Красная дорама (СИ) - Кащеев Денис - Страница 31

Но в любом случае никакие дополнительные деньги в моем положении лишними бы не стали.

— В концерне мне платят как курьеру, — проговорил я с вежливой улыбкой. — Но согласитесь, тупо возить по городу бумажки и преподавать английский — задачи немного разной сложности!

Несколько долгих секунд товарищ Джу напряженно размышляла, все сильнее хмурясь — и я уже было решил, что просчитался и таки зарвался, но вдруг лицо моей собеседницы — довольно красивое, кстати, когда не пылало злобой — разгладилось.

— Вы правы, — кивнула она. — Каждый труд должен быть оценен по справедливости. — Заплачу вам столько же, сколько просил тот репетитор, за все про все это выйдет… — женщина что-то наскоро прикинула в уме. — Выйдет двести юаней.

— Юаней? — не без удивления переспросил я, сумев на этот раз сдержать иное восклицание: «Сколько-сколько?»

Две с половиной тысячи рублей — это если ориентироваться на российские биржевые котировки — за десять дней работы? В «прошлой жизни» моя минимальная часовая ставка была раз в десять выше — и это для постоянных клиентов, при крупном заказе… Нет, понятно, что здесь совсем другой масштаб цен — да и мой личный авторитет оставляет желать лучшего — но смешно же!

Ну и кстати, сколько это будет в вонах?

И действительно, почему речь вообще зашла о юанях? Или тут это сейчас как доллары у нас в России в 90-е?

— Репетиторы обычно берут в юанях, — пожала тем временем плечами моя собеседница, начальник и без пяти минут клиент. — Но если вам так удобнее, могу наскрести в вонах. По обиходному курсу получится где-то… Где-то 220 тысяч вон.

Ого! Ни фига себе! Вот только что такой обиходный курс? Черный? Серый?

— Но я бы все же посоветовала вам выбрать юани, — не совсем верно истолковала мою очередную заминку Джу Мун Хи. — И не только потому, что мне самой так удобнее. Вам же лучше будет. Те же таксисты — не все и не всегда возьмут воны, да и в некоторых магазинах вас за них не обслужат…

Хм, да тут все как у нас когда-то: народ и партия едины, различны только магазины…

— А если в следующий четверг Хи Рен успешно сдаст экзамен в Первую школу, сверх к тем двумстам юаням получите еще столько же, — все еще не заручившись моим согласием, повысила между тем ставки женщина. — Ну и о сегодняшнем вашем опоздании мы благополучно забудем, — невзначай напомнила она, что кроме пряника у нее в запасе сыщется и кнут.

— Договорились, — поспешил кивнуть я, не рискнув более испытывать терпение собеседницы.

— Тогда сейчас же и начинайте готовить первый урок — проведете его после обеда! — деловито заявила Джу Мун Хи. — Учебники и программу экзамена возьмите у Хи Рен. Ну и можете пока пользоваться ее компьютером. А я позвоню товарищу Ли, чтобы прислал кого-нибудь за документами, что вы привезли — когда их просмотрю и завизирую. Ну и насчет вас с ним сразу договорюсь. Все ясно, товарищ Чон?

— Все ясно, товарищ Джу! — бодро отрапортовал я.

— Тогда — последнее. В Пэктусан об этих наших с вами договоренностях распространяться не стоит. Будут задавать вопросы — всех не в меру любопытных отсылайте непосредственно ко мне, я разберусь.

— Да, разумеется, так я и собирался поступить, — ответил я, сумев избежать саркастической ухмылки.

— Рада это слышать. Ну что ж, тогда — за работу… Чон- сонсэнним, — а вот моя собеседница выразительной усмешки не сдержала — и не говоря более ни слова, вышла из комнаты.

[1] Насколько хорошо? Как вы оцениваете свой уровень? (англ.)

[2] Думаю, он достаточен, чтобы посоветовать вам немного поработать над вашим произношением (англ.)

19. Учиться, учиться и учиться…

Уступив мне место за рабочим столом, Хи Рен забралась с ногами на коротенький диванчик у стены и принялась сосредоточенно листать какой-то учебник — точно не английского, кажется, корейской литературы. Но, нарочно или нет, устроилась девочка так, что при желании легко смогла бы видеть происходящее у меня на экране. Что ж, значит, вопрос с интернетом пока явно откладывался…

Ну и ничего страшного: впереди у меня целых полторы недели репетиторства, так что шанс хорошенько пошарить по компу мне еще наверняка представится. А пока стоило заняться тем, для чего меня, собственно, и наняли.

Первым делом я изучил программу экзамена для перевода в Первую школу. Затем извлек из архива — из папки, так и подписанной: «Мучения Нам Хи Рен» — все ранее выполненные девочкой тесты. На круг их там оказалось десятка четыре — по доброй дюжине учебных тем. Внимательно просмотрел найденное — и обнаружил одну странность: эти задания будто бы два разных человека выполняли. В более сложных моментах, вроде построения условных предложений или употребления present perfect, ошибок почему-то встречалось куда меньше, чем в элементарных, типа форм глагола «tobe» настоящего времени или порядка слов при прямом вопросе. Ни там, ни там, впрочем, к целевым 80 процентам результат даже не приближался.

На всякий случай я даже уточнил у школьницы, все ли тесты из папки — плод ее собственных «мучений», и получил пылкие заверения, что так и есть.

От этого и приготовился «плясать». Как такового, педагогического опыта у меня не имелось, но хорошей заменой ему должны был послужить общее понимание, как именно усваивается людьми та или иная информация, первое впечатление о Хи Рен и прокачанный навык составления проектных стратегий. Как ни крути, набросать план форсированной подготовки тринадцатилетнего подростка к экзамену несколько проще, чем разработать схему вывода активов предприятия из зоны риска или написать детальную концепцию недружественного поглощения «вкусного» холдинга. Ну а принципы, по большому счету, и там и там одни и те же применимы…

Другое дело, что дальше уже все будет зависеть не только от меня, а и от способностей Хи Рен, но девочка определенно не была непроходимой тупицей. Да и мотивации, судя по всему, ей было не занимать. Значит, при верном подходе — справится, даже и несмотря на достаточно жесткие сроки. Ну а сам оный подход отчасти придется нащупывать на ходу — и это уже моя задача, причем, чисто техническая.

Погрузившись в проблему, в какой-то момент я по-настоящему ею увлекся и уже почти не замечал, что происходит вокруг. Пару-тройку раз, впрочем, краем сознания фиксировал присутствие в комнате Джу Мун Хи — товарищ начальник Управления заглядывала не то проведать девочку, не то проконтролировать меня. Переговаривались сестры вполголоса, и специально к их беседе я не прислушивался, но кое-какие мелочи подмечал и откладывал в «копилочку» на автомате — пригодятся и в работе с ученицей, и в общении с ее строгой онни.

Всерьез отвлекся я лишь однажды: когда из прихожей раздался робкий звонок. Пойдя открывать, дверь в нашу с Хи Рен комнату товарищ Джу по пути притворила, но неплотно — разобрать голоса снаружи мне это, по крайней мере, не помешало: оказалось, что приехал вызванный за документами Пак.

Уже уходя, старший курьер осмелился на вопрос:

— Прошу прощения, а что такое случилось с товарищем Чоном? Товарищ Ли наверняка меня о нем спросит, и…

— Товарищ Ли в курсе, — не дав ему договорить, отрезала хозяйка — таким зловещим тоном, что, боюсь, коллега меня в этот момент все равно что похоронил.

Как бы то ни было, ничего уточнять Пак уже благоразумно не стал, и через считанные секунды входная дверь за ним захлопнулась. Ну а я вернулся к работе.

* * *

Давешняя фраза «урок после обеда» оказалась не просто фигурой речи — около часа дня Хи Рен действительно позвала меня на кухню, к столу. Джу Мун Хи, правда, компанию нам составить не пожелала, так что трапезничали мы с девочкой вдвоем.

Есть в этом доме было принято не сидя на полу, а по-европейски, за высоким обеденным столом. Да и над всей кухней — столь просторной, что в ней, пожалуй, целиком поместилась бы моя пхеньянская квартира, может быть, даже с солидным куском лестничной клетки — будто бы поработал неплохой дизайнер. Здесь даже некое подобие барной стойки имелось!