… — ответил фельдшер, мужчина лет двадцати пяти.

— Перевяжи мне ногу, — велел ему Троцкий, а затем посмотрел на труп вражеского штурмовика. — Эта фрайкоровская сука чуть не убила меня!

Здесь не должно было быть никого. Штурмовые группы противника, которые поставили себе целью занять этот комплекс некогда жилых зданий, были уничтожены ещё час назад. Это уже тыл!

Возможно, этот штурмовик выжил и решил спрятаться тут…

— А теперь найди мне здесь хоть какое-то бельё и штаны, — попросил Лев фельдшера. — Стой! Возьми автомат и патроны у того поганца!

Фельдшер козырнул и забрал оружие штурмовика. Он умело перезарядил автомат и, без стеснения или брезгливости, снял с трупа поясной ремень и подпоясался им.

Одежду он искал всего несколько минут. Дом совсем недавно был жилым, некоторые жители не успели забрать свои вещи, поэтому Лев обзавёлся чистыми трусами и штанами. Трусы он надел сам, а вот со штанами ему потребовалась помощь фельдшера.

— Как тебя зовут? — спросил Лев.

— Обер-вахмистр Эрнст Майзель, — представился фельдшер.

— Лев Троцкий, — представился Лев, поправив очки. — Эрнст, помоги мне выйти из дома.

Они выбрались из здания.

— Где все? — огляделся Троцкий.

— Ваш батальон ушёл вперёд — штурмовики начали контратаку, — ответил Майзель.

— А ты тогда здесь откуда? — удивился Лев.

— Хотел отлить в спокойной обстановке, товарищ, — ответил Эрнст. — Не получилось…

— Ладно, понятно, — вздохнул Троцкий. — Помоги мне добраться до госпиталя. Но сначала отлей где-нибудь в сторонке.

Сейчас они штурмуют Франкфурт-на-Майне, важнейший город Германии. Берлин Троцкого не интересовал, потому что в Берлине точно не произойдёт того, что произошло в Рурской области, которая к северо-западу отсюда.

Эрнст отошёл метров на двадцать и справил нужду. Судя по длительности процесса, по нужде он хотел очень сильно.

— Можем идти, — сказал он, вернувшись.

— Идём, — кивнул Лев.

В Рурской области готовится рабочее восстание. Если не там, то где?

Рабочее движение в Руре очень сильно, поэтому там подпольно формируется Красная Гвардия, которая быстро расправится с местной полицией, а затем поможет Народной Армии покончить с остатками Рейхсвера, держащими оборону на границе с Руром. Вражеское командование тоже всё прекрасно понимает, поэтому и стягивает туда все свои силы.

— Ты до этого воевал? — спросил Лев.

— Воевал… — ответил Эрнст.

— Какой фронт? — поинтересовался Лев.

— Западный, — вздохнул Эрнст. — Сначала во Фландрии, а затем во Франции. А при Сомме меня подстрелили. При штабе артиллерийского полка состоял…

— А потом? — спросил Троцкий.

— А потом наш артиллерийский полк отправили на Восточный фронт, где всё как-то резко стало очень плохо, — пожал плечами унтер-офицер. — Участвовал в «Фаустшлаге».

— «Фаустшлаг»? — не понял его Лев.

— Операция, которая должна была всё изменить, — объяснил Майзель. — Не изменила. Там меня снова ранили, после чего я оказался под Вологдой. А дальше ты, товарищ Троцкий, уже знаешь, наверное.

— Знаю, — кивнул Лев.

— Мы почти пришли, — сказал Эрнст.

— Но если ты служил в артиллерии, то как стал фельдшером? — нахмурился Троцкий.

— В артиллерию не попасть — её у нас маловато, — пожал плечами Майзель. — Да и я уже привык в фельдшерах.

— Понимаю, — произнёс Лев.

Они добрались до госпиталя, где его приняли.

— Напиши, в каком подразделении служишь — я тебя не забуду, — попросил Троцкий.

Майзель вытащил небольшой блокнот, написал в нём требуемую информацию и оторвал лист.

Троцкого сразу же повели на операцию. Возможно, ранение не серьёзное, но рисковать никому не хотелось.

Бои за Франкфурт на пике накала. Очень близко грохочет артиллерия, беспощадная к историческим зданиям и мирным жителям, а где-то вдалеке слышатся перестрелки. Лев лежал на кушетке и терпел, пока медсестра разматывает повязку на его ноге.

Они вложили всё в это наступление. Резервов нет, и лишь от их решительности зависит успех всей кампании.

Дивизии Народной Армии Германии измочалены и измотаны в боях, но их боевой дух высок, как никогда — Веймарское правительство в панике и прячется в Берлине. Рейхсвер практически разгромлен, тут и там вспыхивают локальные рабочие восстания — Германия жаждет свободы и идёт к ней…

Добровольцы присоединяются к Народной Армии, но это уже совсем не те солдаты, с которыми начинал Троцкий. Боевой опыт не у каждого, ведь гораздо выгоднее, в денежном смысле, вступить во фрайкор, поэтому основная масса ветеранов уже там.

Но фрайкоры до сих пор не могут организоваться, так как, в отсутствии авторитетной власти над ними, каждый командир считает себя вольным самому решать, какие приказы выполнять и куда идти. А Веймарская республика, после всех успехов Троцкого и его армии, это что угодно, но не авторитетная власть.

Пока большая часть фрайкоров «стойко обороняет» Берлин, Лейпциг, Дрезден, Ганновер и Бремен, судьба Германии решается во Франкфурте.

Рейхсвер и самые адекватные отряды фрайкора дерутся за этот город с лихим отчаянием, но их слишком мало. Город уже взят более чем наполовину, что уже надломило хребет воле обороняющихся. Исход этого штурма однозначен.

Только вот Лев боялся возвращаться к одной мысли. Личный состав Народной Армии неуклонно сокращается в кровопролитных боях, и до штурма оставалось чуть меньше половины от той штатной численности, с которой они заходили в Германию. А ведь штурм Франкфурта обойдётся очень дорого…

«Что делать, когда они закончатся?» — спросил себя Лев.

*16 января 1921 года*

— Добрый вечер, господин президент — изобразил Леонид поклон.

— Это выдаёт в вас иностранца, мистер Карчевскои, — улыбнулся Вудро Вильсон. — У нас не кланяются даже президентам.

«У нас тоже, мерзкий ты старикашка», — подумал Курчевский, продолжая доброжелательно улыбаться.

Ему нужно было изображать старорежимного дельца, который строго чтит чины и очень хорошо знает, кому нужно целовать зад, а на кого нужно гадить сверху.

— Проходите, — пригласил его Вильсон в Овальный кабинет.

Сюда пускают далеко не каждого. Леонид и сам удивлён тому, что его позвал на встречу аж президент США. Казалось бы, где Курчевский и где Вильсон — нет видимых причин, почему эта встреча вообще состоялась.

Они прошли в кабинет, где президент занял кресло у разожжённого камина и указал Леониду на соседнее кресло.

— Виски? Бурбон? — поинтересовался президент.

— А у вас есть водка? — слегка схулиганил Курчевский.

— Я это предвидел, — улыбнулся Вильсон. — Картер!

Вошёл чернокожий в форме дворецкого и закатил в кабинет тележку. На ней стояло блюдо, закрытое полированным баранчиком.

— Блины со сметаной и чёрной икрой! — объявил чернокожий и снял баранчика. — Водка «Столичная», охлаждённая во льду!

Курчевский изобразил, будто бы удивлён, что вызвало довольную улыбку Вильсона.

Вудро Вильсон уже сошёл с дистанции — на выборах победил Уоррен Гардинг, который вступит в должность 4 марта. Номинально Вильсон ещё президент, но ничего серьёзного он предпринимать уже не имеет права — таковы традиции.

— А ничего, что я буду пить водку перед вами? — спросил Леонид.

— Я разрешаю вам, — улыбнулся Вильсон. — Если вас это успокоит, то я тоже выпью. Картер.

Негр разлил ледяную водку по рюмкам, которые поочерёдно вручил собеседникам.

Леонид приподнял рюмку, удостоился такого же жеста от президента, после чего залпом выпил и занюхал рукав пиджака.