Буря (СИ) - Шопперт Андрей Готлибович - Страница 53

Событие семидесятое

Всегда запоминается последнее выступление. Именно последняя услышанная речь побуждает слушателей к размышлениям или действиям.

Александр Куберский

Его Высокопревосходительство Эрктна Мончаг Инджа — Чрезвычайный и полномочный посол Великого ханства Джунгария оглянулся на Алису и шагнул в открытые двери кабинета. Двери-то открыты, но после дверей имелись ещё шторы из тяжёлого алого бархата, и кабинет был виден только в узкую щелочку. Там за большим двухтумбовым столом из почерневшего от времени дуба сидел один из главных непримиримых врагов России, которого по непонятной причине Александр Сергеевич убивать запретил. Именно это больше всего из того, чем они занимаются, было непонятно Мончагу. Если это главный враг, и именно он влияет на политику Великобритании, то возможно устранив его удалось бы избежать объявленной вчера Соединённым королевством войны Российской империи.

За столом сидел вовсе не лорд Пальмерстон — тоже ярый враг Российской империи. Нет, того, как и весь кабинет турнули в отставку давно. Сейчас пост министра иностранных дел Великобритании занимает Джордж Уильям Фредерик Вильерс, 4-й граф Кларендон (George William Frederick Villiers, 4th Earl of Clarendon). Опять у них кабинет сменился, вновь виги пришли к власти, но поставили не лорда Пальмерстона снова, а вот этого дедушку, который за год с момента своего назначения всего раз вызвал к себе Мончага, поинтересовался, есть ли новости от дархана Дондука или от хана Галдана Бошогту и узнав, что никаких известий нет, больше непонятным послом непонятного ханства, которого зачем-то притащил в Лондон этот идиот виконт Пальмерстон, не интересовался.

Сам Мончаг тем более на глаза новому главе форинт-офиса тоже старался на глаза не показываться. Своих дел хватало. Они продолжали терроризировать членов Парламента и министров. Алиса выбирала самый думающих и деятельных, они разрабатывали план устранения этого господина и осуществляли его. С каждым следующим становилось всё сложнее. Члены парламента обзавелись охраной и нанятой за деньги и выделенной полицией. Многие вообще предпочитали не выбираться из своих поместий. Тем не менее, дело двигалось, и ИРА убила уже двадцать семь членов Парламента.

Членами Парламента и министрами их деятельность не ограничилась. Полгода назад они ликвидировали члена Лондонского королевского общества Уильяма Джорджа А́рмстронга, по мнению Алисы замечательного конструктора артиллерийских орудий, промышленника и богатого барона до кучи. Взорвали его вместе со зданием, где он и работал, а возникший после этого пожар уничтожил многие чертежи, которые Мончаг, Монгол и Беляш не посчитали важными и не забрали с собой.

— Господин Государственный секретарь по Иностранным делам, — Мончаг с Алисой проделали десяток шагов по паркету у остановились возле чёрного почти стола, — Имею поручение от правителя Великого ханства Джунгария Великого хана Галдана Бошогту объявить войну королевству Великобритании.

— Чего⁈ — граф (Earl) встал из-за стола с открытым ртом.

Мончаг вытащил из принесённой с собой папки ноту, вчера красивым почерком написанную Алисой, в которой говорилось, что Великий хан Галдан Бошогту считает англичан виновных в гибели Великого посла дархана Дондука и ста человек Великого посольства и потому сегодня 28 марта 1854 года по Григорианскому календарю или по Новому стилю объявляет войну королевству Великобритании.

Покрасневший как раз седой начинающий лысеть человечек невысокого роста механическим каким-то движением принял лист бумаги, потом уронил его на зелёную поверхность стола, да как заорёт на калмыков:

— Пошли вон, жёлторожие обезьяны. Чтобы духу вашего не было в Англии через сорок восемь часов. Давно надо было это сделать. Выгнать вас взашей. Всё этот старый дурак виконт Пальмерстон. Идиот! Не покинете страну в течении сорока восьми часов, и я прикажу взять вас под стражу. Пошли вон!

— Имею честь откланяться, — мотнул головой Мончаг.

— Пошли вон! Честь! Жалкие попрошайки! Пошли вон! Кормили тут за наш счёт их три года, ну, я устрою сегодня лорду Пальмерстону!

Государственный секретарь ещё чего-то бушевал в кабинете, а Мончаг с Алисой уже почти бежали вниз по ступеням. Ждать сорок восемь часов они не собирались. Уже сегодня всё посольство на зафрактованном пару дней назад английском пароходе отправится в Бостон, где присоединится к консульству Джунгарии в США. Что ж, война объявлена и через две недели после прибытия в Бостон они могут на вполне законном основании выдавать каперские патенты от имени воюющей с Великобританией страны американским морякам проявившим желание пограбить на просторах обоих океанов английских купцов.

Когда зафрактованный шлюп уже отошёл от порта на пару километров, все двенадцать калмыков и десять примкнувших к ним индийцев собрались на палубе и смотрели вдоль Темзы назад на Лондон.

— Не получилось, что ли? — Монгол повернулся к Мончагу.

— Да не может быть…

Вдруг над верфями вспух гриб белого дыма, а через несколько секунд ещё один.

— Фух. Получилось.

Это взорвались два российский винтовых деревянных корвета «Витязь» и «Воин»…

С объявлением войны заказанные и оплаченные Россией паровые двадцатипушечные корветы были конфискованы Англией и включены в состав собственного флота под наименованиями «Казак» (HMS Cossack) и «Тартар» (HMS Tartar). Корабли эти, к слову, повоевали с Россией в Реальной истории. Посольство Джунгарии, покидая Туманный Альбион, решило хлопнуть дверью, уничтожив не только строящиеся корветы, но и верфи.

Глава 26

Эпилог

Весь этот год, не календарный, а по количеству дней и месяцев, с августа 1853 по август 1854 года, Сашка не только в занятой им комнате в Белом замке в Мацумае красотами заснеженного леса любовался или огромными волнами неспокойного зимой океана, нет, он развил бурную деятельность. Приходилось работать за двоих в прямом смысле этого слова. Князь Болоховский пытался усилить военную мощь Российской империи на Дальнем востоке. Через подставные компании покупал порох, заказывал литьё ядер и тренировал экипажи сначала восьми, а потом десяти кораблей своей теперь уже флотилии, наверное. А дархан Дондук обустраивал поселения на юге острова Хоккайдо и отбивал время от времени слабые довольно попытки японцев переправить через Цугарский пролив очередной десант на джонках и простых лодках.

Всего было четыре таких попытки. Первая случилась весной уже 1854 года. Флот, или как уж это можно назвать сборище мелочи, было вовремя обнаружено в заливе Аомори и перетоплено. Три большие джонки при этом удалось захватить вместе с небольшими короткоствольными пушчонками. Опять разрушать прибрежные посёлки не стали и напрасно, трудолюбивые и настырные японцы вновь понаколотили джонок и лодок, и даже ноу-хау придумали — широкую и длинную баржу, которую волокли за собой три галеры или что-то на них похожее. В баржу набили около сотни японцев. Ну, сами себе злобные Буратины. Потопли все. И чуть не проморгали русские моряки эту новую атаку. Думали, теперь угомонятся самураи, лишившись всю зиму создаваемого флота. На счастье, только вернулась из похода в Пусан основная часть флота — пять фрегатов. «Диана»-2 и «Паллада»-2 добрались до Хоккайдо, и тут же были отправлены с остальными кораблями за очередной партией корейских рабов. Это был уже третий вояж.

Погода на юге острова Хоккайдо вполне себе позволяла выращивать здесь любые культуру из тех, что Сашка сажал в Туле. В декабре, январе и феврале температура колебалась от нуля до минус семи градусов. В марте температуры становились положительными и держались такими до самого конца ноября. Средняя температура летом пятнадцать — двадцать пять градусов, и обильные дожди давали возможность и рожь сеять, и пшеницу, и картофель. Даже царицу полей на небольшом поле попробовали посадить. Чего уж, если и не вызреет, то на силос сгодится.