Водоворот чужих желаний - Михалкова Елена Ивановна - Страница 72

– Тракторист загадал желание, и оно сбылось, – медленно проговорила Маша, глядя на русалку и представляя себе высокого плечистого парня с загорелым лицом. – И он поверил в то, что в его жизни случилось чудо. А потом понял, что никакого чуда не будет, и все чудеса, которые происходят, происходят сами по себе, а не потому, что мы их загадали. Поэтому мы и не считаем их чудесами.

– И что тогда? – спросил Илюшин, незаметно проникаясь ее настроем.

– И тогда он умер. Не смог больше жить. Он, наверное, был очень талантливым, этот тракторист, только сам об этом не знал. Жил не своей жизнью.

– Сразу видно сценариста, – одобрительно сообщил Сергей, и убежденность Маши в своей правоте тут же рассеялась. – Хорошая история. Только, боюсь, недостоверная. На самом деле все просто: не было у Николая Хохлова никаких мечтаний – это ты, Машка, свои мысли ему приписываешь. Жена его достала, работа опостылела, да и пил он, наверное, по-черному. Решил пошутить перед смертью, подурачить приятеля, а потом взял да утопился. Самоубийство на почве бытовых неурядиц.

– Наверное, – согласилась Маша, вздохнув. – Я это выдумала, конечно. А в действительности все было совсем не так.

Все замолчали, глядя на деревянную фигурку и представляя себе человека, который вырезал ее и покончил с собой.

– Мама, что вы с ней сделаете? – нарушил тишину тонкий голос.

– Костя! – Маша вздрогнула и обернулась. – А ты что здесь делаешь? Ну-ка марш в кровать!

– Мам, я еще не хочу спать! Я хочу вас послушать! Скажи, что вы с ней сделаете?

– Отдадим хозяйке, – вмешался Макар.

Маша отрицательно покачала головой.

– Катя не возьмет, она сама мне сказала. Говорит, следователю ей возвращать русалку стыдно, потому что придется признаться, что она его обманула. А ей самой желанница и подавно не нужна.

– Наследникам Вотчина вернуть? – неуверенно предложил Бабкин.

– Вот его наследница сидит, – показала Маша на собачонку, гревшуюся на коленях у спрятавшегося за дверью Кости. – Насколько мы знаем, других наследников у него нет. Макар, может, ты…

– Мне она не нужна, лишнее барахло я дома не собираю, – отказался Илюшин.

– Ладно, пусть пока у нас остается. А там что-нибудь придумаем.

Когда Макар уже стоял в коридоре, собираясь уходить, Маша вспомнила:

– Постой, а та женщина, которая осталась в живых… Белова… что с ней?

– Ее завтра выписывают.

– Ты у нее был? Рассказал о том, что узнал?

– Был и рассказал, разумеется.

– И как она отреагировала? – спросил Сергей.

Илюшин задумался на секунду.

– Сказала, что теперь будет жить спокойно, – ответил он. – И поблагодарила за яблоки.

Он усмехнулся чему-то, понятному только ему, и открыл дверь, следя, чтобы не выскочили собаки.

Часом раньше Зинаида Яковлевна делилась с соседкой по палате подробностями утреннего визита Макара:

– А под конец я не выдержала и говорю ему: ну что, говорю, отпустило тебя? Перестал виноватых искать? Нету больше виноватых, нету! Жизнь все по своим местам расставила за тебя.

– А он что?

– А он – спасибо, говорит. И за яблоко, говорит, тоже. Схрумкал и пошел.

Эпилог

Шесть месяцев спустя

Май обрушился на город так внезапно, что никто толком и не успел подготовиться к весне. „Пятнадцать градусов в тени“, – сообщал прогноз, а на солнце было все двадцать. Шапочки постриженных кленов зазеленели за одну ночь, а тополя блестели глянцевыми вымытыми листиками, и умопомрачительно пахли тополиные почки.

Маша глубоко вдохнула лесной воздух, запрокинув голову, и засмеялась от радости. Весна! Какое счастье! Весна…

– Машка, ты подстилку не забыла? – озабоченно спросил муж, подходя. – Земля еще холодная, мы попы отморозим.

– Не забыла. Ты видел цветы? Там, на полянке?

– Я видел мясо в багажнике. И Макара, который ушел куда-то с пакетом, в котором помидоры и огурцы. А поскольку мне не хочется оставаться без гарнира, я предлагаю найти Илюшина и отобрать у него пакет.

Бабкин помахал Косте, бродившему среди деревьев, и направился к машине.

На пикник этой весной они выехали первый раз, и все словно опьянели от запахов земли, леса, проснувшихся деревьев и трав. Сергей гонялся за Макаром, который сбежал с помидорами и хохотал на весь лес, удирая от приятеля. Маша, присев на корточки, с восхищением рассматривала тонкий стебелек, увенчанный белой чашечкой цветка, по лепесткам которого бежали голубоватые прожилки. Костя искал дупло, в котором, как он считал, должны обитать белки.

– Костя, русалка у тебя? – позвала Маша.

– У меня, мам. Не бойся, я не потеряю!

Фигурка всю зиму пролежала в ящике под документами, и вспомнили о ней только в начале мая, когда Макар познакомился со скульптором, собиравшим изображения нечистой силы. Скульптор жил в сорока километрах от Москвы в большом частном доме и не раз приглашал к себе всю компанию в гости. Очередную поездку было решено совместить с „лесными“ шашлыками, а заодно отдать русалку человеку, которому она будет интересна.

Макар с Сергеем вернулись, запыхавшиеся, и сообщили, что река куда ближе, чем они определили по карте.

– Пойдем туда, – предложил Бабкин. – Тут идти недалеко, минут десять.

Стоя на берегу извивающейся черной речушки, Костя лениво бросал в нее травинки, а Маша грелась на солнышке, пока Макар и Сергей разводили костер и готовили шампуры.

– Костя, не свались! – предупредила Маша сына, стоявшего на невысоком обрыве – с этой стороны берег был крутой, а с другой – пологий. – Жалко, на тот берег не перебраться.

– Здесь интереснее. Здесь омуты!

– Вот я и говорю – не свались. И вообще, отойди от края.

Вместо того чтобы отойти, Костя выпросил разрешения спуститься к воде, и Маше пришлось помогать ему слезть по осыпающемуся склону.

– Ноги не промочи. – Она стояла в трех метрах над ним, глядя, как мальчик проверяет палкой глубину. Вода в этом месте была черная, мутная, и Костина палка уходила возле берега почти до конца.

– Глубоко! – восхищенно сказал Костя. – Эх, здесь такая рыба клюет, наверное!

Рассеянно наблюдая за сыном, Маша думала о своем, и мысли ее скакали с одного на другое: „Нужно отправить тетушке Даше витамины для Тоньки и Бублика. До конца праздников я должна написать пять сценариев, а у меня не придуман ни один сюжет… Ботинки Косте малы, придется покупать новые. Ужасно не люблю мерить с ним ботинки… Капитошин звал отметить его день рождения в кафе, нужно придумать подходящий подарок. Бедная Катя так и мучается, боится позволить себе быть счастливой, придумывает все новые препятствия… В чем-то я ее понимаю. Для таких, как она, долг всегда значит больше, чем все остальное. Надо поговорить с девочкой – кажется, ей важно мое мнение. Хорошо, если они с Андреем…“

Не додумав очевидную мысль, она зажмурилась на солнце, ощущая тепло на своем лице, и ее охватило умиротворение. „Ей просто нужно время. У них все наладится. Господи, как же хорошо весной!“

На пятнадцатом этаже высотного дома, стоявшего на юге Москвы, женщина закончила мыть окна, но оставила створку распахнутой и подставила лицо солнцу, жмурясь от удовольствия.

– Хорошо-то как, Верка! – выдохнула она. – Весна пришла, наконец-то!

Невысокая рыжая женщина лет тридцати восьми с веснушками, рассыпанными по улыбчивому круглому лицу, отложила в сторону тряпку и встала рядом с подругой.

– Меня сейчас сдует, – поежилась она. – Люб, закрой окно!

Подруга обернулась к ней. Она была красива зрелой женской красотой – зеленоглазая, с высокими скулами, пухлыми красными губами, которым не требовалась помада, ровными широкими бровями.

– С тех пор как вы меня на картошке простудили, я любых сквозняков боюсь, – виновато напомнила рыжая. – А у тебя все окна нараспашку.

Та, которую она называла Любой, прикрыла створку и села на стул, задумчиво крутя на пальце темную прядь вьющихся волос.

– Знаешь, я только недавно вспоминала про ту поездку, – задумчиво сказала она. – Помнишь, когда мы с Володькой начали встречаться?