Испытай себя - Френсис Дик - Страница 63

— Смогу, если кто-нибудь не смажет к тому времени покрышками это светящееся пятно на дороге.

— О нет, — забеспокоился Гарет.

— Уймись, — сказал я. — Если она там еще висит, то я ее найду.

— Конечно, висит. Уверен. Я точно ее там повесил.

— Тогда все в порядке, — заключил Тремьен. — Давайте поговорим о чем-нибудь другом.

— О кормежке? — с надеждой отозвался Гарет. — О пицце?

Глава 16

Рано — утром в понедельник я вновь очутился в седле Дрифтера.

— Послезавтра ему выступать на скачках в Вустере, — говорил мне Тремьен, когда мы в семь утра вышли из дому и направились на конюшенный двор. — Сегодня последняя тренировка перед заездом, поэтому постарайтесь не упасть. Ветеринар пробудет здесь все утро — необходимо брать анализы крови.

Перед последней тренировкой ветеринар брал анализ крови у всех лошадей, заявленных к заездам. Результаты детального анализа говорили о многом: от повышенного лимфоцитоза до неправильного обмена веществ, ведущего к травмам мускулов. Если по результатам анализов было слишком много противопоказаний, то ветеринар предостерегал Тремьена. Тремьен пояснил, что такая процедура оберегает владельцев от излишних расходов на перевозку лошадей в фургонах к месту скачек и на оплату труда жокеев, не говоря уже о бесполезных волнениях и разочарованиях.

— А сами вы поедете в Вустер? — спросил я.

— Не исключено. Впрочем, может быть, пошлю Мэкки. А что?

— Э-э... Мне бы хотелось посмотреть заезд Дрифтера.

Он повернулся ко мне, как бы не понимая моей заинтересованности; осмыслив наконец мою просьбу, Тремьен сказал, что я, если того желаю, естественно, могу ехать.

— Благодарю.

— Во время второй смены можете потренировать Бахромчатого.

— Благодарю второй раз.

— Благодарю также вас за то, что вы помогли Гарету так прекрасно провести вчерашний день.

— Мне самому было приятно.

Мы зашли на конюшенный двор и наблюдали за обычными приготовлениями.

— То была хорошая камера, — с сожалением буркнул Тремьен. — Глупенький он еще.

— Я найду се.

— По этим меткам? — В голосе Тремьена звучало сомнение.

— Не исключено. Кроме того, у меня вчера о собой была карта и компас. Я вполне хорошо представляю себе наш путь.

Покачав головой, он улыбнулся:

— Из всех нас вы наиболее компетентны в подобного рода делах. Или, как сказала Фиона, вы находите выход из любого бедственного положения.

— Это не всегда возможно.

— Пустите Дрифтера хорошим галопом.

Мы поднялись на холм, и в седле ко мне пришли какие-то новые ощущения — здесь я дома, здесь мне легко и спокойно. Непривычное дело и связанные с этим трудности напомнили мне то время, когда я учился летать на вертолете. Скаковые лошади, вертолеты: и в том, и в другом случае требуется пара рук, способных управлять ими и реагировать на малейшие нюансы их настроения и поведения.

Дрифтер прошел дистанцию уверенным быстрым галопом, и Тремьен заметил, что, если кровь не подкачает, у него есть все шансы на победу в Вустере.

Когда я, отдав лошадь на попечение конюха, вернулся домой, чтобы позавтракать, то застал на кухне Тремьена, Мзкки и Сэма Ягера, которые за столом обсуждали результаты скачек в Ноттингеме — заявленная Тремьеком лошадь захромала, вторую лошадь, на которой должен был скакать Сэм, сняли с забега в связи со смертью жены владельца.

— Ничего иного не остается, как заболеть. Не может же эта полоса неудач тянуться вечно. Итак, я простужаюсь. Буду обустраивать свою плавучую резиденцию.

Он куда-то позвонил и хриплым голосом принес свои извинения, на другом конце провода ему выразили искреннее сочувствие, и он положил трубку.

А где же ваши замечательные тосты?

— На подходе.

— Слышал, что вчера по всему Беркширу вы вместе с Гаретом и Кокосом играли в ковбоев и индейцев.

— Новости имеют свойство распространяться, — заметил я рассудительным тоном.

— Это я рассказала ему, — улыбнулась Мэкки. — Вам это не нравится?

Я покачал головой и спросил ее о самочувствии. Из-за приступов тошноты она прекратила участвовать в утренних проездках, Тремьен же постоянно твердил ей о том, что необходимо больше отдыхать.

— И слава богу, что меня подташнивает, — добавила она, отвечая на мой немой вопрос.

— Полежи, моя дорогая девочка, — сказал Тремьен.

— Вы все делаете из этого слишком большую проблему.

— Дун весь субботний день проболтался у меня на эллинге, — обратился ко мне Сэм.

— Я думал, что у него выходной.

— Кажется, он получил от вас какое-то сообщение.

— Гм... Я действительно передал ему кое-какую информацию.

— О чем? — спросил Тремьен.

— Мне это неизвестно, — поторопился с ответом Сэм. — Дун позвонил мне вчера и сказал, что заберет с эллинга под расписку какие-то вещи.

— Какие именно? — спросил Тремьен.

— Он не соизволил сказать. Сэм взглянул на меня и спросил:

— Л вы знаете, что это может быть? Мне показалось, что именно вы навели его на них. Он говорил довольно-таки возбужденно.

— Какое сообщение? — обратилась ко мне Мэкки.

— У-у... — промычал я. — Я спросил его, почему половые доски не всплыли.

На лицах Тремьена и Мэкки появилось озадаченное выражение, Сэм сразу же все понял и выглядел так, будто его ударило молнией.

— Проклятье! Как вы до этого додумались?

— Не знаю, — ответил я. — Как-то пришло само собой.

— Объясните, пожалуйста, — попросила Мэкки.

Я пересказал ей все то, о чем говорил с Эрикой на том банкете, и добавил, что никакой ясности в раскрытие преступления эта моя творческая находка не внесет.

— Обязательно внесет, — запротестовала Мэкки. Сэм вновь задумчиво посмотрел на меня и сказал:

— Если бы вы тогда не предупредили меня, то я бы поднял решетку и весь этот мерзкий хлам давно унесло бы в реку. Самое мудрое решение всей этой чертовщины.

— Фиона уверена, что Джон раньше Дуна разгадает тайну этой ловушки, подстроенной для Гарри, — заявила Мэкки.

Я покачал головой.

— Я не знаю, кто это сделал. Просто пытаюсь разобраться.

— Время покажет, — доверительным тоном изрек Тремьен, взглянув на часы. — Однако время. Проездка второй смены.

Он встал и начал давать распоряжения:

— Сэм. Я хочу провести испытания: Бахромчатый против этого новичка, Пустынника. Ты — на Пустыннике, Джон — на Бахромчатом.

— Идет, — легко согласился Сэм.

— Джон, — Тремьен повернулся ко мне, — не старайтесь во что бы то ни стало опередить Сэма. Это не скачки. Просто эксперимент. Я хочу, чтобы вы определили наиболее оптимальную скорость. Развейте максимальную скорость, но, если почувствуете, что лошадь выдыхается, немедленно осаживайте.

— Понял.

— Мэкки, а ты поболтай с Ди-Ди или займись чем-нибудь по дому. Я не беру тебя с собой, потому что не хочу, чтобы тебя стошнило в «лендровере».

— О, Тремьен, этого не случится.

— Не будем рисковать, — отрезал Тремьен. — Не хочу, чтобы ты тряслась на этих колдобинах.

— Но ведь я еще не инвалид, — протестующе заметила Мэкки.

С тем же успехом она могла спорить с гранитной скалой. Оставив Мэкки дома, мы забрались в автомобиль и покатили к тренировочному полю.

В машине Сэм шепнул мне:

— В подобного рода экспериментах почти всегда участвовал Нолан. Он придет в бешенство.

— Премного благодарю за информацию.

— Я предупредил — Нолана, что до тех пор, пока он не остынет, я не допущу его к седлу, — категорическим тоном заявил Тремьен.

Брови Сэма, как у комика в цирке, поползли вверх:

— Вы хотите, чтобы он пристрелил Джона? Нолан умеет обращаться с оружием.

— Не болтай глупостей, — выдавил из себя Тремьен, выруливая на тренировочное поле и аккуратно объезжая мощные корневища деревьев. — Займи свои мозги Пустынником. Он принадлежит новому владельцу. Мне необходимо будет знать твое исчерпывающее мнение. Он не в самой лучшей форме; впрочем, его предыдущий тренер тоже не из самых талантливых. Я должен знать, с чем мы имеем дело.