Полутораглазый стрелец - Лифшиц Бенедикт - Страница 38

Пленил он рой сердец крылатых,

Но не моя ли западня

Ему доставила пернатых?

Молитесь, люди, за меня!

Змея… (Ведь двадцать лет, о боже,

На брюхе ползал Маршанжи!)

Змея, что год, то в новой коже

Влачащая свои тяжи,

На нас набросилась, ликуя, —

И вот уже в темнице я…

Но жить в неволе не могу я —

Молитесь, люди, за меня!

Все красноречие Дюпена

Не помогло нам: гнусный гад

Защитника четы смиренной

Сожрал от головы до пят…

Я умираю. В приоткрытом

Аду я вижу вихрь огня:

Сам дьявол стал иезуитом —

Молитесь, люди, за меня!

178. КЛЮЧИ РАЯ

Ключи от райских врат вчера

Пропали чудом у Петра

(Все объяснить — не так уж просто).

180

Марго, проворна и смела,

В его кармане их взяла.

«Марго, как быть?

Не олухом же слыть:

Отдай ключи !» — взывает к ней апостол.

Марго работой занята:

Распахивает в рай врата

(Все объяснить — не так уж просто).

Ханжи и грешники гурьбой

Стремятся в рай наперебой.

«Марго, как быть?

Не олухом же слыть:

Отдай ключи!» — взывает к ней апостол.

Магометанин и еврей

Спешат протиснуться скорей…

(Все объяснить — не так уж просто).

И папа, годы ждавший, вмиг

Со сбродом прочим в рай проник.

«Марго, как быть?

Не олухом же слыть:

Отдай ключи!» — взывает к ней апостол.

Иезуиты, кто как мог,

Пролезли тоже под шумок…

(Все объяснить — не так уж просто).

И вот уж с ангелами в ряд

Они шеренгою стоят.

«Марго, как быть?

Не олухом же слыть:

Отдай ключи!» — взывает к ней апостол.

Дурак врывается, крича,

Что бог суровей палача

(Все объяснить — не так уж просто).

Проходит дьявол наконец,

Приняв из рук Марго венец.

«Марго, как быть?

Не олухом же слыть:

Отдай ключи!» — взывает к ней апостол.

181

Господь отныне, рад — не рад,

Декретом отменяет ад

(Все объяснить — не так уж просто).

Во славу вящую его

Не буду жарить никого.

«Марго, как быть?

Не олухом же слыть:

Отдай ключи!» — взывает к ней апостол.

В раю веселье и разгул:

Сам Петр туда бы прошмыгнул

(Все объяснить — не так уж просто).

Но за труды его теперь

Пред ним захлопывают дверь.

«Марго, как быть?

Не олухом же слыть:

Отдай ключи!» — взывает к ней апостол.

182

МАРИ-ЖОЗЕФ ШЕНЬЕ

179. ГИМН НА ПЕРЕНЕСЕНИЕ ПРАХА ВОЛЬТЕРА ВО ФРАНЦУЗСКИЙ ПАНТЕОН

(11 июля «st1:metricconverter w:st="on» productname="1791 г"·1791 г«/st1:metricconverter·.)

Музыка Госсека

Нет, слезы проливать теперь совсем не время;

Сегодня — торжества, не сожалений день:

Пусть песни бодрости славнейшую меж всеми

Французами венчают тень.

Давно ли этот прах, тиранами гонимый,

Средь плача общего бежал от наших врат?

А ныне, возвращен народом в край родимый,

Он освятит собой наш град.

Привет, божественный! Ты был нам всем примером

И в наши стены вновь вступаешь гордо днесь;

Лишь нам принадлежит все, что звалось Вольтером:

Ты родился и умер здесь.

Ты духом творчества сограждан вызвал к жизни:

Прими же Франции свободной фимиам;

Ты, превзошедший всех мужей в своей отчизне,

Возглавь собой сей славный храм.

Гроза священников, над гибельной их ложью

Ты факел разума вознес, как Прометей,

И смертным указал на бездну у подножья

Их лицемерных алтарей.

Ты кистью мощною на римском небосводе

Лик древней доблести пред нами воскресил

И в сердце Франции стремление к свободе

Речами Брутов пробудил.

На сто ладов твоя чарующая лира —

И человечности, и разуму верна —

Сквозь радужную ложь Гомеровского мира

Нам сеет правды семена.

183

Спешите, граждане, Вольтеру дать дорогу!

Велик, любим и чтим, он восстает средь нас.

Чтоб проповедовать нам поклоненье богу

И вольность, как в свой смертный час.

Напрасно ищет он те башни роковые,

Что дважды плен его соделал храмом муз:

Бастилии уж нет, нет больше тирании, —

Дотла разрушен их союз.

На поле Марсово глядит он, где святою

Свободою престол бессмертный водружен;

Французов стекшихся он видит пред собою,

Их клятвам вновь внимает он.

За победителем, сокрыт клубами пыли,

Позорный фанатизм подъемлет дикий крик;

Так к Капитолию и Цезарь и Эмилий

Влекли поверженных владык.

Его триумф во дни сценической забавы

Был меньше, хоть народ, излив восторгов пыл,

Ему, согбенному под тяжким грузом славы,

В веках бессмертье присудил.

Ла Барр! Калас! Сюда, страдальческие тени!

Он ваш отмститель был, вы — должники его:

Покиньте скорбный брег, оставьте ваши пени,

Включитесь в наше торжество!

Народы-пастыри, следившие паренье

Сего отважного орла с гельветских гор!

Вы, жители Юры, пусть ваши песнопенья

Вольются в наш хвалебный хор.

Сыны Америки и дети Альбиона,

Воспойте разума опору и пример;

Вы, вольности друзья, чье сердце непреклонно,

Он ваш согражданин, Вольтер!

Народы, ждущие паденья самовластья,

Ликуйте: вольность вас от уз освободит.

Ее рукой средь нас алтарь воздвигнут счастья,

Сей день повсюду знаменит!

184

О божество божеств, природа, провиденье,

Не знавшее границ от века существо,

Исконное добра и правды воплощенье,

Начало мира самого,

Ты вольность создало, а рабство человеком

Придумано самим, но часто человек

Для будущих веков, вступая в тяжбу с веком,

Свободы бережет ковчег.

Свободы божество, простри над нами крылья,

Плодотвори поля, от всех врагов укрой,

Пошли нам вечный мир, отраду изобилья

И век искусства золотой.

Пошли нам доблести, таланты, просвещенье

И с чувством долга дай сознанье наших прав,

Свободу чистую, законов попеченье,

Под стать законам нравы дав!

180. ГИМН РАВЕНСТВУ

(19 июля «st1:metricconverter w:st="on» productname="1792 г"·1792 г«/st1:metricconverter·.)

Тебе, о Равенство, благая

Опора вольности и прав,

Поем мы этот гимн, слагая

Его средь празднеств и забав.

Сей день, для родины священный,

Принес благодеяний рой,

В сей день твой голос драгоценный

Сплотил французов меж собой.

Ты свергло с мерзостью бесправья

Придаток титулов пустой,

Игрушку глупого тщеславья,

Все попиравшего пятой.