Барракуда - Лунина Татьяна - Страница 79

— Хочу, — восторженно прошептала девчушка, как завороженная, не сводя глаз с матросов и не выпуская тигра из рук.

— А спасибо? — появилась рядом довольная мама.

— Спасибо, — Светланка чмокнула в холодную щеку и шепнула. — Как ты хоррошо пахнешь, — потом потянула к раскрытым дверям каминного зала. — Пойдем, я покажу тебя дяде Фиме, он добррый и любит меня! Тебя тоже будет любить, — беспечно пообещал ангелок.

В камине пылали поленья, а в кресле наслаждался уютом Осинский. При виде Кристины он поднялся и приветливо улыбнулся.

— Добрый вечер! Кажется, не ожидали меня здесь увидеть?

— Вы — уникальный человек! Задаете вопросы даже тогда, когда спрашивать не о чем.

— Все, дорогие мои, прошу не пререкаться, а следовать за мной к столу, — весело вмешалась гостеприимная хозяйка. — Будем праздновать Новый год! — никто, глядя на эту оживленную молодую женщину, не сказал бы, что весной она похоронила любимого мужа. Да только «сестренку» беззаботным видом не обмануть: в голубых глазах Мишкиного Светика прочитывались и застывшая боль, и тоска, и усталость, но прятался весь этот вдовий набор в самой глубине черного зрачка.

— А к нам прридет дед Морроз, дядя Фима? — с надеждой спросила малышка.

— Конечно, милая, — ласково улыбнулся тот и подхватил девочку на руки. — Как только наступит новый год, в дверь постучатся дедушка Мороз со Снегурочкой.

Даже если бы Дубльфим ничего больше в своей жизни не сделал, за одно это сдержанное обещание его стоило уважать. Наблюдая за притихшей от счастья маленькой Светланкой, с восторгом принимавшей от сказочной пары подарки, и взволнованной Светланой большой, гостья поняла, что иметь такого человека в друзьях — подарок судьбы. Воротить нос — глупо, если не грешно: судьба не любит, когда с ней блефуют.

Минут через двадцать после шумных проводов нарядных деда и внучки Осинский посмотрел на часы.

— Девочки, мне очень жаль, но…

— Нет, — шутливо ужаснувшись, перебила хозяйка, — только не говорите, что вы собираетесь нас покинуть!

— Не уходи, — сонно пробормотала утомленная счастьем Светланка и крепче прижалась к мужскому боку.

— Тебе пора спать, моя маленькая, — погладил кудряшки добрый волшебник, — а мне пора ехать. Чтобы вам с мамой спокойно жилось, дядя Фима должен много работать.

— Пойдем, родная, — взяла ребенка за руку Светлана. — Через пять минут я вернусь, подождете, Ефим Ефимович?

— Пять минут подожду, — улыбнулся тот.

Большая столовая опустела, и как-то сразу наступила странная тишина.

— Выпьем за будущее? — предложил вдруг Осинский. — Тост может показаться банальным, зато дарит надежду, веру и стремление двигаться вперед, согласны?

— Вы не человек — вопросник, — развеселилась Кристина, — неисправимы, но убедительны вполне. Что ж, давайте за будущее! — и с удовольствием глотнула золотистый напиток.

Ефим Ефимович отставил пустой бокал, в темных глазах — ни намека на хмель.

— У меня для вас со Светланой новогодние подарки. Хотел вручить их разом, чтоб никого не смущать, но сейчас мы одни, может быть, это и к лучшему, — достал из внутреннего кармана пиджака бархатную серую коробочку, где обычно прячется то, что так радует женский глаз. — Насколько я помню, к изумрудам вы относитесь свысока, возможно, это вам понравится больше, — мягко сжал ее пальцы, медленно провел другой ладонью по ладони, почтительно прикоснулся губами к кисти и вложил футляр в обласканную руку. — Поверьте, Кристина, здесь — не просто подарок, а результат поиска многих людей, говорящих на разных языках и живущих в различных странах. Надеюсь, вы оцените наши старания по достоинству. Откройте!

…На черно-синем, как южная ночь, атласе мерцало кольцо причудливой формы. Над тонким ободком вздымалась волна, с гребня которой, жадно хватая воздух, рвалась серебристая рыбка. Чешуйчатое тело казалось живым — гибким и скользким, готовым к нырку, широко раскрытый глаз отливал антрацитовым блеском.

— Что это?

— Черный бриллиант в платине, а в целом — это вы.

— А вот и я, — к столу подошла Светлана, — спасибо, Ефим Ефимович, что дождались. Боже мой, — ахнула она над раскрытым футляром, — черный бриллиант! Мне Миша подарил такой, когда мы отдыхали в Таиланде, только меньшего размера и в желтом золоте. Он много рассказывал о нем. Этот камень приносит счастье, особенно, если дарит его мужчина. Отказываться никак нельзя: обидишь бриллиант, и тогда он накличет беду. Это же царь драгоценных камней!

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Осинский жестом фокусника выудил из воздуха второй футляр, черный, и преподнес знатоку небылиц.

— А это, дорогая хозяюшка, вам. С Новым годом, Светочка! — ласково наговорил несколько теплых фраз, попрощался и решительно направился к двери. — Провожать не нужно, долгие проводы — лишние слезы, — пошутил щедрый даритель и осторожно прикрыл дверь с другой стороны.

Светлана задумчиво погладила указательным пальцем овальный сапфир в бриллиантовой дорожке и грустно улыбнулась.

— Вот и наступил первый год без моего Шалопаева… Плохо одной.

— Не хуже, чем с кем попало.

— Не знаю, где лучше, где хуже, — вздохнула Мишкина Светик, — но подозреваю, что не узнать мне этого уже никогда. Никого другого на Мишином месте я и представить не могу.

— Никогда не говори «никогда».

— Кажется, ты нравишься Ефиму.

— Да? И что?

— Его дружбы добиваются многие важные люди, перед ним заискивают власти.

— Я не чиновник и не холоп, — сдержанно ответила Кристина, нацепила «рыбку» на безымянный палец, лениво покрутила рукой. Под ярким светом люстры, усиленным пламенем новогодней свечи, бриллиант вспыхивал победно и яростно, точно глаз сатаны.

— Класс! — восхитилась Светлана, помолчала и призналась. — А я тоже получила в подарок кольцо. Старинное и очень красивое, только носить не буду, не хочу.

— Почему? — гостья стала разливать по бокалам вино. — Или ты будешь водку?

— Кольцо подарил Анатоль.

— Кто?! — на белоснежную скатерть пролилось несколько красных капель. — Прости.

— Ерунда! — хозяйка пригубила вино, поелозила вилкой по тарелке, отложила ненужную в сторону. — Сегодня днем заявился без звонка Щукин. Мылился вместе встречать Новый год, но я сказала, что жду тебя в гости, и он заткнулся. Ты, видно, здорово его возбуждаешь, как красная тряпка — быка. Показать подарок?

— Давай.

Светик подошла к массивному дубовому буфету, открыла резную дверцу.

— Слишком много бархатных коробок за вечер, тебе так не кажется? — вернулась к столу и протянула футляр. — Открой, полюбуемся!

Второй раз за последние полчаса сунула Кристина нос в уютное гнездышко, только в этом пряталась не рыбка — змея. «Сестренка» побледнела, не в силах оторваться от удивительного перстня старинной ручной работы — квадратного сапфира в алмазной оправе. Забыла фамилию ювелира, хотя Надежда Павловна произнесла ее тогда довольно четко.

— Что с тобой? — испугалась Светлана. — Тебе плохо?

— Это перстень убитой Зориной, — просветила «детка» и осушила бокал с «Боржоми».

— Господи! — теперь побледнела хозяйка, видно, бледность гостьи оказалась заразной. — Что же делать, Кристина?!

— Думать, — угрюмо высказалась та, — и не паниковать, — она лихорадочно принялась соображать, кому показать ценный вещдок: законнику Жигунову или плюющему на законы Осинскому. — Ты можешь мне это отдать?

— Нет, — ответила не сразу Мишкина Светик, — я сама найду ему достойное применение.

А утром разбудил телефонный звонок. Часовые стрелки уткнулись в десятку, соня накрыла голову подушкой. Но телефон не унимался, назойливые гудки пробивали пуховый холмик и звали к общению.

— Алло, — буркнула, сонная, в трубку.

— С Новым годом! Неужели спишь?

— Кирилл, ты в своем уме? Звонить первого января в такую рань!

— Боялся оказаться не первым в длинной череде поздравлений, — бесстыдно веселился сыщик. — Послушай, Кристина выходи за меня замуж, будешь генеральшей.