Операция "Берег" (СИ) - Валин Юрий Павлович - Страница 37

— Видел что?

— Нет. Чую. Потом поем. Если не раздумаю.

Олег покачал головой, убрал съестное. Решил глянуть в оптику, но снизу тревожно поскреблись:

— Я ж говорил. Идут! Фрицы. Рыл пять. Уходить будем?

— Нельзя, я же на связи.

— Тогда сожгут нас к свиням собачьим. Обнаружат, бахнут с высотки и всё. Передай, что принимаем героический бой, что ли.

— Может, еще и обойдется…

На вызов батальон ответил с неожиданной готовностью. Олег кратко доложил, что подходит немецкая разведка. Немедля ответили: себя не обозначать до последнего, помогут артогнем.

Нет, помогли-то помогли, того не отнять. Но поначалу казалось, что первым же снарядом в «37»-й попало — очень близко грохнуло, по броне осколки так и врезали. Следующий залп лег ближе к склонам, еще дали и еще — не очень боеприпасы экономили. Между разрывами было слышно, как в голос матерится Митрич.

— Сюда лезь, — позвал Олег. — Броня всё же…

Дед ответил в том смысле, что броня, земля — уже все едино, душу вытрясло.

Ну, рядовой Иванов слегка преувеличивал — артналет сдвинулся выше по склону и закончился, а танкодесантники-наблюдатели остались целы, хотя и слегка оглушены. Немецкую разведку как ветром сдуло — наверное, думают, что их дальние артиллерийские наблюдатели засекли, вот и дали прикурить.

Ожила рация, поинтересовалась обстановкой. Ругать пушкарей лейтенант Терсков не стал, доложил, что «пока живы». Велено было продолжать наблюдать, ждать свою разведку. Насчет последнего Олег не очень понял — как-то странно звучало, отдельных иносказаний не понять. Ну, при работе открытым текстом так бывает.

Дед под днищем машины доедал тушенку и ругал артиллерию — опять же несознательность, но простительная.

Стало уже совсем стыло, ежась и запахивая слишком просторную немецкую куртку-маскировку, Олег рассматривал в слабом свете прикрытой лампочки трофейный автомат. Не обычный «шмайсер», а из новых[9] — длинный, с деревянным прикладом, с усиленным патроном, изогнутым магазином. Серьезное такое оружие, приноровиться бы к такому, потренироваться, и в танке на всякий случай возить.

— Эй, бронетанковые, — позвал снизу Митрич. — Опять прется кто-то. На сей раз с тылов, вдоль дороги. Это точно наши или немцы вкруговую блудят?

— Наверное, фрицы. Рановато для наших, — встревожился Олег.

Нет, оказались свои. Окликнули заранее, были осторожны, на пулю не лезли. Четверо разведчиков в белых балахонах, все вооруженные до зубов. Явно не из бригады. В разговоре оказалось, что это рота ШИСБр, перекинули на усиление. Старшим у них был лейтенант. Решительно заявил — «завтра высоты возьмем». Связались по рации, и пошло дело…

…— Мы, товарищ лейтенант, как та муха на вершине навозной кучи — на нас первых наступят, — вздохнул Митрич, грея руки об алюминиевый стаканчик. — Очень вызывающе торчим.

— Зато ценят, — сказал Олег, прихлебывая горячий чай с каплей добавленного «бренди-шнапса».

Термос передали из штаба бригады, видимо, прозрачно намекая на будущие награды и поощрения. На данный момент недвижимый «37»-й считался важным «эн-пэ», пусть уже и не единственным. Разведчики штурмовых саперов перебрались в разведанные танкодесантниками траншеи у подножья холма, туда подтягивались и еще группы — небольшие, изрядно нагруженные всякими саперными грузами. Подходили осторожно, без напора, но немцы какую-то возню уловили — пускали ракеты и клали мины на поле, но видимо, наугад.

— Хитрая тактика, себе на уме эти саперы, — признал Митрич. — Но все равно не пойму, как они немецкие танки подбивать будут. Все же мину прямиком под этакий «тигр» трудновато подсунуть. Дымовых шашек много, даже нам оставили, но ведь дымом особо не победишь. Вот что тут саперам сделать-то можно?

— Да хрен его знает, командование такие детали до нас не доводит.

— Вот и я о том. Сами должны думать. Пойду-ка я, окопчик наковыряю. Тут позади нашего доходяги есть выемка. Углублю. Не возражаешь?

— Да чего ж… не помешает.

Шло время, тикали танковые часы, согревался энергичной, хотя и скованной теснотой отделения, разминкой-гимнастикой лейтенант Терсков, слушал рацию, догадывался, что атака планируется серьезная. Слегка обидно было, что передовой НП держат в неведении, но это уж как водится.

В люк сунулся дед, сердито сверкнул зубами:

— Не слышишь, что ли⁈ Тетеря глухая.

— Что там?

— Моторы. С холма, кажись.

Олег перебрался к приборам наблюдения, глянул в прицел — чуть не ахнул — немецкая броня стояла прямо в рисках прицела. Нет, сдвинулась, ушла левее — силуэт самоходки, низкой и довольно уродливой. И вторая за ней.… Так, там левее они, наверное, и прячутся. Косоприцельный отсекающий огонь, если по учебнику. Самоходки поддерживают, а «тигр» основное поражение наносит, он, сука, почти неуязвимый и сектор обстрела имеет широкий. Вот и он — гад, видна только верхняя часть покатой башни с командирским люком[10]. Видимо, немцы ожидают нашу атаку в самом скором будущем, выдвинулись на позицию.

Доложил о бронетехнике. Из батальона щепетильно уточняли «что — как», явно были недовольны тем, что лейтенант не может за вершину заглянуть и конкретно позиции самоходок указать. Ну, чем богаты….

Во всех этих волнениях и наблюдениях Олег даже как-то согрелся. Собственно, немцы тоже уже не мерзли. Справа довольно активно работали пулеметы, не делал особых пауз фрицевский миномет, наша артиллерия тоже вела беспокоящий огонь, укладывая снаряды за холм. Чувствовалось, что после рассвета начнут всерьез.

Но начали внезапно, едва только небо подернулось серым.

Взлетели в тумане сигнальные ракеты — красные, ближе к нашему тылу, взмыли разом в четырех-пяти местах, вроде бы прямо просто с пустого поля. Ударил артдивизион, сейчас уже густо и упорно нащупывая цели. Одновременно — прямо в лоб по склону ближний холм атаковали штурмовые саперы — было их не густо, шли тремя группами, практически незаметные в белом на белом…

Сделать что-то полезное лейтенант Терсков уже не мог — у саперов имелась своя связь, где-то рядом сидел артиллерийский корректировщик с рацией. Олег мог только наблюдать, да и то не особо зорко — горели десятки дымовых шашек, смешивающийся с туманом дым застилал склоны холмов.

Саперные группы залегли ближе к вершине, доставать их там могли только минометы, а их у немцев было не так густо. Дымов стало еще гуще, с исходной двинулись наши танки и самоходки с десантом. Немцы открыли огонь, но дымовая завеса им здорово мешала…

Артдивизион крыл безостановочно. Поднялся столб дыма за холмом — что-то накрыли прямым попаданием. Хотелось думать, что самоходку, но уверенности не было.

Пронзали туман и дым редкие росчерки трассирующе-подкалиберных. Немцы слабины не давали — ответно били по атакующим, уже горела наша «тридцатьчетверка».

Олег изнывал — «тигр» он видел, вернее, верхнюю треть крупной машины. Вот опять повела длинным стволом, ахнула вспышкой пламени из дульного тормоза.

Да что ж его не накроют-то⁈

— Ну? — довольно спокойно поинтересовался дед снизу. — Палить по танку будем?

— Да не пробью я его так! Не возьмет в башню. Слушай, Митрич, иди ты… Нехрен под руку… твою!

— Молчу. Зарядить?

— Да зарядил я уже. Иди в свой окоп, не мусоль мне мозги, чтоб…

— О, виден серьезный бронетанковый настрой. Ежели что — окоп за кормой, чуток левее.

Сгинул болтливый дед. А в оптике торчал-дразнил броневой немец, риски прицела не доведены, рано наводить, толку не будет. Двинься, двинься гад…

Развалился на части бой. На ближнем холме пехота немцев пыталась контратаковать наших саперов, хотя тех залегло не густо, так и фрицев лезло не особо много. От души лупила наша артиллерия, уже подавила немецкие минометы, в остальном давала больше грохота, чем толку. А «тигр» вел бой с самоходками и танками на поле. Дымы и туман мешали точному прицеливанию, результатов особых не имелось, немецкие самоходки из своей засады тоже не подавали признаков жизни.