Рай-отдел (СИ) - Валин Юрий Павлович - Страница 42

— Ладно, покури тут, товарищ начоперот.

— Угу. Ты, это, поосторожнее. Она хоть и баба, но малость того… неадекватна.

Игорь кивнул.

Он пересек вымерший Крымский Вал, миновал забавные, еще совсем непохожие на знаменитую колоннаду, пропилеи центрального входа в ЦПКиО. В аллеях клубилась дымка сиреневого дурмана, порой наплывали приторные вкусы ситро и мороженого. Сквозь тоску сладостного ушедшего долетала музыка и треск дерева. Перголы она крушит, что ли?

Над фонарями закрутился фокстрот, который вовсе не фокстрот, и текстов к которому, сочиненно великое множество. Опять вспоминает Парк и тьма ту таинственную Рио-Риту…

Наверное, просто чудится музыка — и Гипсовой, и ее полуживому гостю. Кто знает, может и не случалось никогда этой сиреневой ночи?

…Обломок разбитого бруса от беседки, взрытая земля клумбы… Здесь она где-то.

Игорь осторожно обогнул угол «Базы пионеров и школьников». Над головой жизнерадостные рисованные дети запускали планеры, катили на паровозах и целились из фанерного «максима» в еще неочевидного, но близкого врага. Плакат, утверждающий что рогатка — «позорное оружие» выглядел весьма доходчиво и к месту.

…Ожидал, что она будет крупнее. Воочию, естественно, видеть никогда не приходилось, но… Впрочем, четыре с половиной метра — это четыре с половиной метра.

Сошедшая с пьедестала Гипсовая казалась одновременно и красивой и неестественной. Безупречная фигура, спортивные плечи, сильные гладкие руки… Прическа «рожками» сейчас не выглядела странной или смешной. Гипсовая замерла, держалась за крышу беседки… ссутуленная белая спина, опущенная голова… Ей больно. Нечему болеть в гипсовом организме, но все же ей больно…

Белое лицо повернулось к незваному гостю, слепые глаза взглянули. Нет, это не бельма, просто она вот такая…

— Я местный, не психуй, — чуть слышно обратился керст. — Давай, я все расскажу. О том, что будет.

Накатила волна смятения и отчаяния, и пыльный гипсовый привкус в воздухе разогнал невыносимость душистой ночи…

…Они шли по аллее сквозь свет неярких фонарей. Луна качалась на мачте парашютной вышки, норовила скатиться на крышу кинотеатра. Хозинспектор почти и не говорил вслух: достаточно было думать о тех вещах, что измучили Гипсовую. Утешать нечем и незачем. Да и не любил Игорь лгать женщинам. Хрустели камешки под большими босыми ступнями. Она поймет. Она ведь тоже местная…

…Рожденные в СССР сидели на широких ступенях, сбегающих к черной речной воде. Чуть заметно жила река, нарядная пусть и в еще недостроенной гранитной броне набережных. Вот берег напротив, оставался плосок и некрасив. Все будет: и красивая Фрунзенская, и разноцветные теплоходы. И все плавучие кабаки уберут отсюда почти своевременно…

Игорь думал-рассказывал о войне, Гипсовая сидела, подперев точеный подбородок огромными кулаками, слушала. Припорашивала камень скамьи тонкая белая пыль: то ли рисовая пудра, то ли пыль-мука давних, истертых годов.

Разговаривали керст и статуя: оба безвременные, безнадежные, но все же чуть-чуть живые. Якиманка, она сплошь такая, если хорошенько присмотреться…

Когда Игорь возвращался, сиреневое удушье ощутимо ослабло — видимо, к утру дело шло. Начоперот бродил вокруг недостроенного павильона, задумчиво пыхал самокруткой.

— Дай курнуть, а то я за разговорами все свои выкурил, — попросил Игорь.

Вано достал кисет:

— Сам заслюняливай, а то я знаю, какие у нас брезгливые некоторые.

— Тоже верно, — Игорь соорудил нелепую «козью ножку».

— Ну и как? — сдержанно поинтересовался начоперот. — Я издали глянул — сидите, беседуете. Значит, удачно?

— Да какая в такой ситуаци удачность? Сказал что мог. Но чем утешишь? Война-то никуда не денется.

— Это да. Но вообще она как? Чуть полегчало?

— Наверное, — Игорь кашлянул от едкой махры. — Она теперь знает, что во всем есть смысл. Пусть и страшный, но есть. И вообще тут дело больше в ее одиночестве. А сейчас, может, мы к ней когда зайдем, а то она и сама в Нескушный сходит. С чугунной дамой пообщается. Все же родственницы.

— Это с прыгуньей? — оживился Вано. — Вот та спортсменка мне очень симпатична. Естественная она, хоть и черная.

— Угу, там сейчас и черных пионеров вернули. С черными сазанами[14], — проворчал Игорь. — Пошли домой, товарищ начальник. Все же утомительное это дело — с нервными девушками беседовать.

— Еще бы. Вообще не понял, как ты с ней так спокойно. Резкая ведь, аж жуть.

— У меня две дочери. Хоть и мелкие, но… — Игорь вздохнул. — В общем, с девушками спокойно говорить — нужен навык. Особенности их восприятия, хм… А вообще что мы так нервничали? Она же гипсовая, а не бронзовая. Ну, сломает пару цветников, что такого? В конце концов, это ее парк, а не просто общественное пастбище, культуро-отдыхательное.

Керсты дошли до расположения и на посту были остановлены строгим вопросом: кто такая «чудовищная змея, убитая Гераклом?». Пришлось высказывать версии. Виталик принялся шевелить губами и примерять буковки к клеточкам, а личный состав ПМБД-Я спустился к себе.

— Может, ему какой-то иной кроссворд подсунуть? — бурчал Вано. — Шараду географическую, к примеру? Или что спортивное?

— Лучше театральное. Пусть навсегда зависнет.

Пожелание оказалось необдуманным. Едва Игорь соскользнул в сомнительный керстовский сон, как заголосил внутренний телефон. Удивляясь забытым признакам жизни, хозинспектор добрел до стола и взял трубку.

— Спишь, что ли? — склочно поинтересовался чоповский повелитель кроссвордов. — Тут тебя курьер ждал, ждал, пришлось мне за получение расписаться. Что, между прочим, не входит в мои должностные обязанности.

— Спасибо, с меня причитается, — слегка ошалело прохрипел Игорь. — А что за курьер?

— Обычный курьер. В кепочке, — остроумно пояснил Виталик. — Забирать будешь или я коробку приватизирую?

Гадая, откуда мог взяться курьер и как он вообще попал в закукленную «Межкнигу», Игорь поднялся к посту. Коробка оказалась не очень большой, но увесистой. На кривой наклейке значился только номер отправителя — то же самое отделение связи 117049. Вот значит как…

— Чего там прислали? — перед дверью склада уже топтался любознательный начоперот.

Коробку вскрыли, и начальник ПМБД-Я воскликнул: «ни хрена себе! Вот это дело!».

Действительно, получение автомата в комплекте с шестью старомодными рыже-оранжевыми магазинами и двумя цинками патронов, оказалось сюрпризом.

— Видать, будет дело, раз нас так усиливают, — отметил начоперот, щелкая затвором АКС-74. — Недурная машинка. Не особо новая, но в очень приличном состоянии. Сейчас впишу в книгу, выдам, как положено. Ну-ка, где тут номер? Не сбит ли?

— Номер я, наверное, знаю, — признался Игорь. — Да и вот тот «рожок» с царапиной вполне помню.

№ 25782 — привет из далекого прошлого, из той поры, когда юный рядовой СА Игорек Любимов гонял на «зилах», «газах», да и на своих двоих, по просторным казахским степям.

Нет у керстов никакого прошлого и настоящего. И начальство, которое не начальство, считает нужным об этом напомнить. Впрочем, в любом случае АКС — это вещь.

Глава 12

Прошлое будущее