На полголовы впереди - Френсис Дик - Страница 59

– Завтра в Пьера выстрелят, – сказал я.

– Ах, батюшки, – отозвался Пьер.

– Но рана будет не смертельной. Вы сможете продолжать свою роль.

– Это уже лучше.

– Только вам понадобится изобразить пролитую кровь.

– Замечательно, – сказал Пьер. – Много?

– Ну, не знаю... – засмеялся я. – Предоставляю вам решить, куда должна попасть пуля и сколько крови, по-вашему, смогут выдержать пассажиры, но после всего этого вам надо остаться в живых.

Они захотели узнать, что еще я для них припас, но этого я им говорить не стал. Я сказал, что если они будут знать, чем кончится дело, то могут случайно проговориться, а они стали возражать, что это невозможно – ведь они профессионалы. Однако я все же не до конца доверял их импровизациям, и они, пожав плечами, сделали вид, что согласны.

Я посмотрел репетицию, которая, на мой взгляд, прошла очень неплохо, но потом Зак заверил меня, что это пустяки по сравнению с тем, как это будет разыграно за коктейлями.

В одиннадцать часов он в полном изнеможении пришел ко мне в номер, чтобы, как и накануне, подкрепиться честно заработанным виски.

– Эти двое, Рауль и Пьер, выложились как могли, – сказал он. – Вы знаете, в театральном училище они учились сценическому бою и всяким другим трюкам. Драку они подготовили заранее, и получилось потрясающе. Они катались по всему залу. Просто жаль было вмешиваться. Половина пассажиров расплескали свои коктейли, когда они барахтались у них в ногах, колотя друг друга, и нам пришлось выдать им новые бесплатно. – Он засмеялся. – Дорогая Мейвис с трагическим видом объявила о краже драгоценностей и ужасно горевала, рассказывая, какие дорогие воспоминания у нее с ними связаны. Половина зрителей была в слезах. Великолепно. Потом Уолтер очень прилично сыграл свой эпизод, если учесть, что он мне жаловался, будто ни один человек в здравом уме не покончит с собой из-за того, что не может участвовать в скачках. А потом, представьте себе, один из пассажиров спросил меня, кто подал нам эту мысль – что кто-то покончит с собой из-за того, что не сможет участвовать в скачках.

– И что вы сказали? – с беспокойством спросил я.

– Я сказал, что эта мысль носится в воздухе. – Он увидел, что это меня успокоило, и спросил:

– А кто подал ее вам?

– Я знал одного человека, который недавно так и сделал.

Тринадцать дней назад... Почти целая жизнь прошла с тех пор.

– Ненормальный.

– Хм-м. – Я помолчал. – А кто вас об этом спрашивал?

– Не помню. – Он задумался. – Возможно, мистер Янг.

Вполне возможно, подумал я. Эзра Гидеон был его другом. А возможно, это был Филмер. Эзра Гидеон был его жертвой.

– Вы уверены? – спросил я. Он еще немного подумал:

– Да, мистер Янг. Он сидел с этой своей симпатичной женой, а потом встал и прошел через весь зал, чтобы спросить меня.

Я выпил глоток вина и спросил как будто между прочим:

– А кто-нибудь еще на это отреагировал?

Чутье, никогда не покидавшее Зака, заставило его насторожиться.

– Не пахнет ли здесь Гамлетом? – спросил он.

– Что вы имеете в виду? – отозвался я, хотя точно знал, что он хотел сказать.

– "Со сцены я совесть короля на них поддену" *? Верно? Ведь у вас это на уме?

– Более или менее.

– И завтра тоже?

– И завтра тоже, – подтвердил я.

– А вы не собираетесь впутать кого-нибудь из нас в какую-нибудь неприятную историю? – задумчиво спросил он. – Нас не обвинят в клевете или еще в чем-то таком?

– Обещаю, что нет.

– Может быть, мне не надо бы поручать вам писать сценарий на завтра.

– Поступайте так, как сочтете нужным.

Я взял только что законченный сценарий и, перегнувшись через стол, передал ему:

– Прочтите сначала, а потом решайте.

– Ладно.

Он поставил свой стакан и принялся за чтение. Дочитав до конца, он поднял на меня смеющиеся глаза.

– Замечательно, – сказал он. – Все идеи, которые были у меня с самого начала, плюс еще и ваши.

– Хорошо.

Я почувствовал большое облегчение от того, что ему сценарий понравился, и подумал, что с его стороны это весьма великодушно.

– А где тут из Гамлета? – спросил он.

– "Любил без меры и благоразумья" *.

– Это Отелло.

– А, прошу прощения.

Он задумался:

– На мой взгляд, это как будто безобидно, только вот...

– Я хочу добиться только одного, – сказал я. – Раскрыть кое-кому глаза. Предостеречь кое-кого, что они стоят на опасном пути. Ведь я не могу вот так подойти к ним и это выложить, верно? Они не пожелают выслушать это от Томми. Возможно, они ни от кого не пожелают это выслушать. Но если они увидят, как это будет разыграно в лицах, – может быть, они поймут.

– Как мать Гамлета.

– Да.

Он отпил глоток виски.

– Кого вы хотите предостеречь и о чем?

– Лучше мне вам этого не говорить – тогда, если что-то случится, вашей вины здесь не будет.

– А зачем вы на самом деле находитесь в этом поезде? – спросил он, нахмурившись.

– Вы это знаете. Чтобы все остались довольны и чтобы расстроить планы злодеев.

– И эта сцена вам поможет?

– Надеюсь.

– Хорошо. – Он принял решение. – Ничего не имею против того, чтобы расстроить планы злодеев. Мы приложим к этому все старания. – Он вдруг усмехнулся. – Им понравится этот гамлетовский поворот.

Я встревожился:

– Нет... Только, пожалуйста, не говорите им.

– Но почему?

– Мне нужно, чтобы пассажиры сочли сходство сюжета с их биографиями чистой случайностью. Я не хочу, чтобы потом актеры сказали им, что все это было проделано нарочно.

Он криво улыбнулся:

– Значит, там все-таки есть клевета?

– Нет. Это нам не грозит. Просто... Я не хочу, чтобы им стало известно, что это я так много о них знаю. Если кто-нибудь спросит актеров, откуда они взяли сюжет, пусть лучше скажут, что это вы придумали.

– И подставят меня?

Тем не менее тон его оставался добродушным.

– Уж вас-то никто не может заподозрить. – Я слегка улыбнулся. – Моя задача – не только расстроить планы злодеев, но и до самого конца скрываться под маской Томми и сойти с поезда неразоблаченным.

– Вы что-то вроде шпиона?

– Охранник, только и всего.

– Можно я вставлю вас в свой следующий сценарий? В следующее представление в поезде?

– Сколько угодно.

Он рассмеялся, зевнул, поставил свой стакан и встал.

– Ну что ж, приятель, – сказал он, – кем бы вы там ни были, познакомиться с вами было весьма поучительно.

Нелл позвонила ко мне в номер в семь утра.

– Вы уже не спите? – спросила она.

– Ни в одном глазу.

– Ночью опять выпал снег. Горы все белые.

– Это мне видно из постели, – сказал я.

– Вы на ночь занавески не задергиваете?

– Никогда. А вы?

– Тоже.

– Вы одеты? – спросил я.

– Да. А при чем это тут?

– Значит, в доспехах, как всегда.

Даже когда разговариваете по телефону.

– Я вас ненавижу.

– Что поделаешь.

– Послушайте, – сказала она, сдерживая смех. – Хватит глупостей. Я позвонила, чтобы спросить вас, захотите вы снова пешком идти на станцию после обеда, когда будет посадка на поезд, или поедете на автобусе с поездной бригадой?

Я подумал:

– Пожалуй, на автобусе.

– Хорошо. Автобус отходит от служебного флигеля в три тридцать пять.

Захватите свою сумку.

– Ладно. Спасибо.

– Весь поезд, с лошадьми, болельщиками и прочим, прибывает из Банфа на станцию Лейк-Луиз в четыре пятнадцать. Отправление из Лейк-Луиз – ровно в четыре тридцать пять, до этого времени пассажиры вполне успеют сесть в поезд, снова разойтись по своим купе и начать со всеми удобствами распаковывать вещи. Ежедневный "Канадец" приходит вслед за нами, как и раньше, и отправляется из Лейк-Луиз в пять десять, поэтому нам нужно постараться, чтобы все сели поскорее и мы могли отправиться вовремя.