Первопроходец (СИ) - Астахов Евгений Евгеньевич - Страница 26

Постепенно начинаю выхватывать из общего гула отдельные любопытные моменты. Обрывок беседы двух ящеров в потрёпанных доспехах:

— … Как думаешь, что в этот раз будет ждать на Полигоне?

— Не знаю, друг. Может, снова оружие?

Хмурюсь, прокручивая в голове последние слова. «Полигон» — где-то я уже слышал этот термин. Кажется, Танцор как-то упоминал его. В каком контексте? Память, улучшенная Инстинктивной бдительностью, выдаёт точную цитату:

«Любопытный у вас класс. Не знал, что они всё ещё существуют. Стрелки Гилеада. Когда же я в последний раз сталкивался с одним из вас?.. Давно. Слишком давно. Тогда я всё ещё был Квазом. На Атарии. Да. Это было на Атарии в битве за Полигон. Ну и трёпку она мне задала».

Надо будет порасспросить Сильфира подробнее при случае.

Тем временем мы добираемся до ресторана.

— Прошу сюда, — сопровождающий указывает на парадный вход с вычурной вывеской «Звёздная пыль».

Ну надо же, как пафосно. Небось, за один вечер тут спускают годовой бюджет среднего форпоста. И в это вот хлебное местечко меня так настойчиво зазывают… Любопытно. Хотя… У них там и оливье, небось, не делают, так что всё тлен.

Внутри обстановка под стать названию — чёрные стены и полы с мерцающими искорками-звёздами, полупрозрачные колонны, парящие в воздухе столики… Всё вокруг так и вопит — смотри, смотри, мы элита, мы не чета вам, плебеям! Планеты меняются, понты остаются…

За высоченной стойкой метрдотеля дежурит субтильный гуманоид, упакованный в явно дорогую ткань. Кожа у него изумрудно-зелёная, будто свежий газон, а глаза — чёрные, с вертикальными зрачками. Экий огурчик с пупырышками…

— Прошу вас, — кланяется он, растягивая губы в елейной ухмылочке. — Ваш столик уже ждёт. Позвольте проводить…

Пока ксенос ведёт нас к точке назначения, прислушиваюсь к звукам вокруг. Приглушённые разговоры, деликатное позвякивание столовых приборов, шелест одежд. На первый взгляд — ничего особенного. Обычный светский гомон.

Однако сквозь него я различаю и кое-что поинтереснее. Тихий, едва различимый голос за неприметной дверью слева, из-за дистанции кажущийся шёпотом:

— Дегенераты! Я вам что говорил⁈ Их нужно было только припугнуть, а не крошить в труху!

Любопытно. Уж не связано ли это с тем, что обсуждали на улице. Какой-то громкой акцией Пакта, устроенной днём раньше.

А чуть дальше — встревоженный бубнёж официанта на кухне:

— … Ты слышал, кто сегодня в третьем кабинете? Сам Эстелин! Он же никогда не появляется! Не к добру это, ох не к добру…

Пока обдумываю услышанное, метрдотель подводит нас к массивной двери из тёмного дерева на втором этаже. Тихо шуршит уходящая в невидимый зазор створка, и я шагаю внутрь.

В комнате действительно холодно. Причём настолько, что кажется, кто-то забыл выключить портал, открытый прямиком в Арктику. В кресле у дальней стены посреди неприкрытой роскоши восседает антропоморфный ксенос. Сизая кожа и крупные черты лица, особенно мясистый нос с горбинкой. Бесцветные глаза залегают в глубоких провалах, окрашенных тёмным, словно чужак, как и я, страдает от жёсткого недосыпа. Голова совершенно лысая, покрытая тонкой коркой чистого льда, сбегающего вниз по щеке. Рассеянный взгляд устремлён на бокал с лазурной жидкостью, которая, увы, смёрзлась намертво.

Его доспех, щедро украшенный инеистыми узорами, несколько диссонирует с обстановкой. Похоже, кто-то отдаёт предпочтение надёжной броне, а не броским костюмам.

Э́стелин «Сердце Льда» Таша́л

Вид:???

Класс:???

Редкость:???

Способности:???,???,???

???

???

Ранг: Супернова

Параметры:???,???,???,

РБМ:??? единиц

Клан: Пакт Шестерых

Должность: Гексарх

Статус:???

Обвожу цепким взглядом кабинет, отмечая расположение дверей, вентиляции, возможных укрытий. Привычка, въевшаяся в подкорку — сперва наметить пути отхода и оборонительные позиции, а уж потом думать об остальном.

— Егерь, — безэмоционально кивает Эстелин. — Спасибо, что принял моё приглашение.

— Очень не хотел тебя огорчать, — с кривой ухмылкой плюхаюсь в кресло напротив. — Что у нас сегодня на повестке дня? Война? Или так, дворовая склока?

Мышцы привычно напрягаются, готовые помочь телу в любой момент сорваться в бой. Уж больно подозрительна вся эта внезапная любезность. Особенно после того, как я отметелил их бойцов.

И в то же время не могу не признать — от грядущей схватки умов в предвкушении покалывают кончики пальцев. Сколько раз так уже было — сижу, улыбаюсь, веду светскую беседу, а сам зорко слежу за каждым жестом моего визави, готовый в любой момент ударить на опережение.

Ксенос начинает говорить сухими и бесстрастным тоном:

— Мои братья и сёстры, Те-Кто-Равны, считают меня донельзя скучным и бесчувственным, и в чём-то они безусловно правы. Мне нет дела до пустых увеселений. Меня не трогают обычные ссоры и перепалки. Меня не найдёшь в борделе или на арене, разгоняющим кровь по жилам в бессмысленной схватке с измученной тварью из дальнего уголка Сопряжения… А всё потому что я твёрдо понимаю, что важно, а что нет…

Эстелин отрывает взгляд от замёрзшего напитка и внезапно меняет тему:

— Знаешь ли ты, когда я в последний раз наслаждался вкусом дорого алкоголя?

— Сложно сказать, но судя по твоему облику, Мистер Фриз, сейчас ты можешь делать это разве что в виде ректальной свечи.

— Твои слова, сколь бы грубы и язвительны они не были, недалеки от правды.

Собеседник проводит по краю бокала пальцем, и тот за удар сердца покрывается сеткой льда, а затем трескается.

— Я забыл, что такое вкус горячей пищи или живительный ток вина по пищеводу.

— Слышал, у Креллика примерно такие же проблемы. Возможно, он что-то сможет посоветовать.

— О, поверь, я прекрасно его понимаю, — Эстелин переплетает пальцы. — Это существование в чём-то похоже на ад, но такова цена силы. Она никогда не даётся даром…

— Дай угадаю, ты знаешь, что важно, а что нет, и важна лишь сила, верно?

Как считают все твои собратья-ушлёпки вроде Налаксии и Кодаана.

— Если бы мы с тобой встретились, будучи первобытными существами посреди дикой чащи, твой ответ оказался бы корректен. Там всё действительно решала только сила, — лекторским тоном замечает он. — Однако мы, слава Сопряжению, беседуем в иных условиях, и здесь главную роль играет не сила, а проекция силы. Не фактическая мощь, а её восприятие другими определяет наше положение. И здесь на первый план выходят и репутация, и и умение манипулировать информацией. Важны также харизма, способность вести переговоры и создавать нужные альянсы. Немаловажны и внешние атрибуты власти — от роскошной экипировки до влиятельных союзников. В этом царстве теней и зеркал даже незначительный игрок может казаться гигантом, если правильно себя позиционирует. И наоборот, истинный титан может остаться незамеченным, если не умеет правильно подать себя в глазах общества.

Вклиниваюсь в этот словесный поток и раздражённо бросаю:

— Эстелин, я люблю, когда со мной говорят прямо и по сути. Демагогию оставь тем, кто от неё без ума.

— Как скажешь, Егерь. Я узнал, что сегодня между тобой и представителями нашего клана произошло какое-то недопонимание.

— Да, члены вашего клана недопоняли, что нельзя силком пихать детей в технические колодцы, — мой голос лязгает сталью. — Я, знаешь ли, очень беспокойно реагирую, когда вижу двух здоровых лбов, угрожающих беспризорникам смертью, если те не полезут в вонючую дырку в земле.

— Вот как… — хмурится снеговик. — Что касается первого, те двое понесут наказание. Нашему клану хватает средств, чтобы использовать правильный инструмент для работы. И бездомные дети таким инструментом не являются.