Обет (СИ) - Гросов Виктор - Страница 22

— Бегите! — раздался рядом отчаянный крик Шана.

Он бросился на драконицу, пытаясь защитить нас, но она даже не обратила на него внимания. Лишь улыбнулась холодно, презрительно… и щёлкнула пастью.

В воздухе вспыхнул ярко-оранжевый огонь, превратившись в огромную, крючковатую лапу, которая с лёгкостью отшвырнула Шаня в сторону, как сломанную куклу.

— Нет! — закричала Ян, бросаясь к дяде.

Я рванул за ней, но путь нам уже преградила Тинг.

— Уходите! — прошипела она, её глаза горели неистовым огнём. — Я задержу их! Бегите! Это приказ, воин!

И прежде чем мы успели что-либо сказать, она бросилась в битву, превратившись в вихрь когтей, клыков и чёрной, как ночь, шерсти. Выглядело это не столь впечатляюще, но довольно действенно. Молниеносный ударь в веко и резкое отступление — это действенно.

— Тинг! — закричала Ян, но её голос потонул в звуках битвы, в лязге стали, в криках умирающих…

Я подхватил принцессу на руки — такую хрупкую, беззащитную — и побежал.

— Тинг! — крик Ян, полный боли и отчаяния, заставил меня бежать ещё быстрее.

Я нёс её на руках, прижимая к себе, словно драгоценную фарфоровую куклу, которую любой толчок может разбить вдребезги. Её горячие слёзы жгли мне шею, но я не обращал на это внимания.

Впереди, рассекая толпу испуганных горожан, маячила широкая спина одного из воинов Шана.

— Сюда! — крикнул он, прокладывая нам путь к причалу, где в полумраке качалась на волнах последняя джонка.

Это было небольшое, но крепкое судно, с высоким носом, украшенным резной головой дракона с алой пастью. Массивная двухъярусная надстройка в кормовой части напоминала пагоду, украшенную фонарями и флагами. Широкий парус, натянутый на толстый бамбуковый мачтовый ствол, трепал ветер, словно приглашая нас в путь.

— Быстрее! — прокричал с палубы капитан, коренастый мужчина с седой бородой, развевающейся на ветру. — Мы и так последние!

Воин осторожно опустил Ян на палубу, и она мгновенно вскочила на ноги, вглядываясь в удаляющуюся набережную.

— Тинг… — прошептала она, и я понял, что её глаза ищут знакомую чёрную фигуру в бушующем адском костре, в который превратился порт.

— Она справится, — сказал я, хотя сам не был в этом уверен. — Она же…

— Убираемся отсюда! — рявкнул капитан, и матросы начали суетиться, поднимая якорь и распуская паруса.

Джонка медленно отошла от причала, лавируя между горящими кораблями и обломками мачт.

Город полыхал. Пламя охватывало один дом за другим, словно огненный змей, жадно пожирающий свою добычу. Крыши домов, похожие на гигантские лаковые шкатулки, рушились, выплёскивая в небо фонтаны искр. Воздух наполнился дымом и запахом гари.

— Танзин… — прошептала Ян, и в её голосе звучала не ненависть, не гнев, а глубокая, безысходная печаль.

Внезапно ночное небо разорвал пронзительный рёв. В облаках дыма и пепла показался он — чёрный дракон.

— Да ладно… — прошептал я, не веря своим глазам. — Она жива…

Дракон кружился над гаванью, поливая огнём корабли Танзина, преграждавшие нам путь. Казалось, она преследует какую-то свою цель, не обращая внимания на джонку, на которой мы уплывали в ночь.

Мы медленно шли вдоль причала, понемногу разгоняясь. Вокруг был огненный хаос. Я успел заметить черную тень с опалённой шерстью. На моем лице расцвела улыбка. Тинг выбралась. В этот момент на палубу с лёгким визгом приземлилась кошка.

— Простите за опоздание, — промурлыкала она, отряхиваясь от пепла и искр. — Немного задержалась.

Ян бросилась к ней, обнимая её за шею с такой силой, что я подумал, что Тинг сейчас задохнётся.

— Ты… ты жива! — обрадовалась Ян.

Тинг терпеливо выдержала её объятия, а потом вырвалась на свободу и взглянула на меня.

— Нам нужно уходить отсюда, — сказала она, и её голос не допускал возражений. — Танзин разъярён. И он идёт за нами.

Джонка набирала ход, унося нас от адского пламени и бушующего дракона.

Глава 9

Море — удивительный лекарь. Волны, словно заботливые руки, убаюкивали джонку, стирая с лица земли следы пережитого кошмара. Ночи на корабле, под бархатным пологом звёздного неба, были наполнены тихой грустью и неуловимой магией.

Однажды вечером, после особенно тяжёлого дня, полного изнурительных тренировок, я сидел на палубе, прислонившись спиной к мачте. В руках я бессмысленно вертел лазурный камешек, подаренный Тинг. Его прохладная поверхность не приносила обычного успокоения. Мысли путались, сердце билось в тревожном ритме.

— Красивый, правда? — тихий голос Ян заставил меня вздрогнуть.

Я и не заметил, как она подошла. Принцесса присела рядом, её плечо коснулось моего. От неё пахло морем, солью и ещё чем-то неуловимо притягательным…

— Он напоминает мне о доме, — продолжала Ян, глядя на бесконечную водную гладь. — В императорском саду был фонтан, выложенный похожим камнем.

— Он прекрасен, — прошептал я, не в силах оторвать взгляда от её профиля, освещённого мерцанием звёзд. — Как и ты.

Ян удивлённо повернула голову, наши взгляды встретились. В её глазах застыли вопросы, на которые у меня не было ответов.

Я и сам не понимал, что на меня нашло. Слова сами сорвались с языка, не подчиняясь разуму. Все эти погони, бегство и спасение — здорово голову встряхнули.

Ян медленно повернулась ко мне, и между нами словно пробежал электрический разряд. Она была так близко, что я чувствовал тепло её кожи, видел дрожащие ресницы, блеск в глазах…

— Макс… — прошептала она, и её имя в моих устах прозвучало как молитва.

Я не помнил, как это случилось, но в следующий миг наши губы слились в нежном поцелуе. Он был робким, неуверенным, как первое прикосновение к запретному плоду. Но в нём было столько нежности, столько страсти, что у меня захватило дух.

— Кхм! — раздался за нашими спинами пронзительный кашель, который заставил нас вздрогнуть и резко отстраниться друг от друга.

На палубе, словно материализовавшись из воздуха, стояла Тинг. Её усы были прижаты к морде, а глаза метали молнии.

— Не думала, что ты настолько глуп, воин! — прошипела она, сверля меня ледяным взглядом. — Я же предупреждала…

— Тинг, подожди… — попытался объясниться я, но она меня перебила.

— Молчать! — рявкнула кошка. — Ещё одна подобная ошибка, и я лично выброшу тебя за борт!

Она резко развернулась и скрылась в своей каюте, хлопнув дверью так, что джонка вздрогнула. И как ей удается контролировать силу магического воздействия на дверь?

— Прости… — прошептала Ян, опуская глаза. — Это я виновата…

— Нет, что ты… — начал я, но она меня остановила.

— Всё в порядке, Макс, — тихо сказала она, и в её голосе послышалась горечь. — Забудь…

И прежде чем я успел что-либо сказать, она тоже ушла, оставив меня один на один с моими мыслями и чувствами.

И что меня дернуло поцеловать ее? Неужели у меня есть чувства к ней? Или это организм бунтует? Я встряхнул головой.

Последствия от Тинг не заставили себя долго ждать. Уже на следующее утро тренировки стали ещё более жёсткими. Тинг, словно мстя, не давала мне ни минуты передышки.

— Хватит жалеть себя, воин, — цедила она, наблюдая за тем, как я, задыхаясь, пытаюсь подняться с палубы. — Или ты хочешь, чтобы Танзин пожалел тебя?

— Хватит о Танзине! — выплюнул я, стирая кровь с разбитой губы. — Я и так…

— Что «и так»? — прошипела Тинг, приблизившись ко мне вплотную. — Влюбился в его сестру?

Я молчал, не в силах произнести ни слова.

— Вот и молчи, — отрезала Тинг. — С этого момента молчание — твой первый обет. Пока не научишься контролировать свой язык, не произнесёшь ни звука.

Так начались мои дни, наполненные изнуряющими тренировками и гнетущим молчанием. Тинг оказалась права: молчание — золото. Оно открыло во мне новые грани восприятия. Лишённый возможности говорить, я начал больше слушать, видеть, чувствовать. Ци, словно отвечая на мои старания, текла свободнее, подчиняясь моей воле.