Спасите меня, Кацураги-сан! Том 5 (СИ) - Аржанов Алексей - Страница 7

— Отдых? — спросил он.

— Отдых — это лишь одна маленькая функция сна. Далеко не только это, — начал объяснять я. — Как я уже сказал, сортировка и обработка информации. Невозможно обучаться и усваивать новые навыки, не давая себе здорового сна. Кроме того, выработка огромного количества гормонов происходит именно во сне. Особенно это важно для мужчин. Тестостерон! Гормон, который отвечает за мужское начало, за стремление добиваться, соперничать, соблазнять, выживать — без качественного сна его никогда не будет в достаточном количестве.

— Никогда бы не подумал, что ради качественного соблазнения мне нужно хорошо высыпаться, — хмыкнул Судзикава Рётаро, а затем перевёл взгляд на Огава Хану. — Прошу прощения, за этот разговор. Надеюсь, мы с Кацураги-саном не доставляем вам неудобства.

— Что вы! — махнула рукой Огава. — Как раз наоборот, это очень интересно! Кацураги-сан, продолжайте!

— Я почти закончил, — сказал я. — Пожалуй, могу добавить ещё два факта и на этом тему завершим. Если вы занимаетесь спортом, мышцы растут именно во сне. Но всё перечисленное — мелочи в сравнении с тем фактом, что именно во сне по теориям многих сомнологов происходит связь вашего сознания с подсознанием. Иногда снами ваш организм хочет намекнуть на какую-то поломку или другое неугодное в вашей жизни событие.

— Вы имеете в виду, как в сонниках? Предсказания через сон? — удивился Судзикава Рётаро.

— Вовсе нет, — рассмеялся я. — Никакой магии, никаких предсказаний. Наше подсознание собирает информацию ото всех нервных цепочек. Ему известно, в каком состоянии находится наш организм, и чего ему не хватает. Иногда оно пытается сообщить нам об этом через сны.

— Вы раскрыли мне очень много интересных фактов, Кацураги-сан, — улыбнулся Судзиква Рётаро.

Я впервые увидел улыбку на его уставшем хмуром лице. Наше общение уже сильно затянулось, но пациентов сегодня крайне мало, так что я мог позволить себе и Судзикаве такое удовольствие.

— Но мы отошли от темы, — сказал я. — Вам посоветовали спать восемь часов, но я всё же хочу подметить, что этот совет совсем неверный.

— Почему? — не понял Судзикава. — Я даже в интернете читал, что сон в восемь часов — это абсолютная норма.

— Судзиква-сан, сказать, что вам нужно спать восемь часов в сутки — это то же самое, как если бы я сказал вам, что ваш рост должен быть сто семьдесят сантиметров.

— Э? — удивился он. — Не понимаю, Кацураги-сан, это вы к чему?

— Восемь часов — это среднее значение. Длительность сна не определяется вами, она наследуется. Это генетический фактор, как и рост, — объяснил я. — На самом деле норма сна колеблется от шести часов до двенадцати часов. Меньше или больше — это уже патология. Понимаете? Кому-то суждено высыпаться за шесть часов, потому что так заложено в его генах. А кому-то и восьми часов недостаточно.

— Это как-то несправедливо… — нахмурился он. — Значит, если мне не хватает восьми часов, значит, я один из тех неудачников, которым требуется больше десяти⁈

— Не говорите так, — замотал головой я. — Что значит неудачников? Это неправильное мышление, Судзикава-сан. Выбросьте эту глупость из головы. Но спешу заметить, что вы можете быть не правы. Существует вероятность, что вам нужно спать меньше восьми часов.

Этим заявлением я совсем запутал Судзикаву и в целом шокированную всем диалогом Огаву Хану.

Если честно, я получал неимоверное удовольствие от этого разговора. Сон — это одна из немногих тем, на которые целительская магия почти никак не может повлиять. Мой «анализ» не видит изменения во сне человека, а лекарские навыки лишь слегка нормализуют деятельность нейронов во сне. И то обычно это работает, как одноразовая акция.

Любой, даже самый могущественный целитель должен разбираться во всех тех аспектах, на которые он не может повлиять своей магией.

Я выдержал паузу, чтобы разогреть интерес Судзикавы, и продолжил объяснения:

— Обычно люди думают, что сонными и уставшими их делает недосып, — объяснил я. — Но иногда всё работает совсем наоборот. Недосыпаем — плохо. Пересыпаем свою норму — тоже плохо. Как только мы нормализуем ваш сон, Судзикава-сан, нужно будет определить, сколько вашему организму требуется для полноценного отдыха.

— Хм… — задумался он, вновь погрузившись в микросон. — То есть, вы хотите сказать, что, может так случиться, будто мне требуется шесть или семь часов?

— Ох, Судзикава-сан, как говорится — дьявол кроется в деталях, — добавил я. — Как я уже сказал, две фазы сна образуют один цикл длиной приблизительно в полтора часа. Заканчивается цикл быстрой фазой, и именно в неё нужно проснуться, чтобы чувствовать себя здоровым и бодрым. То есть, количество времени, проведённое во сне, должно делиться на полтора часа. К примеру, шесть часов, семь с половиной, девять — и так далее.

— Почему мне никто раньше об этом не рассказал⁈ — воскликнул Судзикава Рётаро.

— И мне! — влезла в разговор Огава Хана. — Кацураги-сан, если бы вы мне об этом рассказали, я бы работала куда эффективнее!

— Огава-сан, сядьте на место и позвольте мне спокойно договорить с пациентом, — чуть строже попросил я.

— Ой, — испугалась она и тут же приземлилась на стул. — Продолжайте.

— Значит так, Судзикава-сан. Что вам сейчас действительно нужно, так это показать вашему мозгу, когда наступает ночь. Беруши, маска на глаза, сон не позднее полуночи. И одна таблетка мелатонина за тридцать-сорок минут до сна. С этого и начнём.

— А как же моя работа? — спросил он. — Я ведь так и буду летать туда-сюда, и этот режим мне точно никак не поможет.

— На этот случай я могу провести особую врачебную комиссию, Судзикава-сан, — ответил я. — По заключению врача ваш работодатель может изменить условия работы, если они не соответствуют состоянию вашего здоровья. Если вы готовы отказаться от постоянных авиаперелётов и последствий джет-синдрома, я оформлю такой документ.

— Да, Кацураги-сан, — кивнул он. — Очень хочу. А проблем с Акита Такехиро у нас не возникнет?

— Не переживайте, я знаком с Акита-саном. Если у него возникнут какие-то вопросы касаемо этого документа, мы всегда сможем переговорить с ним по телефону или лично. В этом нет ничего особенного. К примеру, такую врачебную комиссию очень часто оформляют пациентам с нарушением функции щитовидной железы. Им тоже рекомендуется адекватный сон. Вам тоже оформим, только зайдите завтра или послезавтра, чтобы забрать документ.

— Благодарю вас, Кацураги-сан, — поклонился Судзикава Рётаро. — Значит, как только я начну высыпаться, все эти сонные параличи закончатся?

— Должны, Судзикава-сан, — кивнул я. — Но если они сохранятся — будем искать вам хорошего сомнолога или психотерапевта. Последний специалист понадобится не потому, что у вас что-то не так с психикой. Просто за долгий период нарушений вашего сна у вас развилась, своего рода, боязнь самого сна. Вы боитесь, что проснётесь от сонного паралича и ещё сильнее повышаете риск его возникновения.

— Как же всё это сложно, — вздохнул Судзикава Рётаро.

— Просто помните, что все те кошмары, что вы видите в этом состоянии — это неправда, — уверил его я. — Мозг может сочинить для вас кучу разных демонов, монстров, убийц и прочих пугающих существ. Всё это — лишь обман.

— Понял, Кацураги-сан, — кивнул Судзикава. — Буду держать это в уме. Только… Одно мне всё-таки непонятно. Вы уж простите, что я так сильно задерживаю ваш приём, Кацураги-сан. Но последний вопрос я всё же задам. Для собственного спокойствия.

— Конечно, Судзикава-сан, — кивнул я, параллельно расписывая ему схему приёма мелатонина. — Что ещё интересует?

— Вы говорите, что монстры — это иллюзия, а неподвижность — это следствие паралича, — сказал он. — Но почему я тогда не могу дышать? Почему я вижу демона, который давит мне на грудь, а потом просыпаюсь, и мне правда не хватает кислорода? Это из-за стресса?

— Не совсем, Судзикава-сан, — улыбнулс я. — Всё намного проще. Чтобы дышать, мы используем специальные дыхательные мышцы. Межрёберные, диафрагму и ещё несколько групп мышц, которые находятся в области грудной клетки. Представляете, как тяжело дышать, когда все они парализованы?