Кара Дон Жуана - Володарская Ольга Геннадьевна - Страница 31

— Почему смущает?

— Слишком их много для беглых проституток. Липовые ксивы, фирменное барахло, лекарства — все это стоит приличных бабок. Не говоря о том, что Кара купила особняк в Абхазии, отделала его, обставила… Я понимаю, что недвижимость там почти бросовая, но реконструкция дома обошлась ей тысяч в сто, сто пятьдесят… Долларов.

Каролина открыла рот, услышав сумму, но тут же поспешно закрыла — это в ее мире счет идет на сотни, а не десятки тысяч, и не долларов, а рублей, а в его, пожалуй, на миллионы… Как же — Франция, Альпы, Куршевель! «Мерседес»-кабриолет, костюм «Армани», часы «Омега»! Прическа, зубы, маникюр, тренированное тело, загорелое лицо! Мужчина на миллион! И никак не меньше…

— И где она их взяла? — вклинился в ее мысли Андрей. — Заработала? Сомневаюсь. Украла? Более вероятно, но у кого?

— У хозяина борделя, — болтнула она первое, что пришло на ум. — За это он ее и убил.

— Не попытавшись вернуть свои деньги?

— Может, он пытался, откуда ты знаешь?

— Смирный бы знал…

— Кто?

— Человек, на которого оформлен дом Кары. — Заметив непонимание в глазах Каролины, он пояснил: — Она вложила деньги в особняк. Каким образом человеку, которого она ограбила, их вернуть?

— Потребовать продать особняк или переоформить его на свое имя.

— Ну вот. А к Смирному Кара с такими просьбами не обращалась.

Сказав это, Андрей надолго замолчал, сосредоточившись на дороге. Когда машина поравнялась с похожим на замок красно-кирпичным зданием, на фасаде которого висела вывеска «Кафе „Готика“», он заговорил:

— Здесь машину оставим. На стоянке. До ресторана Касумяна дойдем пешком — тут пять минут ходьбы.

— Почему именно здесь? Можно еще проехать, тогда идти придется на три минуты меньше…

— «Готика» принадлежит моему брату, машина тоже, я всегда оставляю ее здесь.

— «Мереседес» не твой? — удивилась Каролина — она не могла представить за рулем этого серебристого красавца-кабриолета кого-то другого, казалось, он создан специально для Андрея. — А какая у тебя машина?

— У меня ее нет. Зимой я езжу на снегоходе, летом на мотоцикле. Но если бы я решил купить тачку, то уж никак не «Mercedes SLK».

— Почему?

— Уж больно пижонская. Мне нравятся машины попроще и повнушительнее. Например, «Форд Меверик» или «Хендай Санта Фэ»…

— А, по-моему, этот «мерс» тебе очень идет…

— Идет? — поразился Андрей. — А мне казалось, что я в нем смотрюсь просто смешно… Такие тачки для девушек или артистов. Я ни на первых, ни на вторых не похож…

С этим Каролина могла бы поспорить, так как считала его похожим на всех красивых артистов одновременно — на Тома Круза глазами, на Джонни Дэпа носом, на Брэда Питта губами, на Мэта Леблана волосами — но не стала… А пока она сравнивала Андрея с голливудскими секс-символами, приставляя к его лицу то одни, то другие черты, он припарковался, вылез из салона, обогнул машину, открыл дверцу и протянул Каро руку, чтобы помочь выйти.

— Брат похож на тебя? — спросила она, вложив свою ладонь в его.

— Нет.

— Он маленький, худой и лысый?

— Нет, он высокий, здоровый и волосатый. Но мы совершенно не похожи.

Больше он ничего не сказал, закрыв тему, и они, выйдя на набережную, пошли в сторону «Прилива».

Всю дорогу Каролина мечтала о том, чтобы Андрей взял ее за руку, а еще лучше обнял, но он шагал, словно ее не замечая. Казалось, он так глубоко погрузился в свои мысли, что весь окружающий мир перестал для него существовать. А для Каролины мир сузился до размеров набережной, по которой они шагали. Ей хотелось, чтобы она была бесконечной, чтобы они шли и шли вдвоем по этой бесконечности, держась за руки — когда-нибудь он бы взял ее за руку! — становясь с каждым шагом ближе не к ресторану «Прилив», а друг к другу, а потом растворились бы в ней, став единым целым…

— Каролина, ты куда? — услышала она далекий голос Андрея. — Мы пришли. Вот он, «Прилив».

Мир тут же стал огромным, неуютным, шумным, зато оказалось, что в этом мире Андрей держит ее за руку — она прошла несколько шагов вперед, а он остановил ее, схватив за локоть.

— Ты знаешь Касумяна в лицо? — спросил Андрей, не отпуская ее локтя.

— Да.

— Видишь его?

Каролина пробежала глазами по лицам сидящих под тентами мужчин, помотала головой.

— Значит, он в помещении, — сделал вывод Андрей. — Опиши мне его.

— Худощавое лицо, большие голубые глаза с опущенными уголками, родинка на правой щеке.

— Кажется, я вижу его. — Андрей указал на вышедшего из туалета и направляющегося в сторону кухни мужчину. — Это Касумян, я угадал?

— Да, это он. В свою «берлогу» пошел. Он бывшую подсобку переделал по своему вкусу, то есть кровать там поставил, типа «траходром», и ванну-джакузи: больше ничего ему для счастья не надо, лишь потрахаться и помыться — он бабник и чистюля.

Андрей переместил свою ладонь — с локтя на предплечье, легонько обхватил его и подтолкнул Каролину к входу в ресторан.

— Садись за столик, заказывай, что хочешь, а я пойду переговорю в Касумяном…

— Я пойду с тобой, — запротестовала Каро и вырвала свою руку из его теплых пальцев. — Ты же обещал!

— Ты все равно не понимаешь по-армянски, зачем тебе?

— Я по интонации смогу уяснить, как идет разговор…

Андрей опять схватил ее за локоть и потащил к близстоящему столику.

— Садись, я сказал, — процедил он, силой усаживая ее на стул. — Я скоро вернусь и все тебе расскажу.

— Ну уж нет… — Она рывком поднялась со стула. — Куда ты, туда и я…

Он выдохнул воздух через сложенные трубочкой губы, закатил глаза. Андрей злился, это было видно по его глазам (они сменили цвет — пожелтели), но постарался сдержаться. Вежливо, даже церемонно он проговорил:

— Каролина, пожалуйста, останься тут. У нас, армян, не принято обсуждать серьезные вопросы в присутствии женщин.

— Десять лет во Франции живешь, а так и не научился относиться к нам как к равным! — пробурчала Каролина, но все же опустилась обратно на стул.

— Дело не во мне, а в Касумяне. Он не будет воспринимать меня всерьез, если я с собой… ты уж прости… бабу приведу… — Андрей подозвал официантку, взял из ее рук меню, протянул Каро. — Закажи себе выпить, поешь. Я скоро.