Велесова ночь (СИ) - Пылаев Валерий - Страница 19

— Хорошо устроился, паскуда, — произнес шеф сквозь зубы. — Не подберешься. А то я бы его хоть здесь, своими же руками…

Я тоже уже успел подумать о чем-то подобном. После той злосчастной ночи сиятельный… точнее, теперь уже светлейший князь Геловани нечасто появлялся на публике, однако государственные дела все же выгоняли его из-за стен дворцов. На винтовку с оптикой я бы полагаться не стал — чтобы отправить на тот свет настолько древнюю и сильную тварь нужно что-то посерьезнее и помасштабнее прицельно выпущенной заговоренной пули или даже двух. Не говоря уже о том, что колдун наверняка предусмотрел и покушение, а значит, обвешался защитными чарами в три слоя.

Но у любой магии есть предел. Пара магазинов из «браунинга» вскроют даже самую надежную броню, да и бомба справится не хуже, но тогда придется подобраться практически вплотную. И даже если я или шеф сумеем сделать это незаметно, опасность колдун наверняка почувствует заранее.

— Убрать бы сейчас лишний народ. Хоть на минутку… Или встать поближе, — вздохнул я, потирая кончиками пальцев ребристую рукоять в кармане. — Пожалуй, тогда можно и рискнуть…

— Не дури, Володька! — Шеф на всякий случай поймал меня за локоть. — Эту дрянь из «нагана» не прошибешь. И сами не уйдем! Смотри, сколько солдат. Дернешься — тут и поляжем.

Я нехотя кивнул. Расклад определенно был не в нашу пользу, и даже самая блестящая импровизация непременно закончилась бы прискорбно: двумя трупами на залитой кровью площади. Даже если каким-то чудом получится остаться на ногах после винтовочного залпа, несколько десятков штыков и сабель довершат дело. И довершат куда быстрее, чем я разряжу барабан в гнилую башку колдуна.

Так что пока мне оставалось целиться в него только взглядом — благо, процессия как раз двигалась мимо.

— Назад! Назад, кому сказано! — рявкнул усатый здоровяк с пурпурными сержантскими погонами, легонько стукнув прикладом по мостовой. — Не напирай!

Как я и думал, в оцеплении стояли «георгиевцы». Самые опытные и крепкие из столичных вояк, которым к тому же чуть ли не каждый день выпадает возможность поупражняться в стрельбе по подвижным, зубастым и очень голодным мишеням. Наверняка их привлечение для почетного караула объяснили как-нибудь иначе — к примеру, особым расположением императора к бравым защитникам Петербурга. Но на самом деле…

— Отойди, говорят! — Сержант оттолкнул винтовкой какого-то верзилу, слишко уж ретиво рвавшегося к монаршьей персоне. — Не то велю плетей всыпать!

— А когда еще государя увидишь? — Я вывернул из-за рослой фигуры и нарочито-неловко полез вперед. — Пустил бы, дядька… Я одним глазком только!

— Не велено пускать, — отозвался сержант.

Сурово — но уже без прежней злобы в голосе. Я только сейчас узнал его из-за чужих спин. Даже выудил откуда-то из омута разума имя — Никита. С фамилией оказалось сложнее, зато картинок память тут же подкинула целый ворох. Конечно же, мы не раз встречались и в Парголовской мызе, и в здании на Галерной. Кажется, даже несколько смен дежурили вместе в ночном карауле и уж точно выезжали на Прорыв по тревоге. Я в авто с Дельвигом, а он — на грузовике с солдатами.

А теперь этот самый Никита смотрел чуть ли не в упор, но при этом словно сквозь меня. Не отмечая ни черты, ни голос, ни даже одежду — только возраст и силуэт. Какого-то усредненного бестолкового зеваку из толпы. Молодого парня, ровесника обоих сыновей-погодков, а поэтому заведомо чуть более симпатичного, чем разномастная публика вокруг.

Не узнал, конечно же, хоть маскировка у меня была от силы на тройку с плюсом. Да и не мог узнать — вряд ли разум сержанта Никиты вообще умел допускать мысли, что люди порой возвращаются с того света, а героический князь Геловани на самом деле окажется совсем не тем, за кого себя выдает. Хотя истина буквально лежала у него под носом… Точнее, проезжала мимо на тонконогом вороном скакуне, помахивая рукой восторженной толпе.

На руку я почему-то и обратил внимание в первую очередь. Видимо, потому что она уже почти ничем не напоминала крепкую и загорелую чуть ли не до черноты кисть, которую мне не раз случалось пожимать. Коже не просто побледнела, а будто высохла, лишаясь привычных красок. Пальцы заметно вытянулись и исхудали, словно собираясь превратиться в птичьи когти, а под ногтями залегла болезненная синева. Нас с лже-Геловани разделяли два с лишним десятка шагов, однако даже с такого расстояния я видел руку старика, а не полного сил мужчины слегка за сорок.

Остальное, похоже, выглядело еще хуже — раз уж колдун предпочел нарядиться не в парадный мундир и даже не в строгое гражданское платье, а нечто бесформенное из темной ткани. То ли плащ с капюшоном размером вдвое больше нужного, то ли что-то вроде монашеской рясы, из-под которой тускло поблескивали положенные по случаю ордена. День выдался погожим, однако его светлость не спешил явить народу свой ясный лик и чуть ли не по самые глаза закутался в теплый шарф-кашне.

Впрочем, одного взгляда на землистого цвета лоб и переносицу, жиденькие брови и выбившиеся из-под головного убора седые пряди хватило понять, что от знакомого мне и всем остальным облика князя Геловани осталось не так уж много. Взятая взаймы — вероятно, у покойника — личина трещала по швам, расползаясь, и из-под нее настырно лезла истинная сущность. Вид, который наверняка стало уже не так просто списывать на болезнь или даже полученные в бою с побежденным злодеем страшные раны.

При личной беседе колдуну ничего не стоило затуманить разум даже сильнейшим из Владеющих, заставив их видеть то, что ему нужно, однако обмануть тысячи людей на площади не могли ни самый могучий Талант, ни опыт и арсенал магических фокусов, накопленные за столетия… И особенно среди бела дня. Сумерки скрыли бы фальшивку, но сейчас чужая маска буквально плавилась на солнце, грозясь исчезнуть окончательно, и на ее поддержание уходили все силы без остатка. Колдун сидел в седле сгорбившись, едва отзывался на приветственные крики и даже приветствовал толпу вяло, будто сомнамбула.

И вдруг, повернувшись, посмотрел… Нет, все-таки не прямо на меня, но куда-то очень близко. И даже чуть приподнялся на стременах, чтобы лучше видеть. Вялую сонливость тут же как рукой сняло, и я почувствовал полыхнувшую мощь чужого Таланта и поспешил нырнуть за широкую спину стоявшего рядом работяги, съежился, но все равно не смог избавиться от ощущения невидимых прикосновений, скользящих по коже щупальцами гигантского слепого осьминога. То ли я слишком «громко» думал, сжимая в кармане рукоять «нагана», то колдун каким-то чудом смог заметить среди толпы знакомые черты. Бросил сеть наугад, промахнулся, однако теперь спешил развернуть ее чуть ли не над всей площадью.

И, будто почуяв волю хозяина, шпики вокруг тут же встрепенулись. Сразу несколько человек буквально сорвались со своих мест и, без всяких церемоний расталкивая сограждан локтями, устремились в мою сторону. Пока еще не прицельно, а скорее так, наугад — и все же слишком резво и сердито, чтобы все это могло быть обычным совпадением.

— Надо уходить. — Я на всякий случай надвинул картуз еще ниже, закрывая лицо. — Ты направо, я налево. Встретимся у Исаакия.

Шеф коротко кивнул, развернулся и тут же растворился в толпе. Так ловко и проворно, что я едва успел заметить мелькнувший уже где-то в десятке шагов белый китель городового. На сегодня мы определенно увидели даже чуть больше, чем достаточно, и никаких причин задерживаться на площади уже не было. Я отодвинул плечом какого-то толстяка, скользнул между двух старушек в цветастых платках, чуть потолкался среди пропахших бензином мужиков в кожаных куртках и неторопливо направился в сторону Александровской колонны. Судя по шуму за спиной, шпики только-только добрались до места, где мы с шефом стояли минуту назад. И даже принялись под возмущенные причитания и ругань крутить какого-то беднягу, а потом…

— А ну постой, любезный! — раздался вкрадчивый голос прямо у меня над ухом. — Не спеши. Давай-ка мы с тобой побеседуем…