В вихре желания - Фристоун Шарон - Страница 11

– Винсенте, милый, давай перейдем на французский, – предложила сеньора Ромеро. – Хотя бы ради нашей гостьи.

Все уселись за стол. Блюда были превосходно приготовлены, но сознание того, что присутствующие считают ее содержанкой покойного мужа хозяйки, при этом восхищаясь своей терпимостью, отбило у Жермены всякий аппетит. К тому же она боялась выдать свое знание испанского.

Бомба взорвалась после десерта – довольно аппетитной смеси из орехов, клубники, сливок и разных сортов мороженого.

– Ну а теперь, Жермена, – сладким голосом сказала хозяйка, откладывая в сторону ложечку, – давайте наконец познакомимся. Кто же вы на самом деле? Только не говорите, что вы – любовница моего покойного супруга. Я не настолько глупа, чтобы поверить в подобную чушь.

Девушка вздрогнула, но тут же подняла голову и мужественно встретила бесстрастный взгляд сеньоры Ромеро. Значит, они все знают? Но – откуда?

– Ради бога, дорогая. – Перейра-старший болезненно поморщился. – Нет никакой нужды вводить в смущение госпожу Руо. Обстоятельства дела нам всем хорошо известны. – Он послал девушке лучезарную улыбку, но в его глазах светилась неприкрытая издевка.

Хозяйка метнула в сторону Винсенте раздраженный взгляд и перешла на испанский:

– Что ж, Винсенте… Если бы ты меньше предавался размышлениям о былом величии Испании и больше занимался изучением жизни и людей, то этой смазливой крошке не удалось бы так легко тебя одурачить. И ты, Соледад, ничуть не лучше! Эта девочка обвела вокруг пальца вас обоих. Любовница моего покойного мужа, слава богу, была моей ровесницей. – И, повернувшись, она положила ладонь на руку Перейры-старшего. – Я тебя предупреждала, Диего! Тебе следовало самому поехать во Францию, а не посылать туда Винсенте.

Тот мрачно воззрился на сына.

– Ты, разумеется, удостоверил личность этой женщины, не так ли?

Тот замялся, и в разговор вступила Соледад.

– Да она это, она!

Тут же последовал оживленный обмен мнениями с активным использованием местных идиом. Жермене было бы, пожалуй, даже забавно слушать это с точки зрения практики в разговорном испанском, но речь-то шла о ней самой. Соледад и Винсенте, впрочем, досталось даже больше. Наконец наступила тишина, и на нее уставились четыре пары глаз.

Смотрели по-разному. Соледад – изумленно. Ее мать – торжествующе. Взгляд старшего Перейры был спокойным и изучающим. Глядя на него, Жермена удивленно отметила, как они не похожи с сыном. Винсенте был высоким, стройным и мускулистым, рост же Диего едва ли достигал метра шестидесяти пяти. У него было круглое лицо, большой нос, маленькие глаза и явный избыток веса. Возможно, сын пошел в мать, предположила она, возвращаясь взглядом к Перейре-младшему.

– Вам задан вопрос, госпожа Руо, – процедил тот сквозь зубы, глядя на нее пылающими от бешенства глазами. – Будьте любезны на него ответить.

– Какой вопрос вы имеете в виду? – довольно глупо спросила Жермена, пытаясь выиграть время. – Вы говорили все одновременно и по-испански. – Она пожала плечами. – Я не поняла ни слова.

– Вопрос звучит так: кто вы на самом деле, Жермена Руо?

Отодвинув стул, она медленно поднялась на ноги. Что им известно? И до какой степени она могла открыть карты, не подвергая себя и Франсуа слишком большой опасности?

Тут Винсенте, видимо решив, что она собирается покинуть поле боя, тоже вскочил и положил свою тяжелую руку ей на плечо.

– Ну, нет! Вам так просто не улизнуть. Никому еще не удавалось сделать из меня дурака, а потом преспокойно скрыться! Кто вы такая, черт возьми? – разъяренно ревел он, не обращая внимания на кислые физиономии дам. – Отвечайте! Вам придется ответить на этот вопрос: не мне, так полиции!

– Полиции?! – поразилась Жермена.

– Именно так. Попытка выдать себя за другого человека – уголовное преступление. – Глаза Винсенте стали жесткими, черными как агат и такими же холодными.

– Ах да… Вы же юрист. – Она попыталась вызывающе улыбнуться, но он с такой силой сжал ее плечо, что ей стало больно.

– Позволь, однако, ей сказать, – раздался недовольный голос Перейры-старшего, и Винсенте, сообразив наконец, что они не одни, разжал пальцы.

Итак, наступил момент признания. Во всяком случае, частичного. Жермена глубоко вздохнула, взялась обеими руками за спинку стула, с которого только что встала, и сказала, обращаясь к сеньоре Ромеро:

– Простите, но я и есть Жермена Руо. Та самая, которая упоминается в завещании вашего покойного мужа. Дон Мануэль поручил своего сына Франсуа моей опеке, и оформление произведено в строгом соответствии с законом. Но вы правы… Я никогда не была любовницей дона Ромеро. Ею была моя мать. Она умерла три года назад.

– Мальчик называет свою опекуншу «Ма», осклабился Винсенте. – Похоже, дона Мануэля хватило и на мать, и на дочь.

Даже не успев осознать, что она делает, девушка развернулась и с размаху влепила наглецу пощечину. Несмотря на ее внешнюю хрупкость, сила удара была такова, что голова Винсенте мотнулась назад и он едва устоял на ногах. Возмущенный рокот голосов отметил очередное преступное деяние Жермены, но ей уже было глубоко наплевать на то, что о ней подумают. Чаша ее терпения переполнилась!

Пока Винсенте приходил в себя, она выскочила за дверь и со всех ног помчалась в свою спальню. Закрыв замок, девушка попыталась отдышаться, прислушиваясь, не гонятся ли за ней с кинжалами в руках. Однако, представив себе в этой роли сеньора Диего Перейру, чуть не расхохоталась… Нет, убить ее они не посмеют. А отнять Франсуа не имеют права. К тому же у нее в руках есть нечто, что представляет гораздо большую ценность для сеньоры Ромеро и ее дочери: акции компании. Возможно, еще не все потеряно! Жермена с облегчением опустилась на постель, чье черное, причудливо изогнутое изголовье с позолоченными остроконечными набалдашниками тоже было выдержано в мрачном стиле. Засыпая, она успела подумать, что в этом доме ей все не нравится. Что же касается его обитателей…

Спала она настолько крепко, что не слышала, как кто-то тихонько стучит в ее дверь и низкий гортанный голос со все возрастающей страстью и отчаянием зовет ее по имени…

– Ма, проснись! Да проснись же!

Застонав, Жермена перехватила маленькую ручонку, колотившую ее по груди.

– Осторожно, Франсуа, мне больно!

Заставив себя открыть глаза, она увидела весело улыбавшееся лицо брата. Его черные волосы были растрепаны, верхняя часть пижамы куда-то делась, остались только штанишки с изображением Микки Мауса. Франсуа сидел на ней верхом, упираясь руками в грудь. Его радостная физиономия находилась всего в нескольких сантиметрах от ее глаз.

– Ура! Ты проснулась! Ты должна увидеть сама. Пойдем, быстрее! – Его возбуждение просто заряжало бодростью.

– Что я должна увидеть? – переспросила Жермена, быстро встав с постели и поставив мальчика на пол.

– Море и утесы, Ма! Я никогда не видел таких громадных утесов. А еще – плавательный бассейн и солнце.

– Отлично, отлично, сейчас пойдем, – согласилась она, сладко зевая и потягиваясь.

Франсуа тут же отбежал к окну, где он, видимо, стоял раньше, и прижался носом к стеклу. Жермена, улыбаясь, подошла, положила руку на худенькое плечико и стала рядом. Поглядев наружу, она и сама едва не вскрикнула от восхищения. Франсуа был прав – при свете дня вид, открывающийся отсюда, поражал своим почти сказочным великолепием.

У горизонта чистое, без единого облачка небо сливалось с прозрачной голубизной моря. Ближе к берегу вода была зеленовато-голубой и такой прозрачной, что на дне ясно виднелись темные камни и заросли водорослей. Вилла, судя по всему, располагалась на крутом склоне одной из прибрежных скал. Посмотрев прямо вниз, Жермена увидела патио и плавательный бассейн с прозрачной желтовато-зеленой водой, сверкавшей под яркими лучами утреннего солнца. Дальше, на протяжении примерно пятисот метров, склон широкими террасами, следующими одна за другой, спускался к воде.