Буря (СИ) - Шопперт Андрей Готлибович - Страница 54

Земля так себе, почва песчаная в основном, но довольно тонкого слоя плодородного хватало, чтобы все эти культуры посеять.

Вместе с рабами в Корее все три раза закупали и домашних животных. Теперь у крестьян более двух сотен коров и пару десятков быков на племя. Есть и сотня лошадей.

Часть моряков вынужденных захотела после окончания войны здесь обосноваться, и Сашка для этих людей сразу стал строить посёлок недалеко от буддийского монастыря и купил им в Корее девушек. Обозвал народ казаками. А там и ирландцы, и калмыки, и русские, и айны, и немцы. Осталось только определиться — это Российская империя или Великое ханство Джунгария. Если Джунгария, то почему бы ему, как главному в этом ханстве не обозвать поселенцев казаками. Если же Россия, то император должен удовлетворить его просьбу о создании нового войска Тихоокеанское казачество.

Заодно всех айнов ещё казаками обозвать. Дань или налог он на них пока так никакой и не наложил. За табак зерно и железные изделия местные аборигены приносили шкурки и всё это, плюс полученное в Форте-Росс, и конфискованное у китобоев, Сашка отвёз первым весенним рейсом в Корею. Оказалось, что шкурки вполне себе выгодная продукция. На эти деньги и купили коров с лошадьми и рабов. Так ещё и на уголь осталось.

Всего теперь на Хоккайдо живёт сто двадцать семей чисто корейских и тридцать семь семей смешанных. «Восток» через пролив Невельского обошёл Сахалин с той стороны и нашёл в устье Амура строящийся русский форт, будущий Николаевск-на-Амуре. Самого губернатора там не было и начальнику над фортом Римский-Корсаков оставил письмо для Николая Николаевича Муравьёва с просьбой поделиться казаками, хотя бы десяток другой человек выделить, взамен обещая пленных американцев, пойманных за браконьерство в качестве бесплатной рабочей силы. Пока ответа нет.

Вторую волну японского десанта пять фрегатов потопили за десять минут. И опять Сашка не послал корабли уничтожать поселения на севере Хонсю, надеялся, что должны в конце-то концов успокоиться соседи. Не тех он японцев знал, в июне снова организовали сыны страны Восходящего солнца десант из лодок, барж и трёх джонок. Курсирующий у выхода из Аомори «Восток» вовремя неприятеля заметил и дал знать. Все пароходы собрались и опять перетопили москитный флот, а потом затащили в залив фрегаты и те уничтожили шесть посёлков на берегу и сам городок Аомори с отстроенными верфями.

И снова не успокоились японцы, на это раз зашла флотилия джонок с запада, со стороны Японского моря. Этих заметила возвращающаяся из Пусана «Мария» и одна с ними справилась. Ходил туда шлюп за углём, почти ежемесячное занятие, так как пароходы без дела не сидели, они время от времени прогуливались вдоль Курильских островов и ловили американских китобоев. За год их попалось тринадцать. При этом тех, кто заходил в Охотское море просто отгоняли выстрелами, и не предупреждающими, а на поражение. И тренировка для канониров и так как несколько попаданий было, то наука янки, что договор между Россией и США о том, что здесь промысел вести нельзя, нужно соблюдать. А вот тринадцать кораблей попались уже на выходе с грузом. Полностью затаренные спермацетом и ворванью. Все эти корабли притащили в бухту Хакодате и разгрузили. Китобоев отправили строить новый замок и укрепления вокруг него, а груз частично продали в Корее, частично себе оставили для освещения и отопления. Корабли сейчас ремонтируются. Что с ними делать Сашка пока не решил. Получаются лишними, разве Муравьёву предложить. Но это уже после окончания войны, а то этот деятельный товарищ изменит ход истории, выкинув финт с захватом Цусимы на несколько лет раньше, и адмирал Прайс не приведёт свою эскадру к Петропавловску.

Нет. Сначала разгром англичан и французов, потом качественное ограбление английских колоний, ну, а вот после можно и Цусиму захватить и Рюкю к Джунгарии присоединить.

Эпилог (продолжение)

17 августа 1854 года по юлианскому календарю, приятому в Российской империи, или 29 августа по Новому стилю или Григорианскому календарю, уже более двух веков принятому в христианской части остального мира, эскадра контр-адмирала Дэвида Прайса подошла с севера к мысу Сигнальный недалеко от русской крепости на Камчатке Петропавловскому порту. От эскадры отделился трёхмачтовый военный пароход под американским флагом и начал промерять глубины на подходах к мысу Сигнальный и входу в гавань. Когда из порта вышел бот, отправленный военным губернатором Камчатки и командиром петропавловского военного порта генерал-майором Василием Степановичем Завойко, пароход полным ходом ретировался.

Гостей ждали. И капитан-лейтенант фон Кох ещё в прошлом году предупреждал, и губернатор Восточной Сибири Муравьёв отправлял депешу, но главную новость принесли в конце мая, американское торговое судно «Нобль» (англ. Noble) доставило в Петропавловский порт официальную депешу от российского посла в США, извещавшую о вступлении в войну Великобритании и Франции. С этого время моряки, солдаты, казаки и местные промысловики сутками строили укрепления. Они вырубали в скалах площадки для орудий и на руках по крутым склонам сопок втаскивали туда пушки. За три месяца люди успели возвести семь артиллерийских батарей, которые могли оборонять город по всей береговой линии.

Серьёзным подкреплением стали пришедшая 19 июня 1854 года «Аврора» и месяцем позже «Двина». Это сразу в два раза увеличило огневую мощь Петропавловска. Фрегат «Аврора» под командованием капитан-лейтенанта Изыльметьева и транспорт «Двина» были поставлены на якоря левыми бортами к выходу из так называемого Ковша — это такая часть Петропавловской губы, отделённой от остальной её части косой Кошка. Орудия правых бортов были сняты с кораблей для усиления береговых батарей, двадцать 24-фунтовых орудий были сняты с «Авроры» и десять 18-фунтовых — с «Двины». Кроме того, трёхмачтовый военный транспорт «Двина» доставил в Петропавловск из Аяна около 350 солдат, набранных из сибирских линейных батальонов, а также две 2-пудовые бомбические пушки и четырнадцать 36-фунтовых пушек. Вход в гавань Ковша загородили деревянными боновыми заграждениями на цепях.

К моменту появления неприятеля генерал-майору Завойко удалось собрать довольно большую по местным меркам «армию». Вместе с моряками было несколько сотен сибирских стрелков, пара сотен казаков и даже восемнадцать добровольцев из числа чиновников, купцов, вооруженных ружьями со штыками, плюсом три десятка местных охотников-камчадалов и даже пять музыкантов. Если посчитать всех нестроевых, волонтеров отряда по тушению пожаров, престарелых инвалидов, решивших биться с врагом, то тогда число защитников Петропавловской гавани составило 988 человек.

Утром 18 августа по старому стилю англо-французская эскадра вошла в Авачинскую бухту и после перестрелки с береговыми батареями встала на якорь вне досягаемости русской артиллерии.

Эпилог (продолжение 2)

Контр-адмирал Девид Прайс получил приказ в мае 1854 года соединиться с французской эскадрой, состоящей из фрегата «Форт» (60 орудий), корвета «Эвридика» (22 орудия) и бриг-авизо «Облигадо» (12 орудий) и захватить Петропавловский порт — главную военно-морскую базу России на Тихом океане, там же по мнению знатоков в адмиралтействе должны быть три русских парусных фрегата «Аврора», «Диана» и «Паллада», которые необходимо уничтожить.

У самого Прайса после того, как бесследно исчезли в прошлом году фрегаты «Президент» и «Пик», а также колёсный парусно-паровой шлюп «Вираго», имелись в наличие всего четыре корабля бывших в это время в Ванкувере. В принципе, по огневой мощи они даже превосходили посланную ему вокруг мыса Горн исчезнувшую эскадру. Это были: 50-пушечный фрегат четвёртого ранга Королевского военно-морского флота «Леандр» (HMS Leander) длиной 181 фут (55 м), которым командовал капитан Джордж Кинг, винтовой шлюп «Корнет» (HMS Hornet) с 17 пушками на борту: одним 32-фунтовым орудием и шестнадцатью 32-фунтовыми корронадами, длинной 160 футов (49 м), паровая машина правда была старая и слабосильная — всего в 100 лошадиных сил, (Командовал корнетом командер Фредерик Арчибальд Кэмпбэлл (Commander Frederick Archibald Campbell)), 38-пушечный парусный фрегат Королевского флота «Тринкомали» (HMS Trincomalee), длиной 150 футов 4½ дюйма (45,83 м). Четвёртым кораблём был старичок «Саламандра» (Гребной пароход HMS Salamander), длинной 175 футов 5 дюймов (53,5 м) имеющий на борту два поворотные орудия 10 дюймовых и четыре 32-фунтовых орудия. На старичке паровую машину недавно заменили и теперь её мощность составляла 220 лошадиных сил.