Выплата (СИ) - Каляева Яна - Страница 3

— Ну, чего стряслось, Саня?

— Да не так чтобы стряслось. Просто осточертело мне тут болтаться будто говно в проруби. Дома семья, бизнес… А тут я ни зачем не нужен, если начистоту.

— Да как это — не нужен⁈ Понимаю, конечно, тебя к такому жизнь не готовила. Но дело-то серьезное у нас, а ты вроде как уникум — иммунный к воздействиям Даров. Готовиться надо.

— Мы же все равно не знаем, к чему готовиться! Где случится Прорыв? Когда? Какие в нем выйдут сверхдары? В чем будет цель, если будет вообще? Ни черта не известно. Мы ведь даже не можем быть уверены, что я действительно устойчив не только к обычным Дарам, но и к этим, мутировавшим. К чему мы готовимся, Ветер?

Бариста ставит перед командиром чашку и маленький прозрачный чайник — от напитка густо пахнет полевыми травами. Ветер ничего не заказывал — его вкусы тут просто знают.

— К чему мы готовимся? — спокойно переспрашивает Ветер. — А ко всему мы готовимся. И это нормально. Работа у нас такая — быть ко всему готовыми.

— Ты уже всех своих пацанов к Але посылал, чтобы они попытались мне Дар отдать?

— Не всех, — Ветер невозмутимо наливает себе чай. — Только тех, кто своим Даром тяготился вроде как. Без обид, Саня, но я бы предпочел, чтобы свободным от Дара оказался кто-то из наших. Ты для гражданского твоих лет в приличной форме, но в боевой операции этого сто пудов будет недостаточно.

У Ветра широкие, почти квадратные скулы, бульдожья челюсть, цепкие синие глаза. Желваки перекатываются под слегка небритой кожей.

— Да уж какие там обиды. Сам понимаю — староват, физуха не та и реакция.

— Но все это будет не важно, если мои прекрасно обученные, ко всему подготовленные парни по щелчку пальцев перейдут на сторону противника.

С полминуты молчим. Ветер, как и я, наблюдал за событиями в Карьерном в прямом эфире. Женька, пилот врезавшегося в девятиэтажку вертолета, был его старым сослуживцем.

— Чертово Одарение, — цедит сквозь зубы Ветер. — Чертово Сверходарение, или что там еще за дрянь. Раньше я и в кошмарном сне не мог представить, что придется учитывать такую возможность. Всегда была вероятность, что бойца перевербовали… но это же можно было вычислить заранее! Предатель обязательно чем-то себя выдаст, а если прошляпили — сами виноваты, утратили бдительность! А теперь кто угодно может повернуть оружие против своих… даже я сам… вот что в голове не укладывается.

Я передернул плечами. Только что по-белому завидовал сильным, слаженно действующим парнями на тренировке, их мышцам, дыхалке и рефлексам. Но что если мне предстоит сражаться не вместе с ними, а против них?

Но и выходить в бой в одиночку — не вариант. Там, в Карьерном, пристрелить двух психически неуравновешенных людей для меня проблемы не составило бы — ни тактической, ни тем более моральной — после того, что они наворотили. Но даже если бы на меня не подействовали непосредственно ни ударная волна, ни гипноз — свобода от Дара не защитила бы ни от управляемой психом толпы, ни от кирпича, телекинезом направленного в голову.

По крайней мере, так мы предполагали теоретически. Ни одного живого сверходаренного для проведения опытов у нас не было. Их активно искали среди людей, перенесших сильный стресс, физические страдания, заключение в суровых условиях. Напрасно: значимого усиления Дара у них не обнаружилось. С теми психами из шахты и ранее с Лорой произошло что-то еще, и вычислить это не смогла пока ни одна аналитическая группа.

По всем округам ведутся поиски уединенных мест, где можно месяцами держать людей взаперти: заброшка, одинокие хижины в лесах, старые месторождения… Однако широка страна моя родная, и в данном случае это не преимущество.

Бешеными темпами идет ревизия всех дел об исчезновении людей в Одарение и вскоре после него; но это все равно что наперстком вычерпывать океан. Пропавших по стране — сотни тысяч. Часть из них так или иначе ушла в миры мечты — кто как Олег, кто по более серьезным причинам. Например, ни один исследованный Дар не способен воскрешать мертвых, а неужели же об этом никто не мечтал? Возможно, эти люди оказались там, где их любимые живы — и это не здесь. Кому-то из сотен тысяч, похоже, повезло намного меньше — он стал частью исполнения чужой мечты, и очень мрачной.

— Ладно, не ссы, — Ветер словно читает мои мысли, наверно, они отображаются у меня на физиономии. — Там, в Карьерном, те, кто под воздействие попал, сражались едва на десятую долю от своего потенциала. Так, вяло постреляли в сторону тех, кого в данный момент воспринимали как противника. Эти психи ими управлять-то не умели толком, а своя соображалка вырубилась у них. Так что Бог не выдаст — свинья не съест. Просто надо быть готовыми ко всему.

— Да разве же я против, Ветер? Проблема в том, что ни к чему я здесь толком не готовлюсь.

— Если подумать, то так и есть, — Ветер задумчиво хмурится. — Основы радиообмена ты освоил. Тактические команды тоже. Бойца уровня моей группы из тебя, ты уж не обижайся, не сделать ни за месяц, ни за год. А поддерживать физуху и стрельбой заниматься ты можешь и дома. Так что для меня особого смысла тебя тут мариновать нет. Но вот насколько оперативно тебя удастся выдернуть на прорыв — это уже, сам понимаешь, к Юрь Сергеичу. На нем же секретность всякая. Так что с ним решай. Только вот…

Ветер перекатывает желваки и держит паузу. Не выдерживаю:

— Только вот что?

— Скажу так. Некоторые люди наводят тень на плетень даже тогда, когда никакой необходимости в этом нет — просто по привычке. Ложь для них всегда надежнее и безопаснее правды; мой первый командир о таких говорил — врет, как будто ему за это платят. Работать с такими можно, просто… не расслабляйся. А я, если что, тренировки тебе и на родине организую. Так-то да, зачем тебе здесь сидеть? Боевой дух терять только.

Глава 2

Ищи, кому выгодно

Февраль 2030 года

— Да что ты такое говоришь, Саша? — Юрий Сергеевич вскидывает мохнатые брови. — Ты понимаешь, в какой мы все сейчас обстановке? Новый Прорыв может случиться в любой день, в любую минуту! А ты намылился уехать, спрятаться в уютной норке? Когда ты нужен здесь, как никто другой?

— Никто не может мне объяснить, зачем я здесь нужен.

— Ну как — зачем? Ты же свободный от Дара. Кроме тебя есть только твой брат, но медики сообщают, что он до сих пор не в форме. И Алины исследования…

— Они зашли в тупик. Аля хочет взять паузу, пересмотреть методику отбора кандидатов.

— Тогда тренировки с Ветром…

— Их полезность исчерпана.

— На все у тебя есть отговорки! Ты должен быть здесь, чтобы в любой момент подняться по тревоге! Не ожидал от тебя такой безответственности, Саша! Понимаю, служить Родине может быть не только опасно и трудно, но и попросту скучно в некоторые моменты. Но это же не повод проситься домой. Давай ты вернешься к тренировкам, и мы с тобой просто забудем об этом разговоре.

Юрий Сергеевич выглядит возмущенным до глубины души — ни дать ни взять любящий папаша, стыдящий сыночка за обмоченные штанишки. Если бы я не знал, что передо мной за человек — возможно, принял бы его эмоции за чистую монету. Но этот прожженный комитетчик виртуозно умеет изображать то, что нужно в данный момент.

Кабинет Юрия Сергеевича подчеркнуто безликий, среднестатистический: деревянные панели, дежурный портрет президента на фоне триколора, заснеженная рябина за окном. Здесь у всякого невольно возникает ощущение, что он уже много раз в таких кондовых присутственных местах бывал. Наверно, это должно притуплять бдительность. Да и сам Юрий Сергеевич выглядит как обычный чиновник средней руки: усы, обвисшие брыли, глаза чуть навыкате, внушительное пузо под пиджаком…

Не даю сбить себя с толку:

— Мы не будем забывать об этом разговоре, Юрий Сергеевич. После Одарения я пять месяцев оттрубил в полиции, явился туда даже раньше объявления мобилизации — потому что знал, что я там нужен. А здесь я не нужен.