Назад в СССР: демон бокса 2 (СИ) - Матвиенко Анатолий Евгеньевич - Страница 33

А зачем откладывать, возразил бы «Вышний». Ему любые сюси-пуси с супругой и дочкой по барабану, цель одна — восемьсот миллионов и какой-то агрегат к его аппаратуре, любое отклонение от генеральной линии партии воспринимает как измену.

Больше никого в прошлое не послал. Наверно, уже пребывает в десятом августа двадцать четвёртого года, продолжает экспериментировать, убивая туристов. Эх, два десятка килотонн бы на его голову или что там у него торчит! Но чтоб правительство Российской Федерации узнало и поверило, что на Кавказе действует инопланетянин, а не какой-то террорист из недружественной страны, суток мало.

Надеюсь, как минимум, маршрут закроют, узнав, что люди гибнут. И жизни сохранят, и мерзавец лишится шанса на альтернативного агента в прошлом, будет больше ценить меня уникального… Но не факт, что станет легче, запросто увеличит прессинг.

В итоге попал под светлы очи Юрия Михайловича Радоняка в самом смутном настроении. Встреча проходила близ всем известных «Лужников». Тренер союзной сборной посмотрел внимательно, затем ощупал мою левую руку.

— Как ранение? Болит?

— Уже нет. Приступил к тренировкам. Можем пройтись в зал, покажу. Удар нокаутирующий, любого свалит.

Прозвучало почти как угроза в присутствии средневеса, моей уменьшенной копии.

— Не только в ударе дело, Валерий Евгеньевич. У вас такой пропуск в тренировках и соревнованиях! Вас в Афганистан на полгода отправляли? И там никакого бокса…

— Там — стрельба по живым движущимся мишеням, реки крови и лужи поноса, лучше не вспоминать. Из-за ранения и награждения Звездой Героя меня чуть раньше сдёрнули в Москву, успел к рождению дочки.

— Но даже пять месяцев перерыва — много. Так боксёры восстанавливаются после нокаута.

— Чего не было, того не было. А почему такое нагнетание? Кого надо уронить на канвас?

Он помялся.

— Информация неподтверждённая, но… Есть мнение, что в супертяжёлом кубинцы выставят Теофило Стивенсона. Он, кстати, проигрывал нашим. А сейчас на пике формы. Против него боятся выходить, даже отвязанный Серж Варданян отказался. Вы — действующий чемпион СССР, Валерий Евгеньевич. Но нельзя сбрасывать со счетов перерыв и травму. Боюсь, с кубинцем не справитесь.

В одном он прав, с той раной я перестарался, так тормозил заживление, что едва не допустил гангрену. Если бы оттяпали руку по локоть, как бы объяснял, откуда выросла новая? Зато пулевая дырка, наверно, сыграла решающую роль и при награждении, и в освобождении от нескольких недель участия в афганской бойне, в СССР любят пострадавших, эдаких святых великомучеников. Знали бы, сколько «святости» у демона!

— Давайте не вилять вокруг да около. Раз меня вызвали в Москву из-за Стивенсона, я рассматриваюсь как реальный претендент. Нужно моё согласие? Оно у вас есть. Физически я в нормальном состоянии, полностью восстановился. А если считаете, что школа минского «Динамо» хлипковата, чтоб готовить меня против большого негритёнка, готов пару недель заниматься здесь, с московскими тренерами. Условие лишь одно, и оно не сложное.

— Какое?

— Секундантом со мной выйдет Ким Васильев, он же мне ассистировал во всех заграничных матчах, на Олимпиаде и на чемпионате СССР.

— Знаю его… Он же не боксёр, борец.

— И мой друг. Никто как он не знает меня, не понимает, что сказать, ободрить или поругать. Больше никому не доверяю.

А ещё мой корыстолюбивый напарник обладает сверхъестественным нюхом находить принимающих ставки, даже если подпольных букмекеров гоняют стаи милиционеров. Я о себе позаботился, поменял афгани на чеки Внешторга и привёз их в Минск богато, Ким полгода жил на зарплату, надо подкормить.

Если сдаваться на шантаж «Вышнего», Ким совершенно необходим в грядущей и пока непонятной жизни. Без колебаний последует за мной.

Как забрать Вику и Машу? Задача со звёздочкой.

Глава 12

12

Одиннадцатый негритёнок

Первым делом Игорь Яковлевич спросил:

— Валерий, ты — еврей?

Я опешил.

— С утра вроде бы нет. По паспорту русский.

— Чего же Володя Коган за тебя просил?

— Ну, в каждом из нас, если покопаться, найдётся капля крови соотечественников Христа. У тебя, судя по форме носа и глаз, литра два?

— Отец наградил. Мама из прибалтов. Но ты у Когана тренировался.

— Он и сейчас мой персональный тренер, и не все его ученики евреи, правда, секундирует другой товарищ, Коган невыездной как раз по озвученной тобой причине. Скажи «ой, вей!» и переходи к делу.

Он был старше меня лет на восемь, тоже супертяж, чуть выше ростом. Увы, на закате карьеры. А в расцвете сил два раза встречался с «непобедимым» и «легендарным» Теофило Стивенсоном, оба раза бил его, второй — нокаутом, бескомпромиссно. Кстати, до сего времени это единственное поражение нокаутом у большого кубинского негритёнка. Высоцкого вызвали в сборную на тренировки перед матчем СССР-Куба в качестве моего дублёра, но, скорее всего, чтоб он передал мне свой опыт — как уронить шоколадку на ринг.

Мы вышли на спарринг, тренируясь на загородной базе, принадлежавшей ЦСКА. Высоцкий носил странной формы шлем с очень низкой лобной частью, наползающий на глаза, похоже, сделанный специально под него, я же щеголял импортным дорогим красного цвета, купленным за свои кровные, то есть тотализаторские.

— Сейчас перейдём. Стивенсона тренировали наши. Слышал об Андрее Червоненко? Кубинец дерётся ровно по советским классическим канонам, очень плотно, технично. Руки длинные, скорость высокая, реакция отменная и голова крепкая. Знакомый типаж, уверен, ты гасил таких неоднократно. И кубинца побьёшь.

— А что не сам?

— Из-за бровей. У меня выпуклые и острые кости черепа. Даже не касанием головы, лёгким ударом перчатки рассечёшь мне бровь. Иначе бы я… да что говорить.

И при этом дважды победил лучшего супертяжа-любителя! Крутой мужик.

Мы не вставили капы, чтоб можно было говорить, старались не съездить по физиономии, разбивая губы. Высоцкий изображал Стивенсона.

— Он стандартен, оттого предсказуем. Вспоминай, чему учил Коган, и этого же жди от него. Чуть раскрылся — он бьёт левой и сразу добавляет правой-левой. Работает жёстко. Значит, уклонившись от его первого, успей ударить и закрывайся от хуков. И на ближней у тебя преимущество — как у любого кто ниже ростом.

Я как раз сократил дистанцию и достал Высоцкого шлепками в живот.

— Правильно! Обязательно добавь на отходе и не пропусти сам. Берегись его джебов с дальней. Те, что в среднем весе идут как разведывательные удары, у него носорога повалят. А сам далеко для тебя, он длиннорукий.

Насколько помню по урокам истории бокса от «Вышнего», где-то с восемьдесят шестого в любительских турнирах шлем станет обязательным, что сбережёт брови моего спарринг-партнёра, но для него это поздно. Повесит перчатки на гвоздик.

Он как никто знал слабые стороны классической школы, в том числе замешательство советских спортсменов, наталкивавшихся на левшей или иных непривычных соперников. Показывал, как обманывать Стивенсона, имитируя неудачный удар с провалом, чтоб тот предсказуемо выбросил руку, заранее быть готовым к его встречному и тогда уже бить на поражение.

Наверно, ни один специалист в СССР не рассказал бы так доходчиво, как уложить кубинского монстра, гордость нации и любимца самого Фиделя Кастро.

Я не поскупился и пригласил Высоцкого в ресторан «Арбат», место блатное, дорогое, попасть туда было трудно, но против Героя Советского Союза, чемпиона СССР и олимпийского чемпиона, щедро совавшего сиреневую купюру, кто устоит?

— Ты видел бой Стивенсона с Заевым? — спросил мой компаньон, когда мы отведали салат и ждали горячего. — Или вкушал триумф от собственной победы?

— Видел, в записи.

— Твоё мнение?

— Ровный бой. Заев много атаковал, постоянно шёл в ближний бой. Кубинец не раскрылся. Фехтовал левой, редко пуская в ход правую. Оба осторожничали, зная, что каждый может ударить как пушка.