Гоголь в Москве - Молева Нина Михайловна - Страница 41

41

Это были слова, предсказавшие действительный смысл разыгравшейся трагедии: «Я боюсь, не ранен ли я так, как Щербачев». Пушкин скажет их Данзасу на обратном пути с Черной речки. Воспоминания далекой юности – еще в лицейские годы они познакомились с Руфином Ивановичем Дороховым, воспитанником Пажеского корпуса, известным «неукротимым нравом и буйными выходками», недаром для Л. Н. Толстого он стал прототипом Долохова в «Войне и мире». Не один раз Руфину Дорохову приходилось расплачиваться за эти выходки разжалованием в рядовые. Расплата тех, кто вступал с ним в конфликт, подчас оказывалась неизмеримо выше. В 1819 году на дуэли им был смертельно ранен поручик лейб-гвардии Московского полка, участник Отечественной войны 1812 года Михаил Николаевич Щербачев. Дом в Большом Гнездниковском переулке (№ 3) был его родным домом. Обстоятельства сложились так, что Пушкину и позже приходилось в нем бывать.

Нащокины – семья, со многими членами которой был знаком и дружен поэт. Александр Петрович – тайный советник, действительный камергер, отец многочисленного семейства. Пушкин навещал его в московском доме, на углу Скатертного и Мерзляковского переулков, где А. П. Нащокин жил со своей гражданской женой, крепостной Дарьей Нестеровной Нагаевой, и дочерью Верой Александровной, будущей супругой Павла Воиновича, троюродного брата ее отца. Это были Нащокины «из Гнездников», особенно к ней расположенные.

И.В. Самарин

Петр Александрович, участник Отечественной войны 1812 года, известный адъютант Д. С. Дохтурова, стал владельцем дома благодаря женитьбе на Анне Михайловне Еропкиной. Супруги игнорировали те предрассудки, которые ставили дочь крепостной в сложное и двусмысленное положение. В то время как родная сестра Павла Воиновича Анастасия Воиновна, ставшая женой другого знакомца Пушкина – Матвея Алексеевича Окулова, слышать не хотела о браке брата с незаконнорожденной, Нащокины «из Гнездников» всячески привечали молодую. Раз за разом Дарья Нестеровна пишет дочери, уехавшей с мужем в Тулу, что «Анна Михайловна всегда о тебе спрашивает и приказала кланяться», «Анна Михайловна три раза приказывала тебе кланяться и сказать тебе, что любит тебя еще больше. Вот какое дело-то».

Лето Нащокины «из Гнездников» проводили в принадлежавшем им великолепном Рай-Семеновском, родовой нащокинской вотчине, которая собирала под свой кров всю многочисленную семью. Славилось поместье усадебным ансамблем, огромным парком и единственным в то время под Москвой курортом. К усадьбе примыкал целый курортный поселок из трех улиц, на которых располагалось около тридцати специальных построек: гостиницы, здания ванн, аптека. Над четырьмя источниками были сооружены окруженные открытыми колоннадами беседки. К тому же в парке существовал крепостной театр.

Петр Александрович переписывался с Пушкиным. В одном из писем от середины декабря 1836 года есть строки: «Я к тебе писал с П. А. Нащокиным, не знаю, получил ли ты мое письмо или нет». Имелся в виду младший брат Петра Александровича Павел Александрович, иначе «эпикуреец Нащокин», знакомец Пушкина еще по Царскому Селу, входивший в веселое гусарское окружение П. Я. Чаадаева. Ограничивался ли поэт перепиской с милыми его сердцу людьми или бывал и сам в их московском гнезде? Так или иначе это его среда, те, с кем он отдыхал сердцем.

По всей вероятности, рай-семеновский театр не оставил безразличной дочь Нащокиных «из Гнездников», которая в начале 1840-х годов выходит замуж за Константина Августовича Тарновского. Родительский дом становится одним из театральных центров Москвы.

После окончания Московского университета К. А. Тарновский работает некоторое время секретарем репертуара Московской дирекции императорских театров, позже – инспектором репертуара. Около полутораста сочиненных и переведенных им пьес с успехом идет на русской сцене. В московских и парижских газетах он был известен как талантливый театральный критик, пользовавшийся, впрочем, псевдонимами Семен Райский – в память нащокинской подмосковной – и Евстафий Берендеев. Широкой популярностью пользовались создаваемые им романсы – Тарновского относили к числу несомненно талантливых музыкантов.

Ведущие актеры брали или специально заказывали для бенефисов его пьесы. П. М. Садовский выбирает «Живчика», Д. Т. Ленский – «Пансионерку», С. В. Шумский – «Взаимное обручение» и «Назвался груздем – полезай в кузов», И. В. Самарин – «Фофочку», М. Д. Львова-Синецкая – «Не бывать бы счастью, да несчастье помогло», танцовщица К. А. Санковская – водевиль «Мотя». И чаще всего первые читки, а то и репетиции проходили на Большом Гнездниковском. Здесь к перечисленным бенефициантам присоединялись М. С. Щепкин, В. И. Живокини, С. В. Васильев, Е. Н. Васильева, Л. П. Никулина-Косицкая, Н. М. Медведева, блистательно игравшая роль молодой жены графа Кавальканти в драме Тарновского «Замок Кавальканти».