Объявляется посадка на рейс... - Незнанский Фридрих Евсеевич - Страница 44

Услышав, что Геннадий Дмитриевич не появился на работе, Вальковская решительно заявила, что сейчас отпросится и поедет на дачу.

– А нельзя ли позвонить кому-нибудь из соседей?

– Не знаю я ничьих телефонов, да и народу сейчас там мало.

– Геннадий Дмитриевич часто ездил в будние дни на дачу?

– В том-то и дело, что редко. Тем более по понедельникам. Два дня мы там были, вчера приехали в город, а вечером опять махнул туда.

– Домой-то хоть заехал?

– Нет, после работы сразу в Поленовку.

Андрей предложил заехать за ней и отправиться на дачу вместе. Такой вариант Аллу Сергеевну очень устроил. Корешкову же пришлось сделать изрядный крюк: с Покровского бульвара добираться до Ленинского проспекта (Вальковская работала товароведом в универсаме «Седьмой континент»), а уже оттуда – на шоссе Энтузиастов. В Балашихе, как всегда, была чудовищная пробка. Но вот наконец ее миновали, после чего вскоре въехали в Поленовку.

Когда Алла Сергеевна толкнула калитку и увидела, что та изнутри не заперта на щеколду, она была готова упасть в обморок. Каким-то невероятным усилием воли взяла себя в руки, однако продержалась недолго: войдя в комнату, увидела окровавленное тело мужа и, не подхвати ее Андрей, упала бы. Корешков усадил ее в кресло, после чего срочно вызвал через Багрянцева милицию.

Комната напоминала лабораторию химика – здесь было неимоверное количество склянок и пузырьков. В другом доме Корешков поискал аптечку, нашатырный спирт, но среди океана склянок разыскать что-либо нужное нереально. Еще, чего доброго, нарвешься на какой-нибудь яд. Благо, Алла Сергеевна вскоре пришла в себя и уже даже без помощи Андрея вышла из дома и уселась в белое пластмассовое кресло, такие бывают в кафе.

Она с горестным видом покачивала головой и нечленораздельно причитала. Слов было не разобрать, звуки напоминали жалостливое поскуливание обиженной собачонки.

Милиционеры прибыли достаточно быстро, Багрянцев приказал спешить, мчались с мигалкой. Сам Сергей Константинович приехать не смог. Пока фотограф снимал место преступления, медик изучал труп, а эксперты собирали улики и искали отпечатки пальцев, Андрей решил пройти по соседям. Наверняка кто-то что-то видел или слышал. Безусловно, оперативники из угрозыска будут разыскивать свидетелей, это уж как пить дать. Только они, скорей всего, займутся этим завтра, Корешкову же не терпелось пройтись по горячим следам. Мелочи сегодня помнятся, а завтра забудутся. Эту заповедь он помнил с тех пор, как служил в милиции. Был у него такой период в молодости, про который он не любил вспоминать.

Про свою службу в милиции Андрей не любил вспоминать, потому что ему там не повезло. В принципе, он до сих пор считал милицейскую работу интересной. Послушать или понаблюдать со стороны – сплошные приключения, да такие, что дух захватывает... Ему же доставались настолько пустяковые дела, что дальше некуда. Кража ковра, ограбление почтальонши (отобрали сумку, чтобы перехватить извещение о переводе алиментов), угон мотороллера. Что может быть интересного в этой бодяге?!

Доконала Андрея кража кота. Этот короткошерстный красавец принадлежал известной киноартистке. Она срочно уехала на гастроли и впопыхах поручила следить за своим элитным любимчиком соседскому мальчику. Пятиклассник не осознал всей важности возложенной на его плечи ответственности и кота прошляпил. Найти-то его Корешков нашел без особого труда, еще до возвращения артистки (милая женщина так и не узнала, что ее любимчик несколько дней был в заложниках), но в отделении к Андрею намертво прилипло прозвище Кошачий сыщик, и он понял, что от него теперь вовек не отделаться. Проще сменить работу...

Народу на участках было очень мало. Корешков без объяснений причин подобного интереса спрашивал, видели ли они что-либо подозрительное, связанное с Вальковским. Никто ничего не видел и не слышал. Все в поселке было тихо и спокойно. Заметил Андрей и пожилого отставника, бывшего разведчика, с которым Мирдза и он беседовали в прошлый раз. Тот вышел на крыльцо с тазом воды и направился к компостной куче. Заметив знакомого, спросил:

– Есть причины для приезда?

– Очень серьезные.

– Может, чем помогу. Заходите.

Корешков прошел на участок. Хозяин представился:

– Зубарев Михаил Тимофеевич.

Андрей решил ему рассказать про убийство. Выслушав, Зубарев вздохнул:

– Чудовищно, что совсем под боком происходят такие события. Был человек – и нету человека. Слышать я ничего не слышал. Ругани или драки не было. Но тройку подозрительных людей вечерком заметил. Шла такая компания криминального вида. Двое похожи на турков, третий – наш брат, славянин, вихрастый такой увалень. На меня они посмотрели неприязненно. Теперь думаю, может, я сильно рисковал, встретившись им на пути. Может, у них мелькнула мысль убрать нежелательного свидетеля.

– Где вы с ними столкнулись?

– Если понадобится, смогу точно показать. Я вечерком ходил на прогулку в лес. День был вчера жаркий, а когда повеяло вечерней прохладой, пошел прогуляться в лес, подышать свежим воздухом. А на обратном пути встретился с этой троицей. Они шли со стороны дачи Вальковского к своей машине. В поселок они не въезжали, оставили подле леса, съехав с обочины. Увидеть ее практически можно было случайно. Вот я случайно и увидел, вряд ли в это время там были еще какие-то прохожие.

– Вы и марку запомнили?

– Да что марку! – протянул Михаил Тимофеевич. – Это проще простого. Я даже номер запомнил.

– Что значит разведчик! – восхищенно произнес обрадованный Корешков.

– Нет, пожалуй, особая наблюдательность здесь ни при чем. Скорее, просто случайность. Дело в том, что их номер 40–45. А у меня пин-код мобильника такой же. Поэтому я и обратил на него внимание. Как раз хорошей наблюдательности мне и не хватило. Цифры-то я запомнил, а буквенный индекс – нет. Помню только, что первая буква «в», а другие забыл. Это уже, знаете ли, склеротические явления. Раньше память, ох, цепкая была.

– Но марку машины запомнили?

– «Рено». Не могу сказать, что я заядлый автомобилист, но этот ромбик по телевизионной рекламе хорошо знаю.

– Есть и марка, и цифры номера. Думаю, по таким данным будет несложно разыскать владельца. В каком часу вы их повстречали?

– В начале девятого. Смеркаться начинало.

Поблагодарив Зубарева за помощь, Андрей вернулся на участок Вальковских. К тому времени сюда приехал Багрянцев. Медик подтвердил, что смерть произошла вечером, часа за три до полуночи, точнее сказать трудно. Из вещей пропал разве что мобильник.

– Похоже, один свидетель все-таки был, – задумчиво произнес Корешков и пересказал Сергею Константиновичу то, что узнал от соседа.

Глава 16

ХИМИЧЕСКАЯ РЕАКЦИЯ

Вячеслав Желваков проклинал тот момент, когда его угораздило связаться с этими турками. Говорил же им, что нужно либо заменить номер, либо ехать в Поленовку, когда станет темно. Но они уломали его ехать пораньше. Мол, Ибрахиму послезавтра нужно улетать, а у него в Москве еще много дел. Ну, он и согласился, а теперь жалеет. Когда туда ехали, на глухой дорожке стояла сломанная «Газель», возле которой возились два мужика. Они глаз не спускали с их «Рено». Потом возле поселка обогнали двух мальчишек на велосипедах. Черт знает, что там у них в голове гнездится, может, и на номер обратили внимание. На обратном пути из леса возвращался какой-то пожилой мужик, а злополучная «Газель» по-прежнему торчала на том же самом месте, и два мужика опять не спускали с них глаз.

Потом страхи вроде бы улетучились. Главное, домой вернулся без эксцессов. Вячеслав особенно боялся ненароком с кем-нибудь столкнуться. «Поцелуешься» с каким-нибудь принципиальным типом, который ни в какую не захочет брать деньги, а вызовет ГАИ. Это значит, пиши пропало. Желваков поэтому в день рейса ни капли не пил. На всякий пожарный случай. Зато вечером, вернувшись домой, наверстал. Вмазал на полную катушку и на следующий день тоже продолжал квасить. Ибрахим спросил, повезет ли он его завтра в аэропорт. На словах Желваков согласился, а в глубине души подумал, что это не так уж обязательно. В крайнем случае доедет на такси.