Испытай себя - Френсис Дик - Страница 64

— Разумеется, — согласился Сэм.

— Постарайся продержаться рядом с Бахромчатым как можно дольше.

Сэм кивнул. Конюхи подвели лошадей, к мы заняли свои места на старте. Как только на вершине холма появился Тремьен, мы пустили лошадей ускоренным галопом. Так быстро я еще никогда не скакал. Бахромчатый несся с какой-то бешеной энергией, я с большим трудом справлялся с ним, и именно в эти минуты до меня дошло, что подобная самоотверженность и помогала ему побеждать в заездах. Как только морда Пустынника высовывалась вперед, мой Бахромчатый тут же вырывался на четверть корпуса, однако лошадки были примерно равны, и окончательный результат предсказать было весьма сложно. Я увидел, что Сэм распрямился и начал осаживать, я моментально повторил все его маневры: ото далось мне с трудом — от скорости легкие разрывались, а от напряжения ныли мускулы. Почти бездыханный, я закончил дистанцию. Сэм не очень галантно подхватил меня под руку и увлек к Тремьену.

— Этот педераст еще слишком зелен, — в полный голос; заявил он. — У него не губы, а складки слоновьей кожи. Он шарахается от собственной тени и упрям, как ишак. Однако резвости у него не отнимешь, сами видели.

Тремьен бесстрастно выслушал доклад Сэма.

— Мужество?

— Ничего не могу сказать до испытаний на ипподроме.

— Я заявлю его на воскресенье. Заодно и выясним. Будет неплохо, если ты проездишь его завтра утром на дистанции с препятствиями.

— Идет.

Мы поручили лошадей их верным конюхам, а сами забрались в машину Тремьена. Съехав с холма, мы увидели поджидающего нас в автомобиле Дуна.

— Этот гребаный парень выводит меня из себя, — бросил Сэм, когда мы выходили из машины.

Увидев нас, неутомимый старший инспектор, подобно улитке, выползающей из раковины, выбрался наружу и подошел к нам. На сей раз он был без ходячего записывающего устройства.

— Кто из нас вам нужен? — набычился Тремьен.

— Дело в том, сэр, — его певучий голосок несколько разрядил напряженность, хотя и не исключил полностью возможность взаимного хватания за грудки, — что если вы не возражаете, то я хотел бы побеседовать с каждым из вас.

«Если вы не возражаете» — пустой оборот речи. Попробуй ему возрази!

— Тогда лучше зайти в дом, — пожав плечами, предложил Тремьен.

Дун проследовал за нами на кухню, снял серое твидовое пальто, оставшись в своем излюбленном — опять же сером — костюме, затем уселся за стел. В кухне он чувствует себя спокойно, подумал я. Тремьен мрачным голосом предложил кофе, и я приготовил по чашке растворимого.

Зашла Мэкки, они с Перкином уже позавтракали, и теперь ее интересовал результат нашего сравнительного эксперимента. Она не удивилась, увидев Дуна, просто повременила с расспросами. Я приготовил кофе и ей. Мэкки села за стол и молча наблюдала, как Дун доставал из внутреннего кармана пиджака лист бумаги и передавал его Сэму.

— Расписка, сэр, — пояснил Дун, — на три пролета половых досок, изъятых в качестве вещественных Доказательств со дна дока в вашем эллинге.

Сэм развернул бумагу и тупо уставился в нее.

— Почему же они не всплыли? — резко спросил Тремьен.

— Ого, все уже об этом знают? — Дун выглядел разочарованным.

— Только что нам об этом рассказал Джон, — кивнул Тремьен.

Скорчив недовольную мину, Дун посмотрел на меня, я же остался абсолютно равнодушен к его расчетам на мою конфиденциальность.

— Они не всплыли, сэр, потому что были утяжелены балластом.

— Каким балластом?

— Булыжниками. Точно такие же камни разбросаны по всей территории, прилегающей к вашему владению.

— Булыжниками? — изумился Сэм, а затем с сомнением в голосе переспросил: — Вы имеете в виду разбитые плитки розового и серого мрамора?

— То, что там разбросано, это и есть мрамор? — оказалось, что Дун слабо разбирается в облицовочных материалах.

— Вероятнее всего.

Дун задумался, затем, приняв какое-то решение, быстро вышел и направился к своей машине; вскоре он вернулся и положил на стол доску длиною в пять футов. Серое, все еще влажное дерево никак нельзя было назвать прогнившим. Именно досками из такого дерева был настлан пол эллинга. На одной из поверхностей доски ближе к краю темнел длинный неровный обломок плиты, которая вполне могла быть изготовлена из мрамора. "

— Да, — сказал Сэм, разглядывая обломок, — это мрамор.

Сэм протянул руку, пытаясь отделить плитку от дерева, однако это ему не удалось — он только приподнял доску над столом. Нахмурившись, Сэм разжал пальцы.

— Плитка чем-то прикреплена к дереву. Судя по обломкам, валяющимся у вас во дворе, поверхность, прилегающая к дереву, ровная и гладкая, — заметил Дун.

— Да, — согласился Сэм.

— Мы думаем, что суперклей вполне мог обеспечить такое надежное крепление, — поделился своими мыслями инспектор.

— И большое количество синтетической клейкой ленты, — кивнул Сэм.

— А откуда у вас во дворе оказалось так много обломков мраморных плиток? — спокойно спросил Дун.

— Привезли вместе с другими строительными материалами. Все это я закупил в одной фирме, занимающейся сносом и строительством. — В голосе Сэма не слышалось раздражения. — Они поставили доски для строительства лодки и некоторые старинные штуковины для оборудования ванной. Мраморные плитки мне были нужны для облицовки. Их привезли из какого-то особняка, сносом которого занималась эта фирма. Они продают, знаете ли, все. Камины, двери и прочие остатки былой роскоши.

— Вы прикрепляли плитки к деревянным доскам? — как бы невзначай спросил Дун.

— Нет. Черт бы меня побрал, но я этого не делал! — взорвался Сэм.

— Когда мы с Гарри зашли в эллинг, — вмешался я, — никаких следов мраморных плиток там и в помине не было. Я полагаю, что если там еще остались доски с балластом, то их легко можно будет увидеть снизу, из дока.

Дун не совсем охотно был вынужден признать, что по обеим сторонам провала действительно сохранилось по одной утяжеленной доске.

Лежащая на столе доска имела около восьми дюймов в поперечнике. Следовательно, три доски свалились вместе с ним в проем, утяжелены же были пять. Ловушка, устроенная на выпиленной опорной балке, была, таким образом, шириной в три с половиной фута, и Гарри угодил в самый ее центр.

— Теперь, надеюсь, вы прекратите свои рысканья? — требовательно спросил Сэм. Дун покачал головой.

— Мне необходимо заняться благоустройством своего ковчега, — продолжал настаивать Сэм.

— Так и занимайтесь, сэр, и не обращайте внимания на моих сотрудников, если они будут приезжать.

— Хорошо, — энергично поднялся Сэм, явно не производя впечатления человека, внезапно пораженного острой простудой.

— До свидания, Тремьен. Пока, Мэкки. Увидимся, Джон.

Подхватив свою экстравагантную куртку, он вышел из кухни и зашагал к автомобилю, дав на прощание гудок. Сэм быстро укатил. Без него кухня как бы наполовину опустела.

— Мне бы хотелось поговорить с мистером Кендалом наедине, — безмятежно сказал Дун.

Тремьен приподнял брови, но возражений не высказал. Он предложил нам отправиться в столовую, а сам начал рассказывать Мэкки о тренировке Пустынника. Дун, прихватив доску, послушно проследовал за мной.

Помпезная обстановка столовой, казалось, переменила его настроение: спокойный, доброжелательный тон стал каким-то чопорным и официальным, однако после нескольких минут разговора до меня дошло, что дело здесь не столько в обстановке, сколько в его сомнениях относительно того, на чьей я стороне — его или моих новых друзей.

Наконец он, видимо, решил, что я на стороне полиции или, по крайней мере, на стороне закона и справедливости, поэтому, прокашлявшись, Дун сообщил мне о результатах расследования: его люди крючьями и с помощью мощного магнита обшарили дно, однако в первый раз не натолкнулись на эти доски, поскольку на магнит они не реагировали. Его интересовало мое мнение, мог ли преступник и этот факт принять во внимание, готовя ловушку. Я нахмурился.