Спасите меня, Кацураги-сан! Том 5 (СИ) - Аржанов Алексей - Страница 6

— Вы пробовали принимать снотворное? — спросил я. — Какие-нибудь транквилизаторы, мелатонин или что-то посильнее?

— Нет, — замотал головой он. — Я стараюсь без назначения врача лишних таблеток не пить.

— И это правильно, — кивнул я. — По-хорошему, вам следует посетить хорошего сомнолога — врача, который специализируется на болезнях сна. Но сомнолога в нашей клинике нет, поэтому вы можете начать лечение у меня. Я назначу вам…

— Стойте! — воскликнул Суджикава Рётаро. — Это… Это ещё не всё!

Последние слова он воскликнул так эмоционально, будто моя дальнейшая речь представляла для него опасность или вовсе могла убить. Я бы начал сомневаться в его психическом здоровье, если бы не знал, как сильно отсутствие сна может навредить человеку.

— Я внимательно слушаю вас, Суджикава-сан, — сказал я.

— Меня беспокоит ещё кое-что, — продолжил он. — Я никому об этом не рассказывал и… Боюсь, что не смогу ни с кем поделиться этой проблемой.

— Со мной можете, — уверил его я. — Чего вы боитесь?

— Я боюсь, что вы упечёте меня в психиатрическую лечебницу! — воскликнул он.

— Ни один врач такого не сделает без веских причин, — сказал я. — Вы ведь не пытаетесь навредить себе и другим, верно?

— Нет, — замотал головой он.

— Тогда в чём проблема? — пытался извлечь из него информацию я.

Суджиква Рётаро тяжело вздохнул, после чего долго молчал, прошёл через несколько повторных микроснов, но всё же заговорил.

— Иногда, редко-редко, когда я засыпаю, — начал он. — Я проваливаюсь в сон наяву. То есть… Как бы вам сказать… Я могу в этом сне делать то, что захочу. Меня это каждый раз невероятно радует, но потом… Потом происходит нечто ужасное.

— Сон превращается в кошмар? — предположил я.

— Нет, Кацураги-сан, — потом я просыпаюсь от того, что меня пытаются убить. Не во сне. В реальности.

Глава 3

Я ошарашенно посмотрел на Судзикаву Рётаро. И сразу понял, что беспокоит больного. Однако он сам считал себя сумасшедшим. Огава Хана таращилась на пациента, как на сбежавшего из психушки шизофреника.

— Я так и знал! Так и знал, что вы не поймёте! — воскликнул Судзикава Рётаро.

— Успокойтесь, Судзикава-сан, — сказал я. — Я-то как раз понял, какой недуг вас беспокоит. Но могу поспорить, что вы сами не поняли, что это на самом деле. Вы сказали, вас пытаются убить, верно?

— Да… И я вижу… — он спрятал от меня взгляд. — Вижу монстра. На каком бы боку я не спал, он всё время находит меня и будит. А я даже сдвинуться с места не могу, даже закричать не удаётся! Боже, Кацураги-сан, я из-за этого боюсь спать.

— Тише-тише, Судзикава-сан. Это не монстр, и не демон. Хотя в нашей японской культуре его и принято так называть, — улыбнулся я. — В этом нет ничего страшного.

— Кацураги-сан, это — охренеть, как страшно! — не удержался он. — Огромная чёрная морда…

— Канасибари, — перебил его я.

— А? — не понял Судзикава.

Огава Хана тоже бросила все свои дела и принялась слушать наш занимательный диалог.

— Канасибари. Так, в нашей культуре принято называть демона, который душит просыпающегося по ночам человека, — сказал я.

— Вы что… Правда считаете, что это демон? — нахмурился он. — Нет, погодите, Кацураги-сан. Вы полагаете, что я сошёл с ума из-за постоянных перелётов?

— Судзикава-сан, послушайте, — продолжил объяснять я. — Канасибари — это вымысел. Настоящее название этого состояния — сонный паралич.

— Что? — вскинул брови он. — Как это «паралич»?

— Вы можете двигаться, когда просыпаетесь от чувства удушья? — спросил я.

— Нет, в том-то и дело! Эта штука меня держит! Давят на руки, на ноги и на грудь! Даже веки закрыть не могу.

— Судзикава-сан, сейчас я вам расскажу, как работает ваш сон, — начал я. — Вернее, полноценный здоровый сон у человека, который спит хотя бы три часа в день.

— Я и столько не сплю, — грустно усмехнулся он.

— Ваш сон делится на несколько фаз, — сказал я. — И чтобы мой рассказ не затянулся надолго, я значительно упрощу его структуру. Есть быстрая фаза сна и медленная. Они друг друга сменяют, понимаете? Медленная идёт около часа, а быстрая полчаса. Сейчас я сильно утрирую, просто хочу, чтобы вы поняли. Судзиква-сан, у вас хватает сил воспринимать информацию?

— Да, Кацураги-сан, — кивнул он, стараясь сосредоточиться. — Если эта информация поможет мне высыпаться, я готов слушать хоть сутки напролёт.

— В медленной фазе вам ничего не снится. Сны приходят в быстрой фазе, а точнее — в REM-фазе. Когда ваш мозг переходит в этот режим, он начинает обрабатывать всю полученную за сутки информацию. Складировать её по полочкам. Поэтому вы и видите сны, на основе этой информации.

— Но мои сны будто наяву! — воскликнул он. — Я могу в них делать всё, что захочу до тех пор, пока меня не вытащит оттуда этот проклятый демон. Как там его… Сонный паралич!

— Вы собрали сразу несколько отклонений сна, Судзикава-сан, — сказал я. — Во-первых, то, что вы называете сном наяву, на самом деле носит название «осознанный сон». Это даже не патология и не болезнь. Это редкое явление, которое иногда появляется у некоторых людей. Особенно у тех, кто практикует дробный сон. Если в быстрой фазе сна вы вспомните среди мельтешащих картинок, что на самом деле спите — тогда сможете управлять своим сном. Ведь именно это с вами происходит?

— Да, Кацураги-сан, всё верно, — закивал Судзикава Рётаро.

— Но часто этим увлекаться не стоит, — добавил я. — Это интересный опыт, но он мешает вашему мозгу сортировать информацию, а потому вы высыпаетесь ещё хуже, чем обычно.

— Хорошо, это я понял, но… А при чём тут сонный паралич? — спросил он.

— Это особенно интересный момент, — улыбнулся я. — Почти все народы испокон веков сталкивались с этой проблемой. И все обзывали её по-разному. Кто-то демоном, кто-то призраком.

Я вспомнил, что славянские язычники полагали, будто это домовой садится на их грудь. В России и в мою эпоху многие продолжали полагать, что этот недуг — контакт со сверхъестественным.

— А проблема лежит в том, что ваш мозг специально парализует мышцы во время быстрой фазы сна. Каждую ночь, — сказал я. — Это абсолютно нормальный процесс.

— Зачем? — удивился Судзикава Рётаро.

— Представьте, что вы падаете во сне, — сказал я. — Или убегаете от кого-то. Или пытаетесь ударить недруга. Мозг специально парализует человека, чтобы он не навредил себе во сне. Догадываетесь, о чём я? Что будет, если вы проснётесь, но при этом останетесь парализованным?

— Я понял, Кацураги-сан! Так это и есть сонный паралич? — неожиданно взбодрился Судзикава Рётаро. — То есть, я не схожу с ума?

— Нет, конечно, — улыбнулся я. — Хотя, если не нормализуете свой сон, создадите фактор риска для развития шизофрении. Вероятность крайне низка, но всё-таки. Лучше не доводить себя до такого.

— Да я бы с радостью, Кацураги-сан! — воскликнул Судзикава. — Но у меня были проблемы со сном и до того, как я начал заниматься постоянными перелётами из одного часового пояса в другой.

— Какого рода проблемы были у вас? Тот же сонный паралич и осознанные сны? — спросил я.

Хм… Если эти симптомы беспокоили его и ранее, значит, проблема лежит куда глубже, чем банальное отсутствие адаптации к смене часовых поясов.

— Кацураги-сан, я уже консультировался с другим специалистом касаемо моего сна. С сомнологом, как вы и сказали, — сообщил он. — Мне посоветовали спать по восемь часов в сутки. До начала перелётов между странами это было возможно, но я и тогда толком не высыпался. Не могу понять, в чём дело. Возможно, вы скажете, что я просто ною и возмущаюсь от недосыпов, которыми страдает целая страна, но…

— Погодите, Судзикава-сан, — перебил его я. — Во-первых, я так не считаю. Я знаю, что сон — это очень важная часть нашей жизни. Большинство людей, особенно наших соотечественников, очень часто жертвуют им. И так делать ни в коем случае нельзя. Вы знаете, что нам даёт сон, Судзикава-сан?