Сытые годы (СИ) - Тарханов Влад - Страница 26

(в те времена курили папироски почти все, в том числе и дамы, увы, веяния моды)

— Понимаете, — говорю сквозь табачный дым, — у меня к вам, собственно, никаких претензий нет. Ну, очутился я в этом времени, так за такую возможность любой историк левую руку спокойно отдаст.

— Почему левую? — удивился Полковников.

— Ну, правой я кушаю. — мгновенно отвечаю, улыбаемся.

— Если же иметь еще и возможность ИЗМЕНИТЬ исторический процесс и посмотреть, что из этого получится… понимаете, это уже экспериментальная история получается — абсолютно новое научное направление…

— О котором никто никогда не узнает…

— Вот это верно.

К сожалению, спокойно договорить нам так и не дали. И только потому, что из полосы тумана вывалился пароходик. Небольшой, с одною трубою, да с гарпунной пушкой на носу.

— Китобой, государь, норвежский. — заметил подошедший сзади капитан «Сергия Радонежского».

— А что тут норвеги делают? Мы же с ними договор заключили, ихним китобоям тут делать нечего. — Я искренне удивился.

— Не с ними, а со шведами. А норвеги на сей договор плевать хотели. Вот и промышляют браконьерством в наших-то водах.

(один из норвежских китобоев, реквизированный русскими пограничниками, был передан в ВМФ, долгое время прослужил тральщиком на Севере)

Но тут обычная спокойная вальяжность с капитана соскочила сама собою: викинг нагло шел на перерез нашей лайбе, и явно не с добрыми намерениями. Сергей Никифорович бросился к штурвалу, совершая манёвр уклонения, вот только с иностранного парохода полетело несколько кошек, вцепившихся в борт «Радонежского», а на борту викинга уже толпились вооруженные винтовками да револьверами браконьеры. Видимо, решили приварок к обычной добыче себе обеспечить. Бывает такое. Пропадают кораблики в северных водах, и кто знает, почему? Свидетелей обычно море забирает.

Тут я очнулся, и метнулся к пулемету. А что? С мистером Максимом лично я знаком, и его изделие знаю не понаслышке — самому приходилось пострелять, не удержался, во время испытаний не одну ленту выпустил. Так что бросился чехол распутывать, а тут и Полковников мне на помощь подоспел, правда, пришлось все это делать в присядку почти что, ибо доблестные пираты — потомки славных викингов, открыли по «Радонежскому» ураганный, но беспорядочный огонь. Но длилось это только пару минут, может и меньше. Как только встал я за косилку, и нажал на гашетку, как с каждым прочерком пулемета становилось на палубе норвега все спокойнее и спокойнее, ибо тела, превращённые в фарш, не орут, не потеют и стрелять не умеют. Тут уже наши ребята высыпали на палубу и стали подтягивать наши кораблики друг к другу. А после и призовая команда вместе с не оплошавшим Полковниковым на китобоя перебралась. Оказалось, там даже выжившие наличествуют.

Пришлось нам опять в море немного задержаться, ибо очень нас заинтересовал вопрос: это нападение считать актом обычного в этих водах пиратства или команду «Греты Тунберг» кто-то на нас навёл? Примечательно, что состав экипажа китобоя оказался весьма интернационален. Среди погибших обнаружилась парочка шотландцев, датчанин да один англичанин. Тут наш дознатчик стал в стойку и начал проводить допрос самым что ни на есть углубленным образом. Всё равно, участь пиратов была предрешена, согласно морским традициям, выживших загружали в небольшую шлюпку без еды и воды и отправляли на суд морских волн.

Выживут или подберет их кто — хорошо, нет, так нет. Никто жалеть не будет.

Результатом дознания стало то, что нападение на нас было делом спонтанным — неудачный рейс сподвигнул капитана на получение дополнительной прибыли. Впрочем, подобный кунштюк норвеги уже несколько раз в наших водах проделывали. Не впервой им, ох как не впервой! Но вот с британцем в их команде было все не так просто: оказывается, он присоединился к их команде в Осло, причем за его участие в экспедиции было уплачено хорошую сумму серебром. А его бумаги оказались более чем интересными — это была своеобразная карта-лоция с нанесенными шифрованными заметками. И как сказал один из членов экипажа, дальний родственник капитана, многие норвежские браконьеры и контрабандисты, которые идут в наши воды получают столь выгодное поручение. А это значит, что англичане озаботились исследованием наших северных вод. И в то, что делают они это с мирными намерениями — весьма сомнительный факт.

Отказываться от приза никто не собирался, тем более, что капитан и команда «Сергея Радонежского» от этого дела прибыль получит, как только призовой суд определится с дальнейшей судьбой «Греты Тунберг», но то, что сия Грета в лапы северный викингов уже не вернется — факт стопроцентный. Тут или ее будут наши промысловики использовать, ежели кому-то сей кораблик приглянется (тем же монастырям, например). Или передадут его военно-морскому флоту. А те уж точно придумают, как его приспособить, ибо мореходность у сей небольшой посудины более чем достойная, так что это и пограничникам может пригодиться — тех же браконьеров и контрабандистов гонять, или за еще какой надобностью флотским в дело пойдёт. Это не мне решать. Не удержался и поинтересовался у родича капитана откуда такое название шхуны. Уж очень оно мне знакомое, почему-то. Оказалось, это родственница капитана из Швеции, то ли двоюродная, то ли троюродная сестра, которая деньгами в покупку этой лайбы вложилась, а капитан, чтобы меньше отдавать, решил назвать посудину в честь своего спонсора. Ну. Теперь точно ничего и никому отдавать не будет — пошел на корм рыбам.

Запихали мы пиратов-неудачников в шлюпку и помахали им ручкой[22]. Не все помахали, только я да Полковников. Остальные оказались черствыми и совершенно не куртуазными личностями. Сделали вид, что им абсолютно всё равно. А наш пароходик, припустив изо всей прыти отправился в Архангельск, за ним потащился и приз, на который отправилась часть команды вместе с первым помощником капитана. Ну да. эти точно спешить не будут — там команда поменьше, идти будут аккуратно. Впрочем, и нам аккуратность не повредит, правда, капитан «Радонежского» утверждал, что эти воды знает, как свои пять пальцев. И не соврал. Вот и город показался, названный в честь архангелов Божьих.

Глава четырнадцатая

Навстречу судьбе

Москва. Кремль. Кабинет Александра Михайловича

1 января 1890 года

Александр Михайлович Романов (Сандро), император-соправитель Российской империи

Мне нужно пять лет мира. Пять лет, когда страна не будет вести тяжелых изматывающих войн, пять лет, которые мы не потратим на противостояние, а сумеем отстроить промышленность и укрепиться экономически. Многое успели сделать во время царствования Михаила, но не было сделано главное — не была разрушена сословная система, которая тормозила развитие общества, заставляла нас откатываться назад. И самым сложным в этом смысле оказались отношения в царской семье, которые никакими законами и правилами не регламентировались. Пожалуй, только одним — царская семья находится над законом! Сказать, что это неправильно? Тут палка о двух концах. Престиж власти должен быть абсолютным, но слабость любого монархического правления в личности самого самодержца. При сильном правителе власть сильна, при слабом — она утекает сквозь пальцы и так можно потерять не только трон, но и государство как таковое, история знает немало тому примеров.