Слово и дело (СИ) - Черемис Игорь - Страница 19

— Другое поколение, у них иные приоритеты, — философски ответил я. — Ничего, со временем поймут пользу собственного подворья, на котором и живность можно держать, и картошку посадить…

Например, в девяностые, если вся моя борьба с инакомыслием ничем не закончится.

— Это да… А вы ко мне по делу али просто так, беленькую распить? — он с прищуром глянул на меня.

Я подумал, что нетерпение ему не идет, но раз был прямой вопрос, надо было давать и прямой ответ.

— И так, и так, Григорий Степанович, — я налил следующую порцию и поднял свою рюмку.

Сухонин поддержал. Мы выпили — и, конечно, закусили.

— Что вы думаете про Маргариту Павловну? — задал я самый невинный вопрос из своего списка.

— Про Ритку-то? — он заметно удивился. — Как работник — хорошая, ответственная. Неопытная ещё, но это с возрастом проходит… Вот только… Вы же знаете, что она замуж собирается?

Я кивнул.

— В курсе.

— Вот так оно… А где замуж — там и дети скоро, так что надо ей замену искать уже сейчас. Иначе что с отделом-то будет? Мы и вдвоем с Риткой не всё вывозили, последние месяцы что-то приходилось в сторону откладывать за неимением рук. А уже без Ритки вообще — того-сь… Я уж грешным делом и сам думал…

— В декрет пойти? — усмехнулся я и снова наполнил рюмки, чтобы показать, что этот вопрос был задан просто так, для смеха.

— Ага, отпустят меня, как же, — Сухонин поддержал мою иронию. — Нет, не это… рапорт думал подать, чтобы обратно в МВД, хоть участковым, тут у нас вечный недобор, так что возьмут. А шпионов пусть другие ищут… если их самих найдут.

— Нет уж, Григорий Степанович, это наш с вами крест, и нам его нести до конца, — кажется, я переборщил с библейскими аналогиями и заслужил недоуменный взгляд капитана. — Но ваше беспокойство понятно, кому-то мы должны оставить эту землю? Пока ситуация выглядит так — пополнение ожидается в мае, когда будет выпуск в Киевской школе, Трофим Павлович обещал помочь через своих знакомых, да я и сам кое-что могу. Думаю, трех-четырех человек мы там наберем.

— Ох, их же учить и учить, — сокрушенно покачал головой Сухонин.

— Не без этого, — кивнул я. — И учить в темпе, моя командировка — до августа, так что времени будет в обрез. Мне бы хотелось оставить здесь нормальный отдел, а не те ошметки, которые я встретил по прибытии. Но трех человек будет мало.

— Это да, — согласился он. — Года два назад тут десять душ было и ещё начальник. Жаль его, хороший человек был, только не понял, что дуром переть против танка не надо.

— Почему был? — удивился я. — Насколько я знаю, он вполне счастлив в Харькове, живой и здоровый.

— Так то — в Харькове, а не у нас… — Сухонин сказал это с какой-то непонятной печалью в голосе, словно Харьков представлялся ему самыми глубинами ада, из которого нормальному человеку возврата нет.

В принципе, у меня была идея относительно этого «хорошего человека». Дело в том, что Харьков находился много выше Сум в неформальном рейтинге украинских городов, и перевод на аналогичную должность начальника пятого отдела в тамошнее областное управление считался серьезным повышением. Тот человек — его фамилия была Бондарь — даже майором стал после такого перевода, чего в Сумах хватило бы для замначальника управления. Но фактически он уперся в потолок и мог просидеть на одной должности вплоть до пенсии — если не будет каких-то тектонических подвижек среди вышестоящих товарищей. Но и в этом случае он будет далеко не первым в очереди — как и в Сумах, в Харькове борьбу с диссидентами не считали чем-то важным, что отражалось и на том, кто возглавлял соответствующий отдел. Поэтому я хотел как-нибудь добраться до соседнего областного центра, переговорить с этим Бондарем, и если нам удастся найти общий язык, рекомендовать его на моё нынешнее место. Не факт, конечно, что ко мне прислушаются, но если я отправлю рекомендацию не только в Киев через Чепака, но и в Москву через Денисова, то дело может выгореть.

Правда, этому товарищу придется как-то уживаться с Чепаком, который его буквально слил, но я надеялся, что этот старый конфликт не перерастет в нечто большее, зато заставит полковника слегка опасаться своего заместителя — очень тонизирующее развлечение на старости лет. Я же получал своего человека в системе КГБ УССР, который через несколько лет может стать кем-то большим, но не забудет добро, которое я ему причинил. А если забудет — мне не зазорно напомнить, если, конечно, мне вообще будет дело до украинской госбезопасности и отдельных её сотрудников.

Всего этого я Сухонину, разумеется, говорить не стал — незачем обнадеживать человека раньше времени, да и разглашать свои планы было совсем не в духе нашей Конторы. Пусть будет сюрприз.

— Харьков не слишком и далеко, — заметил я. — Но мы ещё ближе. Нужно будет посмотреть на выпуск нашего филиала этого года, может, там найдется кто подходящий, кого можно, например, зазвать на практику. И если у смежников кто есть, кто хочет к нам перевестись. Это я хочу поручить вам, Григорий Степанович. Требования к сотрудникам вы знаете, нужные качества у людей определять умеете — так что вам и карты в руки. По времени ограничений нет, можете этим заниматься, когда вам будет удобно, но рекомендую не затягивать. Поисками перспективных ребят занимается не только КГБ и не только пятый отдел. Кстати, рекомендую обращать внимание не только на юношей, но и на девушек — пусть они потом в декрет уйдут, но, во-первых, не все сразу, а во-вторых, потом вернутся. Во всяком случае, большинство из них. С дотошностью у них всё хорошо, а всему остальному и научить можно. Понятно?

— Да понятно всё, Виктор Алексеевич, как не понять… Но как быть с начальником отдела? Я-то пока этот, ио…

Это был тот вопрос на который у меня не было однозначного ответа. Одно дело — быть исполняющим обязанности, начальником, так сказать, военного времени, когда всего отдела — хрен да нихрена. И совсем другое — полнокровный отдел с полным штатом сотрудников, которых и самих надо было учить уму-разуму. И я пока не мог сказать, потянет Сухонин эту ношу или надо искать кого-то, кто его заменит. Правда, в этом случае он и в самом деле уйдет — а милиция возьмет его моментально, участковых действительно не хватало, тем более — грамотных.

Но и желание Сухонина закрепиться на этой должности было понятно. Мужику почти полтинник, опыта на десять человек хватит, воевал, на земле работает четверть века и всё время — в Сумах. Ему как раз просидеть начальником отдела до пенсии будет в кассу — дорастет до подполковника по выслуге лет и уйдет на заслуженный отдых полным полковником, что гарантирует определенные плюшки и прочие вещи, которые обычными людьми очень ценятся. Меня смущало только то, что в текущих условиях он был единственным кандидатом, что ограничивало уже мой выбор, и как бы мне не хотелось сделать этот естественный шаг, я предпочитал тянуть время. К тому же я хотел — до того, как делать представление полковнику Чепаку — всё же добраться до Харькова и поговорить с предыдущим начальником отдела в том числе и по этому вопросу.