Все по науке. Афоризмы - Душенко Константин Васильевич - Страница 21

Чтобы попасть на свалку истории, надо быть исторической личностью.

В историю входят ногами вперед.

Даже самые благородные мужчины до чрезвычайности подвержены женским чарам. Новая история, как и древняя, дает тому множество плачевных примеров. Если бы это было иначе, то историю было бы невозможно читать.

Лукреция Борджиа – дама, к которой я всегда питал глубокое уважение за ее недюжинные сценические способности, за ее щедрость, когда дело касалось золотых бокалов, сделанных из позолоченного дерева, за ее замечательные выступления в качестве певицы и за ее уменье устроить похороны на шесть персон и своевременно обеспечить необходимое количество покойников.

Знаменитые люди делятся на две категории: одних человечество не хочет забыть, других – не может.

Все великие личности рано или поздно обречены оказаться на уровне их биографов.

Сегодня у каждого великого человека есть ученики, а его биографию обычно пишет Иуда.

История – это дистиллированная сплетня.

История начинается тогда, когда уже ничего невозможно проверить.

Вся наша история – получивший общее признание вымысел.

Что же такое история, как не ложь, с которой все согласны?

Историю можно разделить на два типа событий: те, которые не имеют значения, и те, которые не имели места.

Нетрудно понять, почему легенда заслужила большее уважение, чем история. Легенду творит вся деревня – книгу пишет одинокий сумасшедший.

Миф возникает там, где фактов не хватает. Легенда – там, где они кого-то не устраивают.

Мифы – анекдоты, ставшие легендами.

История народа принадлежит царю.

История народа принадлежит поэту.

История народа принадлежит анекдоту.

Сама наша жизнь превратилась в один сплошной анекдот. Нельзя даже сказать, чтобы очень приличный. Муза истории густо покраснеет, рассказывая его нашим потомкам.

Столетия живут в истории благодаря своим анахронизмам.

История – это правда, которая в конце концов становится ложью. Миф – это ложь, которая в конце концов становится правдой.

История – это прежде всего муза.

Каждый народ имеет такую историю, на какую у него хватает фантазии.

Старинные историки преподносят нам восхитительный вымысел в форме фактов; современный романист преподносит нам скучные факты под видом вымысла.

Единственная форма вымысла, в которой реальные характеры не кажутся неуместными, это история. В романе они отвратительны.

История умалчивает о многих историях.

В истории любого народа найдется немало страниц, которые были бы великолепны, будь они правдой.

Легенда – приемная дочь истории.

Наши победы – самые легендарные!

Не все исторические персонажи реальны. Некоторые существовали только в собственном воображении.

После очищения истории ото лжи не обязательно остается правда, иногда – совсем ничего.

История – продукт выделений желез миллиона историков.

Талант историка состоит в том, чтобы создать верное целое из частей, которые верны лишь наполовину.

Того, кто отлично знает историю, не прельщает занятие историографа.

Послушав в суде двух свидетелей одного дорожного происшествия, уже не так веришь историкам.

Никто так не изменил историю человечества, как историки.

Даже боги не могут изменить прошлое.

Ничто не меняется так часто, как прошлое.

Бог не может изменить прошлое, но историки могут. И, должно быть, как раз потому, что иногда они оказывают эту услугу, Бог терпит их существование.

Историк – это вспять обращенный пророк.

Историк – это нередко журналист, обращенный вспять.

Историк: человек, который пишет слишком плохо, чтобы стать журналистом.

Возможно более точное описание того, что никогда не случилось, – неотъемлемая привилегия и специальность историка.

На заре науки историки лгали бессознательно; потом они стали профессионалами.

Историки – это адвокаты, которые защищают своих клиентов только посмертно.

Великих мужей рождают не матери, а Плутархи.

У него был приятный талантик – он умел вырезывать маленькие исторические фигурки и живописно приклеивать их одну возле другой.

Построив Фаросский маяк, строитель внутри на камнях написал собственное имя, а затем, покрыв его известью, написал поверх имя тогдашнего царя, предвидя, как это и случилось, что оно очень скоро упадет вместе со штукатуркой и обнаружится надпись: «Сострат, сын Дексифона, книдиец, богам-спасителям во здравие мореплавателей». Он считался не со своим временем, а с вечностью, пока будет стоять маяк – произведение его искусства.

Так надо писать и историю.