Выбрать книгу по жанру
Фантастика и фэнтези
- Боевая фантастика
- Героическая фантастика
- Городское фэнтези
- Готический роман
- Детективная фантастика
- Ироническая фантастика
- Ироническое фэнтези
- Историческое фэнтези
- Киберпанк
- Космическая фантастика
- Космоопера
- ЛитРПГ
- Мистика
- Научная фантастика
- Ненаучная фантастика
- Попаданцы
- Постапокалипсис
- Сказочная фантастика
- Социально-философская фантастика
- Стимпанк
- Технофэнтези
- Ужасы и мистика
- Фантастика: прочее
- Фэнтези
- Эпическая фантастика
- Юмористическая фантастика
- Юмористическое фэнтези
- Альтернативная история
Детективы и триллеры
- Боевики
- Дамский детективный роман
- Иронические детективы
- Исторические детективы
- Классические детективы
- Криминальные детективы
- Крутой детектив
- Маньяки
- Медицинский триллер
- Политические детективы
- Полицейские детективы
- Прочие Детективы
- Триллеры
- Шпионские детективы
Проза
- Афоризмы
- Военная проза
- Историческая проза
- Классическая проза
- Контркультура
- Магический реализм
- Новелла
- Повесть
- Проза прочее
- Рассказ
- Роман
- Русская классическая проза
- Семейный роман/Семейная сага
- Сентиментальная проза
- Советская классическая проза
- Современная проза
- Эпистолярная проза
- Эссе, очерк, этюд, набросок
- Феерия
Любовные романы
- Исторические любовные романы
- Короткие любовные романы
- Любовно-фантастические романы
- Остросюжетные любовные романы
- Порно
- Прочие любовные романы
- Слеш
- Современные любовные романы
- Эротика
- Фемслеш
Приключения
- Вестерны
- Исторические приключения
- Морские приключения
- Приключения про индейцев
- Природа и животные
- Прочие приключения
- Путешествия и география
Детские
- Детская образовательная литература
- Детская проза
- Детская фантастика
- Детские остросюжетные
- Детские приключения
- Детские стихи
- Детский фольклор
- Книга-игра
- Прочая детская литература
- Сказки
Поэзия и драматургия
- Басни
- Верлибры
- Визуальная поэзия
- В стихах
- Драматургия
- Лирика
- Палиндромы
- Песенная поэзия
- Поэзия
- Экспериментальная поэзия
- Эпическая поэзия
Старинная литература
- Античная литература
- Древневосточная литература
- Древнерусская литература
- Европейская старинная литература
- Мифы. Легенды. Эпос
- Прочая старинная литература
Научно-образовательная
- Альтернативная медицина
- Астрономия и космос
- Биология
- Биофизика
- Биохимия
- Ботаника
- Ветеринария
- Военная история
- Геология и география
- Государство и право
- Детская психология
- Зоология
- Иностранные языки
- История
- Культурология
- Литературоведение
- Математика
- Медицина
- Обществознание
- Органическая химия
- Педагогика
- Политика
- Прочая научная литература
- Психология
- Психотерапия и консультирование
- Религиоведение
- Рефераты
- Секс и семейная психология
- Технические науки
- Учебники
- Физика
- Физическая химия
- Философия
- Химия
- Шпаргалки
- Экология
- Юриспруденция
- Языкознание
- Аналитическая химия
Компьютеры и интернет
- Базы данных
- Интернет
- Компьютерное «железо»
- ОС и сети
- Программирование
- Программное обеспечение
- Прочая компьютерная литература
Справочная литература
Документальная литература
- Биографии и мемуары
- Военная документалистика
- Искусство и Дизайн
- Критика
- Научпоп
- Прочая документальная литература
- Публицистика
Религия и духовность
- Астрология
- Индуизм
- Православие
- Протестантизм
- Прочая религиозная литература
- Религия
- Самосовершенствование
- Христианство
- Эзотерика
- Язычество
- Хиромантия
Юмор
Дом и семья
- Домашние животные
- Здоровье и красота
- Кулинария
- Прочее домоводство
- Развлечения
- Сад и огород
- Сделай сам
- Спорт
- Хобби и ремесла
- Эротика и секс
Деловая литература
- Банковское дело
- Внешнеэкономическая деятельность
- Деловая литература
- Делопроизводство
- Корпоративная культура
- Личные финансы
- Малый бизнес
- Маркетинг, PR, реклама
- О бизнесе популярно
- Поиск работы, карьера
- Торговля
- Управление, подбор персонала
- Ценные бумаги, инвестиции
- Экономика
Жанр не определен
Техника
Прочее
Драматургия
Фольклор
Военное дело
Последнее слово - Незнанский Фридрих Евсеевич - Страница 38
Не ожидал он предательства и от Игоря Самойлова, которого всегда считал близким другом. А оказалось, что они — Самойлов и Катерина — постоянно обманывали его, будучи любовниками, и только и ждали, чтоб избавиться от него. Он воображал, какая мерзкая радость охватила, должно быть, их, когда они узнали о том, что он арестован…
Гордеев пытался возражать, сказал, что он встречался с Екатериной Юрьевной и никакой неприязни в отношении к Николаю Анисимовичу с ее стороны вовсе не ощутил. Возможно, теперь говорит в нем оскорбленное самолюбие, тут он возражать не может, но и зря порочить женщину, когда она сама не имеет возможности защититься и как-то объяснить причины такого своего решения, было бы, наверное, не очень правильно. Но даже и такая обтекаемая форма возражения вызвала у Савина чуть ли не взрыв отрицательных эмоций. И Юрий Петрович даже пожалел, что случайно затронул этот вопрос, и постарался перевести разговор на другую тему — о будущем, которое, собственно, настало уже сегодня.
Поговорили о том, чем теперь станет заниматься Савин, к чему его больше тянет. С прежней службой было, разумеется, все полностью покончено. Устраиваться в какое-либо охранное агентство — дело бессмысленное: судимость за плечами. Оставалось разве что лишь то, к чему, как говорится, лежали руки. А у Савина с юности были «рабочие» руки, он умел и молоток держать, и гвоздь правильно забить, и шуруп вывернуть, и в электротехнике разбирался — сам всегда чинил, если что-то в доме перегорало или гас свет.
По ходу обеда и обрывочного, перескакивающего с одного предмета на другой, разговора Гордеев узнал, что в колонии Савин познакомился с парой хороших, толковых ребят, которые обещали по выходе на волю не оставить в одиночестве и беде своего доброго товарища. Вот на них он, собственно, и может рассчитывать.
А так, вообще?
Зря, наверное задал Гордеев этакий философский вопрос — ну а как вообще? Потому что состояние Савина вмиг изменилось. Только что сидел за столом и отхлебывал из бокала терпкое «мукузани», до которого оказался большим любителем еще с молодости, все понимающий и смирившийся со своей нелегкой и нелепой судьбой, пожилой уже человек, и вдруг его словно не стало. А его место снова занял какой-то упертый, агрессивный тип, который прежде всего заявил, что еще в лагерной своей жизни составил четкий план и теперь намерен привести его в действие. И в этом плане на первом месте стоит месть тем мерзавцам, которые поломали ему жизнь, уничтожили его семью, да и его самого, превратив в безвольную развалину. Но он им всем еще покажет! Они еще содрогнутся! У него еще хватит сил! Это будет такой салют его торжества, что они надолго запомнят эти сто залпов!..
С огорчением услышал Юрий Петрович слова «старой песни». Увы, с Савиным действительно произошла какая-то необратимая метаморфоза. И самое верное, что можно сделать в сложившейся ситуации, — это найти ему умного лечащего врача, который бы сумел помочь перебороть приобретенный в узилище комплекс. Если что-то из этого вообще может получиться.
Гордеев без всякого удовольствия слушал бредовые мысли Савина о неотвратимой мести, не понимая, при чем здесь какие-то сто залпов, и думал только об одном: как бы без последствий для себя и для этого сумасшедшего закончить ужин, чтобы не нарваться на скандал. А Савин, с полубезумными глазами, размахивающий вилкой и ножом, превращался за столом в какого-то странного, определенно ненормального человека, бредившего местью и угрожавшего непонятно откуда взявшимися у него запасами тринитротолуола, ожидающего, оказывается, своего «звездного часа». И он, изгнанный из органов, которым он отдал всю свою честную и сознательную жизнь, подполковник Савин, явился наконец, чтобы приблизить этот час! Час расплаты! И снова — месть и месть… Казалось, другого слова в словаре этого человека просто уже и не было.
Настроение было скомкано, как та картонная маска, поразившая в свое время Юрия Петровича на лице Савина. Говорить, по сути, было тоже больше не о чем. Савин не был должен своему адвокату решительно ничего, ни копейки. Фонд, после принятия Верховным судом окончательного решения, расплатился полностью. Деньги были невелики, но на большее Юрий Петрович и не рассчитывал. Ну а моральное, так сказать, состояние — это уж его личное дело, и оно никого не касается.
Поэтому он постарался мягко закруглить разговор об угрозах в адрес «некоторых» лиц. О них, кстати, стало известно, что во время очередной чистки в службе безопасности ряду генералов, в том числе и Самощенко со товарищи, пришлось расстаться со своими постами. Сказали об этом адвокату в фонде, когда он был там, у Шляхова, в последний раз, и теперь Юрий Петрович не без удовольствия сообщил о «торжестве справедливости» и своему бывшему подзащитному, но восторга в глазах того не увидел. Неужели чувство мести сидело в нем так глубоко и прочно?
Никчемный, в сущности, разговор и пустой получился вечер, даже элементарной признательности в свой адрес Гордеев, как ни пытался, не ощутил. Ну нет так нет. Не очень-то, скажем так, и хотелось.
На этой грустной ноте и закончился дружеский ужин.
Гордеев проводил Савина до такси, усадил, пожал на прощание руку и постарался поскорее забыть о нем. Тягостное осталось впечатление. Но… Никто ведь тебя силком, если быть до конца справедливым, не загонял на нары. Никто не заставлял копировать секретные документы. И вообще, для какой цели ты это делал — так ведь внятно объяснить и не смог. Для собственной информации? А что, разве так бывает? Разве это у вас, на Лубянке, считается в порядке вещей? И какие ж после этого претензии у тебя, скажем, к государству, если ты сознательно нарушил основной закон своей службы?
Но это, так сказать, никчемные споры с самим собой, внутренний монолог на лестнице той квартиры, из которой тебя только что выперли с треском, а ты словно бы пытаешься оправдаться. Перед кем? И кому это теперь нужно?
И еще одно, как уже сказано, странное чувство не покидало Гордеева весь вечер. Было ощущение, что они оба, и он сам, и Савин, находятся под чьим-то внимательным наблюдением. То есть вот ты совершенно определенно чувствуешь на себе изучающие взгляды, но кто смотрит, понять не можешь. Не видишь заинтересованных глаз, не замечаешь напряженного внимания кого-то, сидящего, видимо, за одним из столов. Но, наверное, это уже в самой природе человека — ощущать незримое давление со стороны, будто в тебя устремлен чей-то поток энергии. И это ощущение Гордеева не покидало до тех пор, пока он не вышел вместе с Савиным на улицу, чтобы поймать для него такси. Только на свежем воздухе он почувствовал, что его больше ничто не давит. Вот же странное чувство — бессознательное какое-то, но заставляет словно сжиматься, беспокойно оглядываться. А все оттого, что ни черта понять было нельзя с той необъяснимой метаморфозой, которая уже произошла с его бывшим теперь подзащитным. И слава богу, что бывшим…
- Предыдущая
- 38/100
- Следующая