Территория сердца (СИ) - Костадинова Весела - Страница 31

На несколько секунд я представила на месте Александра своего отца. Того, каким он был с мамой. Если бы я тогда потерялась и не отвечала на звонки…. Сердце оборвалось.

Проклиная себя, Болотовых, Москву и этот мир, я взяла свой телефон, накинула на плечи куртку Влада — она была длиннее моей, и вышла на балкон.

Прохладный вечерний воздух Москвы обжёг лицо и руки, словно пытаясь привести меня в чувство. Я стояла на маленьком, захламленном балкончике, окружённая звуками засыпающего города, и крепко сжимала телефон в руках. Сделала глубокий вдох, пытаясь привести мысли в порядок. Разум упрямо твердил, что я не должна в это вмешиваться, но сердце отчаянно кричало о другом.

Пальцы машинально пробежались по экрану телефона, и передо мной на экране замер номер Александра Юрьевича. Я смотрела на него, не решаясь нажать на зелёную кнопку. Почему-то мысль о том, чтобы позвонить ему, заставляла сердце колотиться в груди, словно я была поймана на месте преступления. Я знала, что должна это сделать, но страх перед его возможной реакцией держал меня в нерешительности.

«Делай, что должно, и будь, что будет», — вспомнилась старая фраза матери, которая всегда помогала мне в трудные моменты. Стиснув зубы, я наконец нажала на вызов.

Он ответил после первого же гудка.

— Он у тебя, мышонок? — голос звучал устало и… отчаянно.

— Да, — выдохнула я. — У меня. Он в полном порядке. Спит… на коврике, изображая кота, — почему-то мне было важно уточнить это.

— На коврике? — смешок Болотова прозвучал почти как всхлип.

— Ну…. У меня комната маленькая… — я чувствовала, как пылают щеки и отнюдь не от морозного воздуха.

— Мне приехать, мышонок?

Отцовские интонации вытеснили все остальные, но я все равно вздрогнула — еще одного мужчину из этой семьи мне уже не выдержать.

— Нет, не надо. Он спит. У нас был… хороший день. Завтра приедем на работу. Не вместе… — зачем-то снова уточнила я.

— Не понял. Почему не вместе? Ты его выгонишь? — я не поняла шутит он или говорит серьезно.

— Нет. Но это не правильно. Мы можем быть друзьями в жизни, но не на работе. Я не хочу…. — не хочу быть второй Еленой, едва не брякнула я, вовремя прикусив язык.

— Друзьями, мышонок? — его голос был таким тихим, что казалось, он произнёс это больше для себя, чем для меня. Я замерла, не зная, как на это ответить. Сердце пропустило удар, а потом забилось так, будто собиралось выпрыгнуть из груди.

— Ну, да… — неуверенно начала я, чувствуя, что краснею ещё сильнее. И замолчала.

Он тоже молчал, но трубку не положил.

— Не молчи, мышка, — его голос был странно тёплым и немного напряжённым, словно он ждал этого разговора. — Расскажи… Как вы провели день?

Я сглотнула, чувствуя, как слова застревают в горле. Он просил рассказать о чем-то, что стало неожиданно личным и важным для меня, но мне было трудно понять, что именно он хочет услышать. Я глубоко вздохнула, пытаясь собраться с мыслями.

— Мы были в тире… — тихо сказала я, самое безобидное из того, что мы делали. — Стреляли на спор.

— И? Кто проиграл?

— Влад.

— Ты сейчас шутишь? Он прекрасный стрелок.

— Да, но я лучше!

— Не перестаешь удивлять, мышка. Откуда такие способности?

— В тайге без оружия не выжить, — честно ответила я, вздохнув. — Я не люблю стрелять, не люблю охоту, но карабин — мой спутник с детства.

Вдох в телефоне, словно мой собеседник не ожидал такого ответа.

— Да, — согласился он, — тайга не знает пощады, ты права. Снимаю шляпу, девочка. На что спорили?

— На кофе. И мне пришлось пить кофе по цене крыла от Боинга в самом пафосном месте в моей жизни, — усмехнулась я, вспомнив, как ошарашено смотрела на счёт. Влад же тогда просто смеялся, наслаждаясь моим замешательством.

Александр тихо засмеялся.

— Похоже, он действительно хотел впечатлить тебя.

— У него получилось, — проворчала я, вдыхая морозный воздух и не чувствуя холода, — я долго изучала цены, не понимая, за чашку кофе это или за половину всего кафе. Поэтому решила, что в следующий раз дешевле будет ему проиграть.

И снова старший Болотов смеялся. А потом тихо спросил:

— Можно личный вопрос, мышонок?

Я тоже засмеялась. Легко и непринужденно — по телефону это оказалось гораздо легче.

— А вас бы остановил мой отрицательный ответ?

— Скорее всего нет, но я бы его завуалировал. Так можно?

— Давайте.

— А мне… Зара, мне бы ты проиграла? — он выдохнул и замолчал.

Земля на секунду ушла у меня из-под ног.

— Я…. Я, Александр Юрьевич, и так каждый день варю вам кофе, — тихо ответила я.

— Не правда, — ответил он. — Вчера его для тебя делал я.

Я едва устояла на ногах. Сейчас, когда я не видела его лица, а слышала только голос, этот голос вызвал воспоминания. Не те, что были наяву, а те, что я чувствовала во сне. Словно краешек этого сна снова задел меня, заставив на секунду потерять голову.

— Это значит, видимо, что даже серая мышь может одержать победу в раунде, не так ли? Пусть в остальных она и проигрывает, — господи! Что я несу???

— Это значит, Лучик, что ты учишься, — я почувствовала, что он улыбается. — Учишься биться и не проигрывать. Да, один раунд за тобой, это верно. Пресс-релиз получился прекрасным.

Вот я идиотка! Снова надумала себе бреда!

— Но помни, завтра с утра я бы хотел видеть свой кофе на столе, как обычно.

Дважды дура!

Как ни странно, я успокоилась и даже улыбнулась. Вздохнула, позволяя этому неожиданному спокойствию заполнить меня. Болотов знал, как вывести меня из равновесия, но в этом была какая-то странная игра, от которой я не могла отказаться. Он дразнил меня, подталкивал к чему-то большему, заставлял реагировать, но именно это давало мне силы. Я чувствовала себя живой, острее воспринимала каждый момент, каждое слово. И каждый раз, когда мне удавалось дать ему отпор — я чувствовала удовлетворение. То самое, которое испытала в его душе, оставив привет Елене.

— Спокойной ночи, Лучик, — повторил он мягко, и в его голосе была эта особая интонация, от которой мне становилось одновременно тревожно и приятно. — Спасибо за Влада. И… приезжайте завтра вместе, мне так будет спокойнее.

Я молчала, пытаясь осмыслить его слова. Вместе? Значит ли это, что он хочет видеть нас обоих рядом? Или он просто переживает за сына? Мысли путались, и я не знала, как реагировать. Но что-то в его голосе, в его тоне, заставило меня задуматься. Он волновался за Влада. Не за гендиректора, не за наследника, а за сына. В этом был скрыт целый мир чувств, которые он старался скрывать под маской равнодушия.

— Хорошо, — тихо ответила я, всё ещё переваривая услышанное. — Мы приедем вместе.

— Спокойной ночи, — повторил он, будто не хотел прощаться.

— Спокойной ночи, Александр Юрьевич, — ответила я, первая сбрасывая звонок.

Я вернулась в комнату и взглянула на спящего Влада. Теперь, зная, что его отец звонил, беспокоясь о нём, и что я смогла дать хоть немного спокойствия этому человеку, мне стало легче. Я села рядом с ним и поправила его плед, укутывая в тепло. Подумала и подложила под голову свою подушку.

Сама легла на диван, укутываясь одеялом. Хотела я того или нет, но я уже оказалась втянута в игру между сыном и отцом, работа тесно переплелась с личным, хоть и помимо моей воли. Ни Александр, ни Влад, ни Елена не дали мне выбора. Что ж, если нет выбора, надо искать выход.

Но пока я и сама точно не понимала, каким он будет.

14

Как ни странно в понедельник приподнятое настроение было абсолютно у всех, начиная от нас Владом, пришедших на работу раньше остальных — я все-таки сдержала обещание и разбудила его, хоть и не в пять, но в шесть, и заканчивая даже Елену. Конечно, она смерила меня презрительным взглядом, когда вошла в приемную, однако видно было, что была почти спокойна — видимо ссора с Болотовым была закончена, и они не плохо провели время. У меня же улыбка с лица не сходила, не смотря на то, что от мысли о Елене и Александре было… неприятно.